Пребывая в раздраженном состоянии, Максимильен вынул из мусорной корзины смятый проспект, решив потребовать от Клеманс, чтобы она раз и навсегда прекратила свои жалкие попытки наставить его на путь истинный. Решительным жестом он нажал на кнопку интерфона, причем у него даже не возникло сомнений, что Клеманс в столь ранний час может отсутствовать.

– Уже бегу, месье.

От его внимания не ускользнуло, что она на секунду замешкалась перед дверью. Бедняжка, наверное, испугалась, гадая, что такого могло произойти. Может быть, она не так уж не права…

Но эта мысль, мелькнув, исчезла. Он подошел к секретарше и помахал перед ее носом оригами.

– Клеманс, вы можете мне объяснить, что это значит! – тон его не предвещал ничего хорошего.

Клеманс вздрогнула, затем откашлялась и инстинктивно вздернула подбородок.

– Месье, вы знаете, с каким уважением я к вам отношусь и какое восхищение во мне вызывает ваше умение работать…

Хм, решила подсластить пилюлю. Но приятно, черт побери!

И тут до Максимильена дошло, что он приоткрыл ей дверь, в которую его помощница, разумеется, не преминула ринуться.

– Я хорошо изучила эту программу, – сказала она. – Вы знаете, о ней так много говорят в средствах массовой информации… И, кажется, они используют новаторские методы: именно то, что вам нравится!

Максимильен с удивлением поднял брови, при этом его лицо по-прежнему говорило: готов к нападению.

– Ммм… И что дальше?

Клеманс забеспокоилась: он не мог не заметить, как ее грудь стала подниматься и опускаться в ритме ускоренного биения сердца. Может, сотит сбавить обороты?

Его помощница собрала всю свою волю в кулак и продолжила:

– Знаете ли вы, что некоторое количество известных людей уже приобщились к методу Романы Гарднер?

– Неужели?

Черт возьми, она умеет говорить на его языке и припасла аргументы, которые точно бьют в цель…

Почувствовал проблеск интереса, Клеманс воодушевилась. Они назвала ему имена тех, кто на все лады расхваливал программу Романы Гарднер; если верить им, эта программа оказали огромное влияние на их карьеру и личную жизнь.

– Программа Романы Гарднер предполагает полный пересмотр мировоззрения, – в духе продвинутых рекламных агентств пленительным голосом вещала Клеманс. – Ведь одна только наша мысль может причинить столько горя! Но это можно изменить. Все это так круто… Вы только представьте: в течение нескольких недель вы формируете при помощи современных технологий новый образ жизни, который приведет вас на пик популярности. Своему окружению вы предложите безупречный стиль поведения, на сто процентов соответствующий третьему тысячелетию…

Максимильен Вог не смог удержаться от улыбки, видя, сколько усилий она затратила, чтобы его убедить.

– Славно поработали! Но скажите мне, Клеманс, почему вы с таким пылом пытаетесь меня заставить принять участие этой программе? Неужели, на ваш взгляд, я настолько плох, что мне нужно измениться?

Клеманс пришла в замешательство – ей было сложно сказать правду. Но Максимильен проявил несвойственную ему доброжелательность:

– Ну, продолжайте, Клеманс, ведь не съем же я вас. Итак, что вы хотели мне сказать?

Она посмотрела на шефа с сомнением: неужели он действительно готов выслушать ее? – но решила продолжить, поняв, что отступление невозможно.

– Так вот… Я думаю, вы бы больше выиграли, если бы не были таким авторитарным, если бы вы научились прислушиваться к противоположному мнению. Мне кажется, вам иногда не хватает гибкости.

Сраженная собственной смелостью, она покраснела, вздрогнула, но все же выдержала пристальный взгляд, на мгновение застывший на ней. По всему было видно, что она готова дать ему отпор. Это понравилось Максимильену, который всегда ценил людей неробкого десятка.

– Я все понял… Спасибо, Клеманс, я подумаю над этим.

Он отвел от нее взгляд и сел за стол, тем самым дав понять, что аудиенция закончена.

Но когда она подошла к двери, он окликнул ее:

– Клеманс?

– Да, месье?

– Больше никаких оригами, не правда ли?

Вместо ответа она улыбнулась, и ее чистосердечие обезоружило его. Потом его взгляд упал на скомканный проспект. Развернув его, он посмотрел на фото Романы Гарднер, которая, казалось, призывно глядела на него. Хорошенькая штучка, подумал он и пробежал глазами текст, чтобы выхватить общие идеи, на которых строилась ее методика. Что ж, неплохо… Хотя сама программа, напротив, разочаровала его, поскольку предусматривались исключительно групповые занятия. Одно только предположение, что ему предстоит смешаться с толпой, казалось невероятным. Человек его статуса не мог себе позволить выставлять свои слабости напоказ перед незнакомыми людьми, к тому же стоящими гораздо ниже на социальной лестнице.

Вздохнув, Максимильен еще раз прокрутил в голове сцену, которую ему закатила Жюли, вспомнил и о том, с каким упорством Клеманс пыталась заставить его задуматься над стилем ведения бизнеса и отношением к другим людям. По правде говоря, он уже был готов к чему-то подобному. Многие из его знакомых уже давным-давно обращались к коучам, профессионалам высокого уровня, и это помогало в продвижении бизнеса. Погрузившись в свои мысли, он посмотрел в конец проспекта, где был телефонный номер Sup’ de Burnes. Ну и название! Неужели ничего лучше не могли придумать? Но с другой стороны, такой успех и такое количество известных имен не могут объясняться одной лишь случайностью. Может быть, эта Романа Гарднер предложит ему сеансы индивидуального коучинга? К тому же идея занятий тет-а-тет с хорошенькой женщиной навевала приятные мысли.

В дверь офиса Sup’ de Burnes позвонили. Боже мой! Неужели уже пришли слушатели? В коридоре раздались шаги Фантины, сотрудницы, поступившей к ней на работу несколько месяцев назад, – она шла открывать дверь.

Вот уже четверть часа Романа находилась в туалетной комнате и пыталась с помощью макияжа замаскировать следы стресса. Перед первым занятием с новой группой по избавлению от поведенческой бюрнерии всегда повторяется одно и то же: ее до костей пробирает мандраж. Вероятно, именно потому, что она знала: первое впечатление может оказаться решающим. То есть даже не «может». Для людей с ярко выраженной бюрнерией первое впечатление всегда имеет решающее значение. Результат укоренившегося оценочного рефлекса, вне всякого сомнения.

Романа подняла крышку и в третий раз сделала свои дела – простая физиологическая потребность всегда давала о себе знать, когда она нервничала. Ополоснув руки, еще раз взглянула на себя в зеркало и стала быстро просматривать регистрационные карты участников тренинга, чтобы освежить в памяти психологический профиль каждого из них. На глаза попалась карточка человека, который записался последним. Ей пришлось долго биться, чтобы убедить его попробовать занятия в группе. Клиент был далеко не простой – Максимильен Вог, известный бизнесмен, генеральный директор одной из самых крупных косметических компаний мира, чье имя регулярно мелькает в заголовках финансовых журналов.

Сев на крышку унитаза, Романа лихорадочно стала перечитывать его анкету, сожалея, что он предоставил так мало сведений о себе.

Возраст: 35 лет.

Семейное положение: прочерк.

Причина обращения за психологической помощью: прочерк.

Мотивация: прочерк.

Ожидания: Идентификация черт характера, требующих улучшения; быстрые изменения с очевидными результатами.

Прежде всего ее озадачило большое количество прочерков. Также она отметила авторитарный, не допускающий возражений стиль в графе «Ожидания», что не особенно ее удивило. Типичный профиль человека требовательного и нетерпеливого, который, конечно же, ждет, что изменения произойдут как по мановению волшебной палочки. И который, если «очевидных результатов» не будет, громко заявит о своем недовольстве. Типичное проявление властной бюрнерии, и в данном случае она выражена особенно ярко. Бросающиеся в глаза черты Максимильена Вога: природная склонность к авторитаризму, сопровождаемая высокой степенью самомнения. Безусловно, он умеет руководить другими людьми, но при этом испытывает неистребимое желание подчинить всех своей воле. Налицо два краеугольных камня властной бюрнерии: стремление к диктату и стремление к достижению высочайшего качества во всем. О второсортности в данном случае нет и речи. С самого детства – желание стать великим, расти, подняться на самый верх социальной лестницы. Пусть даже ценой пренебрежения азами общения, которое эти амбициозные личности готовы возложить на алтарь успеха. Очень многие из них допускают ошибку, полностью игнорируя сферу межличностных взаимоотношений, а в силу отсутствия или нехватки эмпатии все заканчивается тем, что они полностью закрываются от внешнего мира в том, что не касается работы… Максимильен Вог вполне вписывается в эту общую характеристику, и сложность будет заключаться в том, чтобы в мягкой форме, не насилуя, заставить его осознать это.