И, наконец, в качестве резюме о назначении Стратегии национальной безопасности: Она направлена на инициативное продвижение наших интересов и ценностей с позиции силы [12].

Вся разница в понятиях с документами периода развала Советского Союза состоит лишь в том, что вместо понятия «общечеловеческие ценности» использовано понятие «универсальные ценности».

В течение относительно короткого периода у России оформилась четкая позиция относительно ключевых проблем мирового развития. Это касается, прежде всего, силового навязывания «универсальных» ценностей, приводящего к многочисленным жертвам, смене режимов, отказу от традиционного политического устройства, утрате суверенитета. Отсюда ясно, что изменение взглядов на подготовку и применение военной силы выступает как закономерная ответная реакция России на развитие политической ситуации в стране и за рубежом. Поэтому военная доктрина выступает как открытая всему миру декларация ви́дения Россией целей, условий, допустимых пределов, форм и последствий применения средств вооруженного насилия, военной силы. Вопрос восприятия доктринальных установок далеко не праздный, поскольку имеет место проблема понимания отечественной и зарубежной общественностью официальной позиции России. В ряде случаев и специалистами посылаемые сигналы либо игнорируются, либо неадекватно воспринимаются. Характерен в этом отношении вывод Ю.Н. Балуевского: «Многие наши эксперты и аналитики НАТО неправильно оценили основное содержание и положения нашей Военной доктрины 2010 года» [13].

Военная доктрина в новой редакции призвана довести до целевых групп с использованием убедительных формулировок то, для решения каких задач Российское государство осуществляет подготовку военной силы и для чего и когда может ее применить. Уместно привести лишь некоторые артикулированные в документе феномены:

– смещение военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу;

– дестабилизация внутриполитической обстановки;

– очаги межнациональной и межконфессиональной напряженности, деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний, рост сепаратизма и экстремизма;

– установление в государствах, сопредельных с Россией, режимов, в том числе в результате свержения легитимных органов государственной власти, политика которых угрожает интересам нашей страны;

– подрывная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств и их коалиций против Российской Федерации;

– деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества;

– создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий;

– участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний;

– применение непрямых и асимметричных способов действий;

– использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений.

Можно констатировать проявление в доктрине общего трен-да к признанию используемых в современной политической борьбе невоенных средств в качестве оружия. Поэтому и для противодействия требуется «объединение усилий государства, общества и личности по защите Российской Федерации». Вместе с тем данная идея требует своего развития: ведь в ряде зарубежных стран уже давно официально реализуются концепции тотальной, общественной, духовной обороны, в основе которых – привлечение всех граждан к обороне страны, отстаиванию национальных ценностей. Об этом уместно вспомнить в условиях, когда против России задействован силовой потенциал в виде экономических санкций, идеологического давления, мощного натиска на систему наших традиционных ценностей. Имеет место скоординированное использование (пока) не регулярной армии, а многочисленных экстремистских, неорелигиозных, псевдоправозащитных структур, организаций сексуальных меньшинств и др. Применение против этой «политической пехоты» военной силы требует серьезной проработки и подготовки. Ознакомление же с текстом Военной доктрины позволяет утверждать, что документ только в самом общем виде обозначил направление развития системы обороны страны, по сути, лишь поставив проблему.

В завершение необходимо отметить, что Военная доктрина, будучи политическим документом, одновременно предназначена нацеливать на определенный способ действий и четко ориентировать Вооруженные силы. Данное качество и является важным критерием для оценки документа, на что указывал отечественный военный мыслитель А.А. Свечин: «Масштаб для оценки доктрины: насколько она толкает к активности, настолько она проникнута и распространяет лозунги действия, как она отражается на действиях армии» [14].

1. Горбачёв М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. – М.: Политиздат, 1988. – С. 145.

2. Ахромеев С.Ф. От истории – к современности // «…Хорошо забытое старое»: Сб. статей. – М.: Воениздат, 1991. – С. 158.

3. Язов Д.Т. Военная реформа. – М.: Воениздат, 1990. – С. 16.

4. Концепция военной реформы (проект) // Военная мысль (специальный выпуск). – 1990. – С. 24.

5. Лобов В.Н. Военная реформа: связь времен. – М.: АВИАР, 1991. – С. 80.

6. См.: Интервью с В. Михайловым // НГ – Фигуры и лица. – 2001. – 12 апреля.

7. Челлен Р. Государство как форма жизни / Пер. с швед. и примеч. М.А. Исаева; предисл. и примеч. М.В. Ильина. – М.: РОССПЭН, 2008. – С. 76.

8. Указ Президента Российской Федерации от 5 февраля 2010 г. № 146 «О Военной доктрине Российской Федерации» // Российская газета. – 2010. – 10 февраля.

9. Мид У.Р. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска / Пер. с англ. А. Георгиева, М. Назаровой. – М.: Прогресс-Традиция, 2006. – 208 с.

10. См. подр.: Русский вопрос в истории политики и мысли. Антология / Под ред. А.Ю. Шутова, А.А. Шириянца. – М.: Издательство Московского университета, 2013. – 624 с.

11. Europa und Russland. Texte zum Problem des westeuropäischen und russischen Selbstverständnisses . – Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1959. – S. 3.

12. http://www.whitehouse.gov/sites/default/ files/docs/2015_national_security_strat-egy.pdf; http://aftershock.su/?q=node/287990 (Дата обращения: 13.02.2015.)

13. Балуевский Ю.Н. Новые смыслы военной доктрины // Военно-промышленный курьер. – 2014. – № 42.

14. Свечин А.А. Основы военной доктрины. В кн.: Постижение военного искусства: Идейное наследие А. Свечина. – М.: Военный университет, Русский путь, 1999. – С. 200.

На сегодняшний день одним из приоритетов государства и российской уммы является развитие конкурентоспособного исламского образования, отвечающего вызовам современного общества. Под конкурентоспособностью понимается создание возможной альтернативы зарубежным исламским вузам, а также восстановление и развитие российской исламской богословской школы. Эта проблема также была озвучена в недавнем выступлении В.В. Путина в Уфе на встрече с муфтиями.

В настоящий момент условно можно выделить несколько подходов по вопросу формирования конкурентоспособного образования:

– запрет выезда для прохождения учебы в другие государства, подготовка имамов исключительно в российских исламских вузах;

– получение полного исламского образования лишь в зарубежных вузах;

– за прохождением обучения за рубежом должно следовать обязательное образование в российских светских вузах;