Пролог
Уж пролетели М4, столица стала не видна
и арки Крымского моста взмахнули крыльями стальными
над гладью синею пролива, соединяя берега.
Смотри, за дымкою морской
открылся Крым для нас любимый,
такой не близкий, но родной.
Он с детства был уж нам знаком, ласкал нас пенною волной,
пьянил лавандой ароматной и сочной потчевал шаурмой.
Жемчужина, ну право слово!
Тут горы, степи и долины и многоцветны, и красивы.
И ждём мы сказки всей душой, следя за дымкою морской.
Крым с материнским молоком
привит нам променадом Ялты и Коктебеля громогласием,
и Феодосии бульвар не раз нас с радостью встречал.
Здесь белый парус на просторе трепещет на глазури моря,
а черноморская волна и говорлива, и быстра,
и, берег нежно обласкав, прольётся пеной на причал.
Здесь виноградная лоза и персики, и абрикосы,
здесь крупные на небе звёзды и полон удивленья мир.
Как аргонавты у Гомера, мы покорить решили Крым,
и Золотым руном заветным он нам сокровища открыл.
Здесь перекрёсток всех религий, каким богам они молились,
и стены древних городов напоминают с тех времён,
какие тут баталии были, как племена в боях сходились
и сколько полегло бойцов, штурмуя славный бастион.
Сменяли тавров киммерийцы и греческие колонисты
свой возвели Пантикапей из груды с ракушкой камней.
Здесь скифы в золотых доспехах несли Понтийского царя
и римлян славный легион фалангою на готов шёл.
Там Хан Батый скакал с ордою, завоеватель всех времён
и войско Гедика Ахмеда создало ханство Феодор.
Здесь князь Суворов бился с турком
и с боем брал Азов и Керчь,
а матушка Екатерина писала славный манифест.
Тут был основан Севастополь во славу Русского царя
и неприступная твердыня грозна для турок и поныне…
И право это всё не зря!
Глава 1. Дорога в Крым
Знойный воздух колыхался жарким маревом повисшем над бескрайними просторами кукурузных полей, уже позади осталась трасса Дон и остановившись у придорожного кафе в спасительной тени акаций, Роман Рейнгольд открыл капот серого «Merсedes» W212 и осторожно, с помощью подручной тряпки, снял пробку клапанной крышки, предполагая за время короткой остановки предоставить возможность раскалённому мотору хоть немного остыть и продышаться, чтобы затем проверить уровень масла. Всё-таки от столицы он уже отмахал почти тысячу четыреста километров, позади остались Ростов и Краснодар, впереди лежали Тамань и Крымский мост, за ними Керчь, а там уже рукой подать и до солнечной Феодосии.
Непредвиденная поездка в Крым смешала все планы Романа на этот август, но отказаться от такого заманчивого коммерческого предложения он не имел морального права, сумма в заключённом с ним контракте стояла шестизначная, с перечёркнутым значком дядюшки Бенджамина Франклина на конце. Хотя в обращении клиента и в том, как на него этот заказчик вышел, мужчина видел много странного и непонятного, но такие обстоятельства никогда не смущали Рейнгольда, который слыл в определённых кругах добрым малым, прошедшим огни и воды. Здесь надо поставить в известность моего читателя, что Роман Генрихович являлся обладателем довольно интересной, а главное редкой у нас профессии и работал частным детективом. Дело в России в априори новое и непонятное, да и как бы не всем ко двору, однако с такой непредсказуемой полицией как у нас, которая то ли вас защищает, то ли целенаправленно доводит до сумы и тюрьмы, люди состоятельные готовы лучше сразу заплатить. Изначально же следовало понимать, хорошее дело таким словом, с явно отрицательным значением для слуха русского человека, не назовут. Вы только вслушайтесь, – полиция. При произношении данного названия, сразу возникают нехорошие ассоциации из далёкого детства с персонажами книжки Джанни Родари, жадными и гадкими принцем Лимоном и синьором Помидором, поломавшими домик бедного дядюшки Тыквы. А про отношение к перевоплощению в полицейских наших правоохранителей моего деда, прошедшего последнюю войну, я уже и не говорю, мнение старого солдата по этому поводу, однозначно и подкрепляется ненормативной лексикой. А ведь раньше звучало так по-домашнему, – милиция. Даже казалось бы мило, ни к ночи будет сказано. А может просто, в прошлые времена люди относились друг к другу добрее, вы не помните? Однако, нашего героя привлекало в работе детектива вовсе не противопоставление себя правоохранительной системе, а скорее всего неосознанное желание приобщиться к романтике Baker street 221b, навеянное сырыми британскими туманами и табачным дымком из трубки знаменитого сыщика.
На тот момент рекомендации у Романа Генриховича имелись солидные, а опыта в боевой и оперативной подготовке для сдачи экзамена на лицензию вполне хватало. Служил он в былые годы оперативником РУБОП по городу Москва, прошёл Чечню и поучаствовал в других разных опасных приключениях. Как говорится, наш пострел везде поспел, прошёл огонь и воду. Правда, вот с медными трубами у нашего молодца до сего времени, как бы не всё сложилось и свою лебединую песню Рейнгольд ещё не пропел, но может это и к лучшему. Песня наверно и на самом деле могла получится лебединой, потому что особых способностей к голосовому жанру у нашего героя не наблюдалось и ко всему прочему, как поют лебеди мне доподлинно не известно.
Однако пора познакомиться с нашем героем. Роман Генрихович Рейнгольд по рождению считался таджикским немцем. Семья его дедушки поселилась в Душанбе в годы претворения в жизнь героических планов ГОЭЛРО, после 1924 года, когда Советское правительство пригласило немецких инженеров помочь молодой республике в возведении гидроэлектростанций на наших великих реках, озаботившись Ленинским указом об электрификации всей страны и грандиозными пятилетними планами строительства светлой дороги к коммунизму. Дорога данным проектом предполагалась светлая и прямая, но, как часто у нас на Руси случалось, что-то там пошло не так, то ли планы перепутали, то ли место неудачно выбрали. Нет, конечно намеченные гидроэлектростанции построили и лампочку заветную Ильича вкрутили и зажгли. Только идут годы, меняются чередой всенародно избранные партийные лидеры и президенты, но всё никак не могут они достроить эту светлую дорогу к достатку и справедливости. Однако, не будем огород городить в экономически архи сложном вопросе классового неравенства и обращения-невозвращения капитала, пока на свою голову ненароком не оскорбили печатным словом кого-то из важных персон власть предержащих и вернёмся к повествованию нашей простой, но увлекательной истории. Тут одно из двух, или на баррикады, или читать детектив.
Так вот, приглашённым на строительство немцам, в стране Советов выделили ордера на хорошие квартиры, которые по их проектам и строились, начислили высокие зарплаты и другие льготы, а те, привыкшие там у себя в неметчине работать хорошо, стали работать как их учили, хорошо. Потому что по-нашему не умели. Селились добровольные переселенцы обособлено, отдельными анклавами и так в восточном средневековом Таджикистане, в городе Душанбе, появился целый немецкий квартал.
Под тёплым таджикским солнцем и на чистом горном воздухе Рейнгольд вырос развитым и крепким, считался заводилой среди местных мальчишек, ходил с ними в горы, купался в холодной ключевой воде мутных арыков, первым вступал в схватку в дворовых драках, где имел славу верного и надёжного товарища. Ровесники таджики уважали чужака за твёрдый и бесстрашный характер и за крепкий кулак, а местная ватага по праву избрала его своим вожаком.
Попав по призыву в армию Ромка отслужил срочную в должности механика-водителя танка. Помнится, как-то на учениях, в летних лагерях под Новой Вилгой, в лесном краю Карелии, Рейнгольд по случаю встретил своего земляка, авторитетного к тому времени старослужащего, обмывавшего день рождения шнапсом, переданным тому в посылке из дома с разными другими вкусными вещицами и принял с новым приятелем хорошо на грудь под жареные колбаски, и завели земляки под звёздным Карельским небом маршевые немецкие песни, да так они орали, не щадя живота своего, во все их молодецкие глотки, что волки в глухом лесу с глубокой тоски начали подвывать. А дежурный по полку офицер, который не понаслышке знал буйный нрав дембеля-немца, не решился прервать необыкновенный концерт в палаточном лагере. И хотя тот офицер очень волновался по причине того, чтобы начальство не прознало о ночном инциденте и не сослало его ещё подальше на Север, но скорого на расправу во хмелю немца-дембеля офицер почему-то опасался ещё больше. Всю ночь славный гвардейский полк, страдая бессонницей и ворочаясь с боку набок на деревянных нарах в своих войсковых палатках, не смог сомкнуть глаз и приобщался по вынужденной необходимости к арийскому песенному жанру, но по благоразумию никто не посмел возмутиться или среди служивых просто буйных не нашлось. И звучать бы этой арии до утра, если бы среди ночи крепкий шнапс не победил наконец Рейнгольда и его немца-земляка и из их палатки не раздался бравый молодецкий храп… Но конечно в армии кроме этого забавного случая с моим приятелем Рейнгольдом, как из каждым кто туда попадал по доброй воле или по служебной необходимости, произошло ещё масса интересного и когда-нибудь он мне об этом обязательно расскажет.
