Разбитое сердце, испорченная карьера, огромные долги – такой неутешительный баланс пришлось свести Бисмарку к концу 1837 года. Иметь дело с кредиторами пришлось еще довольно долго. Несколько проще было со службой. Хотя Бисмарк даже не потрудился заехать в Аахен на обратном пути из Швейцарии в Книпхоф – там его ждали только рассерженные начальники и многочисленные кредиторы – ему разрешили продолжить карьеру в правительственном президиуме Потсдама. Как язвительно написал Арним, «можно только одобрить высказанное Вами пожелание перейти в королевскую администрацию старопрусских провинций, чтобы вернуться к напряженной служебной деятельности, к которой Вы безуспешно стремились в условиях Аахена»[33].

В Потсдаме, где Бисмарк приступил к работе в декабре 1837 года, он сделал еще одну попытку подчиниться бюрократической дисциплине. Работы было много – как он писал отцу, «если я ложусь на диван, то могу погрузить в документы обе руки до уровня плеч»[34]. Изначально Бисмарк пытался добросовестно справляться со своими обязанностями, не забывая, однако, посещать кабаки и игорные заведения. Однако энтузиазма и в этот раз хватило ненадолго. Уже весной он принял решение поступить добровольцем на военную службу.

В Пруссии с 1814 года существовала всеобщая воинская повинность, распространявшаяся на все слои населения. Однако для представителей обеспеченных семей все же существовал способ облегчить себе жизнь, записавшись в так называемые «добровольцы с одногодичным сроком службы». Такой доброволец сам обеспечивал себя всем необходимым, а его служба представляла собой, по сути, подготовку к офицерскому чину, после получения которого он зачислялся в резерв. Совершенно очевидно, что для Бисмарка отъезд в полк гвардейских егерей объяснялся не склонностью к военной карьере, а стремлением снова вырваться из пут унылой чиновничьей жизни. Не случайно он уже летом предпринял безуспешную попытку прервать службу, сославшись на состояние здоровья. В дальнейшем он также неоднократно испрашивал себе отпуска, чтобы навестить больную мать. С учетом его отношения к матери очевидно, что это был не более чем предлог.

По всей видимости, именно тогда у Бисмарка созрело решение отказаться от каких бы то ни было амбиций и в подражание отцу вести жизнь прусского помещика. Вильгельмина, уже смертельно больная раком, в итоге вынуждена была согласиться с ним. Более упорными оказались другие родственники – в частности, его кузина Каролина фон Малорти, которая в длинном письме призывала его не дать пропасть выдающимся талантам: «У Вас великолепные знания языков; география и статистика – Ваши любимые предметы; Вы можете принести большую пользу Отечеству»[35].

Бисмарк написал на это послание пространный ответ, который является одним из самых любопытных документов, вышедших из-под его пера и характеризующих его как личность. Приводя многочисленные причины, побуждающие его оставить государственную службу, он писал о том, что недоволен той ролью, которая предназначена ему в бюрократическом аппарате, что его «честолюбие больше стремится к тому, чтобы не подчиняться, чем к тому, чтобы повелевать». Далее следовали слова, без которых не обходится, пожалуй, ни одна биография Бисмарка: «Прусский чиновник похож на музыканта в оркестре; играет ли он первую скрипку или на треугольнике, он вынужден исполнять свою партитуру, не видя и не влияя на целое, так, как ему предписано, вне зависимости от того, нравится это ему или нет. Однако я хочу играть ту музыку, которую считаю хорошей, или вообще не играть»[36]. Этого принципа он придерживался до самого конца своей жизни. Бисмарк в любой ситуации и на любой должности стремился действовать в соответствии с собственными воззрениями, и никому – включая монарха – не удавалось добиться от него простого исполнения приказов. Далее Бисмарк писал: «Для немногочисленных знаменитых государственных деятелей (…) любовь к Отечеству была движущим мотивом, который привел их на службу. Однако гораздо чаще это делало честолюбие, желание повелевать, стать знаменитым и служить объектом восхищения. Должен признать, что и я не свободен от этой страсти»[37]. В качестве своих идеалов он называл англичанина Роберта Пиля и француза графа Мирабо.

1 января 1839 года скончалась его мать, честолюбивые надежды которой он не оправдал. К этому моменту Бисмарк уже начал целенаправленную подготовку к предстоящей ему роли сельского помещика. Последние несколько месяцев военной службы он провел в егерском батальоне в Грейфсвальде, что дало ему возможность посещать занятия в недавно основанной Королевской экономической и сельскохозяйственной академии, где молодой человек познакомился с основами рационального ведения хозяйства. На Пасху, окончив военную службу, он уехал в родные поместья.

После некоторых колебаний в октябре 1839 года Бисмарк окончательно подал в отставку с государственной службы. «Если господину фон Бисмарку удастся преодолеть свою личную лень, он будет способен ко всем высоким государственным должностям» – таков был вердикт начальства[38]. Однако лень у талантливых людей объясняется, как правило, недостатком мотивации и дисциплины. У молодого чиновника никакой мотивации быть винтиком в огромной бюрократической машине действительно не было.

В деревенской глуши Бисмарк надеялся обрести внутренний покой. В конечном счете, все его прежние неудачи и поражения объяснялись в первую очередь внутренними метаниями, долгими и бесплодными поисками самого себя. Молодой человек был словно соткан из крайностей. Честолюбие, принимавшее порой нездоровые масштабы, и стремление во всем быть первым соседствовали в нем с неспособностью долго и упорно трудиться и подчиняться строгой дисциплине. Он крутил многочисленные романы, неоднократно подумывал о женитьбе – и все же в значительной степени страшился того, что узы брака могут стать тяжкими оковами. Он стремился взять от жизни все, погрузиться в пучину удовольствий, создать себе образ неудержимого кутилы – и в то же время отличался любовью к литературе и искусству. Разумеется, большинству современников его душевные метания и внутренние противоречия были совершенно неинтересны – в Бисмарке видели молодого повесу, не способного к сколько-нибудь серьезной деятельности. Такая репутация сопровождала его еще долго.

Помимо всего перечисленного выше, у молодого Бисмарка была еще одна веская причина стать деревенским жителем. Речь идет о состоянии его финансов. За предшествующие годы юноше удалось накопить довольно большой объем долговых обязательств, которые постоянно напоминали о себе устами кредиторов. Расплатиться было практически нечем – имения, принадлежавшие семье, приносили убытки. Бисмарк планировал убить двух зайцев сразу: сделать поместья прибыльными и за счет этого рассчитаться с долгами.

Идею о том, чтобы Отто занялся управлением поместьями, поддерживал и его отец. Еще в 1838 году он писал сыну: «Тебе было бы лучше заняться имением, чем оставаться на государственной службе»[39]. Последняя, по мнению отца, не будет приносить никаких доходов и помешает созданию нормальной семьи. Так же считал и друг семьи Бисмарков, пользовавшийся среди ее членов большим авторитетом – Эрнст фон Бюлов-Куммеров, один из наиболее влиятельных померанских землевладельцев. Бюлов-Куммеров, помимо всего прочего, занимался общественной и литературной деятельностью, был сторонником доминирования Пруссии в Германии, и его идеи оказали определенное влияние на внешнеполитическую концепцию Отто фон Бисмарка.

Весной 1839 года будущий канцлер совместно с братом, который к тому моменту уже сделал аналогичный выбор, управлял тремя померанскими имениями, доставшимися в наследство от матери – Книпхоф, Кюльц и Ярхлин. В 1841 году Бернгард был избран ландратом – руководителем местной администрации, которого выбирали из своих рядов владельцы поместий. После этого братья разделили между собой имения: старшему достался Ярхлин, младшему – два других. После смерти отца в конце 1845 года раздел приобрел окончательный характер: получив в наследство Шёнхаузен, Отто передал Бернгарду Кюльц.