— Пап, я дома. — Что может быть лучше чем то, что тебя встречают с улыбкой? Чарли никогда не говорил мне, что любит. Я всегда понимала это по его взглядам, отчаянным попыткам заплести мне хвостики в далеком детстве, когда я изредка проводила несколько недель из летних каникул у него. А сейчас в его глазах стояло удивление.
— Ты изменилась, Беллз. — Да, пап, я теперь точно другая, но не в душе, обещаю. — Что произошло?
— Мне нужно многое тебе рассказать. — Я совершенно не знала как рассказать ему все. Точно понимала, что он может не поверить. И была полностью уверена, что он имеет право знать. Наверное это такая его особенность. Вместо кучи вопросов усадить меня рядом, слушать мой нескладный рассказ и словно всем телом давать мне понимание, что я не одна, он тут. Вытирает мои слезы, что неизвестно когда появились, и любит какой-то особенной папиной любовью. Внимательной и спокойной словно он знает все-все. А я тут лишь зря лью слезы. Я точно знала, что Рене рассказать было бы в разы легче. Не было у нас с ней такой связи как с ним. Смешно подумать: я, теперь вроде как сильная вампирша, рыдаю как пятилетка на руках своего отца и, словно жалуясь на жизнь, рассказываю все. Как было страшно узнать про мутацию, как нашла информацию о прапрабабушке, как пыталась свыкнуться с новыми сведениями. Как сильно хотелось жить после обращения и как здорово было осознать, что у меня есть те, кто всегда будет рядом. Даже о том, как страшно было сюда идти. О том, как я боюсь его реакции.
Рядом со мной всегда будет Эдвард, Джейк, даже остальные Каллены, но никто не заменит отца. Толком не зная своего отца в прошлой жизни, я так сильно полюбила Чарли в этой, что остаться без его поддержки было бы невыносимо. Для девочки папа всегда самый лучший и сильный. Он любит просто за то, что ты есть. Это бесценно.
— Вытри слезы, Беллз, ты молодчина. — А после таких слов реветь хочется только больше, знаешь ли. — Я не уверен, что до конца все понял, и точно не знаю как к этому отнестись, но одного факта это не изменит: ты моя дочь, кем бы ты не была.
Еще долго я пыталась высушить слезы, еще долго отвечала на вопросы отца. Ни раз он грозился все же стрельнуть в Каллена. Но совершенно точно одно: он все еще был моим отцом. Любящим, немногословным, очень ненавязчивым, но безумно понимающим отцом. Мой папочка шериф, и чует мое сердце, он таки пальнет в Каллена, но это будет позже. И, конечно же, только после того, как уточнил у меня, что это особо сильного вреда ему не доставит. Но болеть будет. А уж Эдвард это точно переживет.
Комментарий к Глава 30 или “Папа всегда поймет”
Пытаюсь совладать со свои здоровьем, отсюда такие задержки.
Но я почти одолела болезнь!)
========== Глава 31 или “Пора все обдумать” ==========
Все происходящее в моей жизни точно нельзя было назвать простым. Рассказать все Чарли было необходимо. Я эгоистично нуждалась в его поддержке. Мне нужно было время, чтобы все осмыслить и понять. Три дня для этого казалось ничтожно маленьким сроком. Я знала больше той Беллы, но это был реальный мир… не книги, написанные простым человеком. Тут все было иначе. Я знала, что людям нельзя было знать о вампирах, но Каллены объяснили: пока я новорожденная многое могут спустить мне с рук. Я бы никогда не рассказала Чарли, если бы знание стоило ему жизни. Я не делилась сведениями о Вальтури, не говорила о том, что вампиров много, и не уточняла ничего, что могло бы помочь ему найти других.
А главное, он был моим близким родственником, поэтому если я и дальше буду придерживаться простых правил и не говорить ничего потенциально опасного, то он будет в безопасности. Насколько это вообще теперь возможно. Я должна была решить, что теперь делать со своей жизнью. Я могла исследовать мир, могла благодаря совершенной памяти изучить все, что только пожелаю: языки, историю, науки - все, что мне угодно. Это было прекрасно. Я знала, что теперь не смогу долго находится на одном месте. Но мир стал для меня так уникально прекрасен, что я, пожалуй, и не смогла бы. Все цвета стали настолько яркими, звуки насыщенными… я видела такие оттенки, что раньше и задуматься не могла об их существовании, слышала настолько далеко и четко, даже самые низкие частоты, а еще все выглядело иначе. И без того прекрасный, по моему мнению, городок, заиграл по другому. Я видела очарование его зелени, уют маленьких домиков. Все это вызывало восторг, бурю эмоций, многие из которых были абсолютно новыми.
Я понимала, почему Эдвард ненавидел свою вампирскую сущность, но для меня все было не так, все было другим. Моя сила новорожденного наводила ужас и первозданный восторг, пусть её пока было трудно контролировать. Но все это было поправимо.
А еще были оборотни. Они едва не войну хотели объявить Каленнам. Формально меня укусили, договор нарушен. Одному Богу известно, как Джей и Карлайл убеждали их в необходимости такого поступка. Но они пришли к одному решению: вампиры должны покинуть Форкс. У нас был месяц, после чего мы должны были исчезнуть. Мне было разрешено навещать отца. Мы могли тут появляться в будущем, но как гости, не более пары недель. Жить нам здесь было запрещено.
Вся семья вампиров посчитала это малой и вполне приемлемой платой за все. Они не хотели битвы, в которой могли потерять кого-то. И покинуть городок было не самым страшным для них: они и так уехали бы через год. Плата за мир была невелика. Тяжело было нам с Блэком. Меня манили другие страны, но я не знала как оставлю отца… снова. Джейк не знал как остаться без нас. Слишком натянуты были его отношения со стаей, слишком чужим он там казался.
Эдвард. После обращения мои чувства стали другими. Сначала я не поняла весь спектр эмоций, что он во мне вызвал. Я думала, что теперь готова полюбить в ответ. Это была жуткая ложь. Теперь я поняла, что значит любовь вампира. Пусть и была лишь странным гибридом. Это было чувство несравнимое ни с чем. Когда любимого не было рядом, ты казался неполноценным, в груди нарастала тревога, но стоило лишь прикоснуться к тому, кого любишь, и все взрывалось словно яркий фейерверк. Чувство теплое и тягучее заполняло тебя всего.
Я врала сама себе, когда говорила, что готова любить в ответ. Я любила уже. В тот самый момент пробуждения, это чувство уже было моим. Любила… стоило только посмотреть в его глаза, не было для меня ничего более важного,чем он в такой момент. Я еще не открыла ему свои чувства, но видеть их мог и слепой. Стоило ему лишь приблизиться ко мне, то становилось легко и тревожные мысли отпускали. Я становилась счастливой. Джаспер в такие моменты сразу появлялся рядом, не очень тактично, но ему до одури нравилось находиться рядом со счастливыми людьми или вампирами эмоции которых для него куда сильнее.
Теперь вся моя жизнь перед обращением казалась мне тусклой, мимолетной и лишенной красок. Учитывая то, насколько мало мне было доступно тогда и как много сейчас, это было справедливое чувство. Чарли решил лечь сегодня пораньше, перед этим спросив сплю ли я теперь, на что я ответила, что пару часов сна мне все же необходимы. Он все еще был ошеломлен происходящим, но реагировал на удивление спокойно. Хотя это возможно был шок.
Я не знала, как расставить приоритеты сейчас, с чего начать, за что взяться, куда бежать сейчас и что делать. Но все это было абсолютно, невозможно. В таком калейдоскопе мыслей нужен был тормоз, тот, что был мне совершенно недоступен. Я не хотела ничего и хотела все сразу. После разговора стало легче. Я знала, что отец будет со мной, Рене тоже была важна, но она точно не смогла бы принять правду, уж не говоря о том, что бы сохранить её таковой. Было уже четко оговорено с Калленами, что для мамочки будет рассказана милая и сопливая история вечной любви, подростковой вспыльчивости и так далее по списку. Это было настолько в её стиле, что поверить она была обязана.
- Ты как? - С появлением Эдварда, все стало спокойно. Я поняла, что думам о великих свершениях я могу предаваться в любое удобное мне время, у меня на это отведена целая вечность. Жизнь длинною в века, вовсе не пугает, если любишь кого-то так сильно.
