«Но правило зуб за зуб не имеет ничего общего с законом, — возражала другая часть сознания. — У нас нет права так поступать».

«Нет закона, запрещающего это, — оскалилась жаждущая воздаяния половина. — У нас никогда не было возможности и инструментов совершать подобное. Иначе этот способ давно был бы внесен в перечень возможных наказаний. Трудно придумать что-то более справедливое».

«Задача закона — предотвращать преступления и оберегать невинных».

«Невинных? Ты спешишь судить Ветинари, за то, что он напугал де Рута, но ты сам едва не убил его своими собственными руками!»

Шах и мат. Ваймс опустил взгляд. От праведного возмущения не осталось и следа. Стыд тугой петлей стянул шею.

— Я думал отложить вручение наград до вашего полного выздоровления, командор, — нарушил затянувшуюся тишину Ветинари, — но раз уж вы здесь, позвольте мне вручить вам небольшой… подарок.

Ваймс поморщился. Манера патриция забрасывать его различными привилегиями после любого хоть немного значимого события была не нова, но черт побери, сейчас?!

«Кто у нас хороший мальчик? Кто заслужил косточку?»

Никто. Ваймс чувствовал, что облажался по всем фронтам. Эта незаслуженная подачка только ухудшала дело, Ваймсу захотелось провалиться сквозь землю. Но Ветинари будто не заметил этого. Он подошел к секретеру и пробежался по нему пальцами, очевидно, нажимая какую-то пружину от скрытого отделения.

— Я передаю это вам, — Ветинари достал из тайника большую плоскую шкатулку темного дерева и открыл ее перед Ваймсом.

Сперва Ваймс не понял, что в ней находится, но когда он нехотя подошел ближе…

— Это же та проклятая штука!

— Верига Солнца, верно, — невозмутимо ответил Ветинари.

— Как? Зачем? — взгляд Ваймса метался между содержимым шкатулки и лицом Ветинари. — Что мне с ней делать?!

— Решите сами, ваша светлость. Следует ли ее уничтожить, спрятать или… — патриций улыбнулся, — вновь однажды использовать.

«Ты отдаешь мне единственную по сути вещь, способную причинить тебе вред! Что ты задумал? Ты не можешь вручить мне такую власть над собой… Или можешь?»

Мысли Ваймса беспорядочно носились в голове, налетая друг на друга и не давая сосредоточиться.

— Для слаженной работы механизма нужен верный противовес.

— Меня называли вашим псом задолго до того, как де Рут попытался обвинить меня в том, что я вас покрываю, — Ваймс покачал головой. — Не думаю, что я стану удачной кандидатурой для… для этого.

— Дорогой Ваймс, — терпеливо возразил Ветинари, — мне нужен не тот, кто будет казаться моим оппонентом. Мне нужен тот, кто будет действовать в интересах города, если того потребуют обстоятельства.

«Ты что, хочешь обезопасить город от… себя?»

В глазах у Ваймса потемнело, его немного качнуло вперед. Проклятье, похоже он переоценил себя, подорвавшись с кровати в первый же день. Ища опору, он неосознанно схватился левой рукой за руку Ветинари. Ни один мускул не дрогнул на лице патриция, но…

То, что Ваймс почувствовал под тканью, мгновенно вернуло его в сознание.

— Покажите… — вмиг охрипшим голосом попросил он.

Ветинари молча смотрел на него.

«Если ты сейчас откажешься. Я… Клянусь, я не знаю, что я сделаю».

Ветинари закрыл шкатулку и вернул ее в секретер. Ваймсу показалось, что прошла вечность, прежде чем патриций расстегнул запонки и поднял рукав.

— Вот дерьмо…

Ваймс думал, что рана Салли выглядела плохо, но по сравнению с этим ее рана была просто царапиной. Если бы Ветинари еще относился к миру живых… то он бы уже…

Ваймс не мог оторвать взгляда от чудовищного зрелища.

— На шее все выглядит так же?

Патриций кивнул.

— Но это не должно вас тревожить.

— О нет, — Ваймса начало колотить, — должно. Механизм должен работать, вы сами сказали, а я допустил этот сбой…

Ваймс попытался расстегнуть ворот своей рубашки, но пальцы едва слушались его.

— Я не знаю, что творилось у вас в голове, когда вы позволили надеть на себя эту проклятую штуку. Но я знаю, что не должен был этого допустить, не должен был, но не смог. Я не смог предотвратить беспорядки. Проклятье, я не смог даже защитить собственного сына! Он жив только благодаря вам! Я не знаю, чем вы руководствовались, когда спасали Сэму жизнь. Может быть, просто не хотели, чтобы один отполированный вами винтик вышел из строя. Но мне плевать, абсолютно…

Ваймс рванул ворот рубашки так сильно, что ткань не выдержала.

— Ваймс, прекратите немедленно, — в голосе патриция зазвучала сталь. — Я не демон, требующий кровавых жертв.

Впервые в жизни Ваймса это совершенно не впечатлило.

— Эти раны мучительны, и единственное, что поможет вам их исцелить — человеческая кровь, — Ваймс не отвел взгляда. — Вам все равно придется это сделать. И если уж вы будете пить чью-то кровь в этом городе, то пусть это буду я. Считайте это еще одним способом наладить работу механизма, сэр.

Ваймс оттянул разорванный ворот и подставил шею.

Несколько бесконечно долгих мгновений ничего не происходило, а потом его кожи коснулись тонкие пальцы Ветинари. Они прошлись сверху вниз вдоль яремной вены. Пальцы были холодными, как сталь, но движения казались осторожными, почти нежными. Ваймс чувствовал, как его пульс стучится под этими прикосновениями, заходясь в дикой чечетке.

Он закрыл глаза. Ваймс понятия не имел, что он сам должен почувствовать. По правде говоря, он не до конца верил, что все это в действительности происходит наяву. Он действовал импульсивно, не рассуждая. Даже не задумывался о том, сумеет ли Ветинари вовремя остановиться. Весь мир будто сошелся в точке биения собственного пульса под чужими пальцами и ожидании удара клыков.

— Ваймс!

Оклик хлестнул его, как пощечина, вырывая из пульсирующего транса. Пальцы Ветинари схватили его за подбородок и заставили повернуть голову. Ваймс открыл глаза. Его разум находился в смятении. Стыд, сожаление, и десяток неясных стремлений, в которых он сам не мог разобраться, одновременно рвали на части его сознание.

— Ваймс, — произнес Ветинари уже мягче, — прошу вас, ступайте домой.

Только когда дверь Продолговатого кабинета осталась далеко позади, Ваймса настигла запоздалая мысль, что прежде патриций никогда его ни о чем не просил. И он понятия не имел, что после его ухода Ветинари еще долго стоял, тяжело оперевшись на свой рабочий стол, пока его глаза не вернули себе нормальный цвет.

***

Ваймс шел домой. Ноги привычно несли его нужным маршрутом, практически не требуя участия рассудка. Говоря по правде, пользы от рассудка сейчас было бы немного. Все слишком запуталось. События последних дней, особенно те, что Ваймс пропустил, и теперь был вынужден восстанавливать картинку с чужих слов. Действия Ветинари и их последствия, о большей части из которых Ваймсу оставалось только догадываться. Эти раны и то, что Ветинари вручил ему проклятую Веригу. Чего он ждал? Чего на самом деле добивался? Ваймс привык, что самое важное в разговорах с патрицием следовало слышать между строк, но эту загадку ему только предстояло разгадать.

Потом. Сейчас он шел домой. Возможно, стоило вернуться в лазарет, но мысль о том, чтобы провести еще один день, не видя глаз маленького Сэма, была невыносима. Нет, решено. Он шел домой.

На углу у Лепешечной мальчишка торговал газетами. Ваймс с приятным удивлением узнал в нем Рыжего Кося. Похоже, жизнь мальчика налаживалась. Грязные обноски сменились недорогой, но добротной одеждой, а во взгляде больше не было того затравленного бессилия. Кось узнал его и тут же подбежал поприветствовать.

— Здравствуйте, господин Ваймс, сэр! — он широко улыбнулся. — Как же я рад, что вы не померли!

Кось стушевался, поняв, что ляпнул что-то не то.

— Правда очень рад…

— Да уж, — Ваймс улыбнулся в ответ, — я тоже рад этому.

Кось воспрял духом, на него не сердились. Он стоял перед Ваймсом, покачиваясь с пятки на носок, переполняемый энергией и любопытством.