С другой скалы в пропасть низвергался лавовый водопад. Я вспомнила, как в Канаде точно так же застыла на смотровой площадке перед Ниагарским водопадом. Вряд ли здесь была возможность проплыть совсем рядом на лодочке с экскурсией, но если бы была — я бы рискнула.
Там я замерла, сраженная мощью воды.
А здесь был огненный поток. А чуть дальше, наверное, текла прекрасная огненная река. Я даже немного позавидовала хенцам — они могли спокойно гулять по здешней поверхности. Всего пару-тройку лет, пока находились в стадии расселения, в специальном жестком панцире, который так мучительно прорастал у каждого их подростка, но — могли.
У людей настолько хороших скафандров пока нет. Даже те киборгизированные психи с Тау Медведя под таким давлением не более чем хрустики, не протянут и пяти минут. Поэтому мы так долго и успешно сотрудничаем с хенцами: на стадии расселения они лучше переносят перелеты, и на таких вот жарких и юных планетах просто незаменимы.
И съемочный комплекс, как и несколько других, был выгрызен в знак дружбы наших рас. Сами хенцы теперь не могут сюда войти из-за слишком низкого для них давления, разве что в специальных скафандрах, но без них мы бы не смогли построить такой уютный закуток для нас — и не только. Так уж вышло, что земные условия достаточно широко распространены по галактике, и немало рас могут если не жить замечательно, то хотя бы выживать в кислородной атмосфере, комнатной температуре и при удобном для нас давлении. Некоторым, правда, приходится вставлять в дыхалку такие штуки, как регулятор уровня кислорода — Крейгу, например, для него двадцать один процент — маловато. Но это ерунда.
Я подумала, что обязательно нужно сводить одно чудо посмотреть на другое чудо. Что может быть круче, чем силуэт динозавра на фоне лавовой реки? Хотя сама идея сводить куда-то динозавра была странновата. Как сводить? Как ребенка — за лапку? Он наверное и сам все видел.
Иногда мне кажется, что я слишком навязчива. Дурацкое ощущение, врагу не пожелаю.
Я очнулась, когда Мико кого-то очень громко и недовольно послала. Очень уж противно пищал переводчик.
С сожалением отлипла от окна: нужно было разрулить ситуацию. Несмотря на всю свою уверенность, когда дело касалось переговоров, Мико всегда их заваливала. Так что, даже не слыша о чем речь, я была уверена: ситуация близка к катастрофе.
И это действительно было так. Мико местные красоты наскучили гораздо быстрее, чем мне, и она таки решилась поиграть в журналистку.
Как она потом мне объяснила, она решила, что если будет следовать инструкции из статейки в каком-то древнем онлайн-журнале, вычитанной накануне, то у нее все получится.
«Если хотите наладить с человеком контакт, обсудите с ним политику, религию и чьи-нибудь права». Я потом специально проверяла, какой идиот такое вообще мог понаписать. Оказывается, Мико (как с ней частенько бывало) даже не дочитала советов до конца. Ну, то есть и не глянула на то, что в скобочках, пробежалась только по заголовкам жирным шрифтом, хотя могла бы и знать, что люди традиционно запихивают в скобочки и примечания все самое важное. Чем мельче шрифт, тем важнее информация.
Хотя, что это я, такому она и не смогла бы следовать.
Там же черным по белому было напечатано: «и всегда соглашайтесь». Очень, очень маленькими буквами.
Мико? Соглашаться? Да хоть бы это и был транспарант на полкомнаты, а не микроскопическая сноска, это бы не помогло. Не-е-ет. У нее была не просто точка зрения, у нее было МНЕНИЕ. Мико всегда стоит на своем до последней капли крови.
Впрочем, первый совет уже утратил свою актуальность к тому моменту, как я включилась в дискуссию. Мико перешла к пункту номер два: «поговорите с собеседником о его семье». В своем стиле.
— Многие считают… да не лезь ты, пиип, не один! — тараторила Мико, отпихивая прыщеватого вьюношу одной рукой, а второй держа наизготовку блокнотик (всем избранным выдали по одному после того, как изъяли устройства, отдаленно смахивающие на привычные мне смартфоны; похоже, пользоваться бумагой и карандашом умели только мы с Мико и фиолетововолосая, остальные чуть ли не вместо заколки карандаш использовали), — что вашей известностью вы во многом обязаны своему отцу, генеральному директору корпорации Тере-Пере. Вы можете дать какой-то комментарий?
— Э-э-э… — Протянул Варус, чьи брови от такой наглости забрались так высоко, что почти встретились с капюшоном.
Я, кстати, об этом тоже в первый раз слышала. Не успела просто: Мико все это выясняла, пока я добывала для нее платье и так называемые «рабочие краски» у девочек-стилисток.
— Ваш отец ведь исповедует ту же религию? Как можно принципиально не пользоваться телепортами, и при этом зарабатывать на них деньги? — Светским тоном продолжила Мико, вонзая каблук точнехонько в голень тетки в костюме.
«Постарайтесь наладить личный контакт», — гласил третий пункт этой чертовой статьи разработанной в глубинах ада специально, чтобы окончательно разрушить жизнь социально неловким девушкам.
— Что вы думаете о правах клонов? — Вопросила Мико, сияя.
Еще бы. Единым махом она 1) начала обсуждение о правах, 2) в контексте семейного бизнеса Варуса, 3) о проблеме, волновавшей ее лично.
Изящно. Потрясающе. Идеально. Прям как в инструкции и говорилось. Три в одном.
Мне больше всего хотелось пробить лбом стекло и выпрыгнуть прямо в огненную реку. Но я не могла так просто сбежать. У Варуса были такие глаза, как будто он сейчас возьмет Мико за шкирку, пробьет ей стекло и выбросит ее в реку, а мне придется с этим разбираться — кто-то же должен был остаться в живых, верно?
К несчастью, все та же врачебная маска (наверное, он отобрал ее у какого-нибудь педиатра, на ней была нарисована забавная медвежья мордочка) скрывала его лицо, и я не могла точно установить, действительно ли пора бежать или это у него просто глаза такие страшные.
Я ломанулась к ней, распихивая остальных.
— Мико… — Процедила я тихонечко. — Мико, переставай. Мико, нас сейчас забьют штативом. Мико… — и лучезарно улыбнулась Варусу.
— Я ваша поклонница. — Сообщила я. — и она ваша поклонница. Просто волнуется. Простите. Мы сюда случайно попали. Даже не журналисты. Простите. Простите. Извините… — Потянула ее назад.
— Отчего же? — Варус скрестил руки на груди, — Я отвечу. Очень… свежие вопросы. Обычно, когда я планирую снимать новый фильм, у меня все спрашивают всякую банальщину: о чем будет фильм, кого я вижу на главной роли, как проходит кастинг… Пожалуй, я не хочу их слышать сегодня. Давайте начнем с клонов: я думаю, клоны — это ошибка.
— Телеклоны? — Включилась фиолетововолосая.
— Телеклоны, хроноклоны… Любые клоны — ошибка. Клон не должен существовать. Он не рожден естественно или искусственно, он не выращен, он всего лишь… копия. Кому нужна копия? Ведь есть оригинал. Оригинальность — это мое кредо. Это то, что люди ценят в моих фильмах, не так ли? Оригинальность. Мой новый фильм — это будет история, которой мир еще не видел…
Мико издала такой звук, как будто ей очень смешно, и очень хочется смеяться, но она вроде как вежливая. Но недостаточно вежливая, чтобы вообще промолчать. Что-то вроде презрительного «ффы».
— Это похождения-то известного баскетболиста? — Не выдержала она.
Мне показалось, или Варус правда отчетливо скрипнул зубами?
— Это драма о становлении личности в условиях давления социума, о том, как человек, занимаясь любимым делом, смог преодолеть неодобрение семьи. Мне это близко. Я знаю, ходят слухи, что отец спонсировал мою пиар-компанию, но на самом деле я добился всего сам.
— Звучит точно так же, как тысяча других фильмов про спортсменов. — Шепнула мне Мико.
Немного громковато шепнула.
Я поежилась. Рядом с ней становилось стыдно находиться. Как называется то ощущение, когда из-за стыда за кого-то другого, самому хочется спрятаться? Меотохапия? Да ну, проще — финский стыд.
— извините. — Еще раз повторила я, без особого, впрочем, энтузиазма.
