***

Вампир штопал зомби огромной обувной иглой.

— Знаете, господин Башмак, мне кажется, я придумал, как решить вашу проблему с конечностями, — Златосерд закончил шов и перекусил нитку, — В сустав и плечевую кость нужно будет ввернуть стальные штыри. Я набросаю для вас схему. Будет похоже на шарнир у марионетки.

— О, — только и ответил Рендж, следя за тем, как вампир осторожно стягивает края его кожи и закладывает очередной аккуратный шов, — спасибо.

Златосерд явился в штаб-квартиру стражи незадолго до начала беспорядков и предпочел остаться в «самом, на данный момент, безопасном для вампира месте», пока волнения не улягутся. Он был одет сейчас в простые брюки и серую рубаху, волосы убрал в тугую косу, и выглядел в противовес своему рабочему образу крайне… обычным. Он приветливо улыбнулся вошедшему Ваймсу.

— Как обстоят дела в городе?

Ваймс на секунду замер на пороге.

— Лучше. Лучше, но все еще опасно.

Златосерд кивнул, не слишком удивленный.

Большая часть стражников сейчас находилась на улицах, без привычного шума пересменки штаб-квартира казалась пустой. Скоро тем, кто был на дежурстве уже больше суток, понадобится отдых. Люди на улицах, разумеется, тоже уставали, беспорядки — весьма утомительное времяпрепровождение, но они могли в любой момент отделиться от толпы и заглянуть домой на чашечку чая и послеобеденный сон, в то время, как их место занимал бы кто-то другой. Со стражей дело обстояло сложнее. Ребятам нужен был отдых, но увести их с улиц означало ослабить контроль над ситуацией. Поганая арифметика.

Ваймс устало потер шею рукой. Он и сам уже давно был на ногах, но роскошь сна позволить себе не мог. Не сейчас. Приходилось задействовать «внутренние резервы», понемногу приспуская поводок Тьмы. Опасная практика, но особого выбора не было.

— Констебль Хампединг у Игоря, — возвращаясь к сшиванию Ренджа, произнес Златосерд. — Но, боюсь, он ничего не сможет поделать с ее раной.

— Плохо дело?

— Нет, — поспешил успокоить его Златосерд, — ее жизнь вне опасности, но вот боль станет ее спутницей очень-очень надолго.

Вампир неодобрительно покачал головой.

— Чтобы залечить раны от освященных предметов, нужна человеческая кровь, но когда я напомнил об этом констеблю, она… В общем, она тверда в своих убеждениях. На мой взгляд, это неразумно. Но ее сила воли не может не вызвать восхищения.

Салли сидела на смотровом столе, ее лицо и впрямь выглядело ужасно. Рана была почти сквозной дырой в щеке, за которой виднелась двигающая челюсти мышца. Волокна мышцы тоже были повреждены, они то и дело вздрагивали и шевелились, пытаясь начать срастаться, но раз за разом будто наталкивались на непреодолимую преграду. Выглядело это как бьющийся в припадке мотыль.

«Большой треугольник с загнутым концом. Похоже, это был зуб Крокодила-Офлера», — прикинул в уме Ваймс.

— Как ты?

Салли попыталась ответить, но звук, который она издала, трудно было назвать осмысленной речью. Тогда она прижала ладонь к щеке.

— Ще не так плоха, как выглядыт, щэр.

— Хорошо, — только и мог выжать из себя Ваймс, хотя ничего хорошего в состоянии лица Салли не видел, — Тот, кто это сделал, уже в камере, верно?

— Да, щэр. Но там уще тещновато. Пленных бандищов прищлощ ощтавить в фургоне. Они нащали галдеть, и я выдала им пайку и воды. Пройти до уборной со мной они откащалищ.

«Не только отказались, но и будут вести себя теперь очень тихо», — невесело улыбнулся Ваймс.

— Хак только Ихорь щделает «щаплатку», я щмогу вернутща к рабоще!

В любой другой ситуации, Ваймс приказал бы получившему ранение стражнику оставаться в лазарете, но сейчас помощь того, чьи силы и возможности превосходили человеческие, была как нельзя кстати.

Кто-то настойчиво забарабанил в полуподвальное окошко. Игорь поспешил отодвинуть защелку и впустить в комнату потрепанную ворону с констеблем Свирсом на спине. Ворона неуклюже плюхнулась на смотровой стол рядом с Салли.

— Сэр! В доме лорда де Рута массовое убийство. Похоже на нашего кровососа.

Все молча смотрели на Свирса, пока его ворона не начала молотить клювом о металлическую столещницу. Этот звук прозвучал, как колокол, призывающий к действию.

— Игорь, как скоро ты закончишь?

— Все почти готово, еще минут пятнадцать, сэр.

— Хорошо, ты пойдешь со мной.

«Но ведь еще не стемнело, — подумал Ваймс, когда ноги уже несли его к выходу. — Что за чертовщина происходит?»

***

Многие жрецы говорят, что страдания — это путь к очищению. Если бы это было правдой, в городе было бы полно святых, разгуливающих по воде и разговаривающих с животными. Нет, намного чаще страдания ожесточают или просто выпивают человека досуха. Ваймс видел таких людей. Обычно они с самого утра сидели в каком-нибудь кабаке, молча поглощая кружку за кружкой и смотря вникуда остекленевшим взглядом.

Такие же глаза были сейчас у Винсента Правдошлепса — глаза мертвеца. Где-то там, в доме, лежали мертвыми его жена и двое дочерей. Младший констебль Бор пытался что-то говорить ему, но Правдошлепс не слышал. Он просто тупо смотрел перед собой. Из обрывков фраз Ваймс понял, что самого Винни не было дома во время случившегося. Еще бы, в такое время он должен был принимать активное участие в происходящем в городе. А когда он вернулся… В общем, стражникам едва удалось вывести его на улицу, где он словно окаменел.

Ваймс ободряюще похлопал по плечу младшего констебля. Тот опомнился и отдал честь.

— Сэр, констебль Камнебур внутри. Вместе с господином де Рутом.

Парень вымотался, это было видно по осунувшемуся лицу и темным теням под глазами. Вся эта кутерьма на улицах, а потом их еще и отослали сюда… Это наверняка было его первое убийство, но усталость притупила эмоции.

Ваймс вошел в дом и проследовал за Игорем в комнаты для прислуги.

Супругу Винсента Правдошлепса звали Тиша. Она работала на лорда де Рута, совмещая обязанности кухарки и горничной и, в отличие от своего мужа, почти не покидала дом. У их дочерей — пятилетней Эммы и семилетней Марты даже была своя, пусть и крохотная, комната. Именно в ней все и произошло…

Дверь была выбита. Обломок оказавшегося бесполезным дверного запора топорщился щепками.

Сперва Ваймс увидел тело Тиши Правдошлепс. Оно лежало в луже собственной крови почти у самого порога. Похоже, она знала, что им грозит, и пыталась подпереть дверь комодом, но не успела.

— Столько крови, — Ваймс осторожно перешагнул через тело Тиши, — Не слишком ли расточительно для вампира?

— Я бы предположил, что он не был голоден после двух сытных обедов в прошлую и позапрошлую ночи, но… — Игорь покачал головой, склонившись над телом маленькой Марты, — Он не только прожорлив, но и очень переборчив…

На бледной детской шейке зияли раны от клыков.

— Значит, он любит помоложе?

Ваймс почувствовал, как Тьма толкнулась внутри его разума. Неимоверно захотелось что-то разбить, а лучше разорвать. В глазах потемнело.

— … сэр!

Он не сразу понял, что младший констебль Камнебур упорно пытается ему что-то показать. Ваймс сконцентрировался, хотя усилие далось ему нелегко.

Гном держал в руках трость. Разломанную надвое трость. Трость с навершием в виде головы Смерти. Ваймс моргнул. Трость не исчезла.

— Это же… Сэр! — констебль Камнебур был не на шутку встревожен.

Ваймс взял его за запястье, заставляя чуть наклонить руку. Из нижней части трости выскользнул обломок скрытого клинка, тут же вонзившись в пол между ними. Надо же, острый.

— А дело-то приобретает политический подтекст, да? — Ваймс наклонился и вытащил застрявший обломок. — Кто-то хочет подставить патриция, но действовать так топорно…

— Подставить? — в голосе Камнебура послышалось облегчение.

Ваймс криво улыбнулся.

— Это подделка. Черт, Ветинари не стал бы носить трость со спрятанным клинком! Для человека, способного убить ложечкой для десерта, в таком оружии просто нет необходимости.