Огромный мост впечатлил Романа монументальностью масштабов сооружения и грандиозностью объёмов проделанной работы, всё оказалось сделано добротно и дорого, качественно и надёжно, на века. Исходя из увиденного следовало заключить, что неопределённости со статусом Крыма закончились, Россия вспомнила о своей славной истории и по праву первого вернулась на полуостров надолго и как стало теперь очевидно, навсегда.
От светло-серых металлических арок дорога пошла вниз и отсюда, с этой точки под огромными арками, открылся прекрасный вид на полуостров, а в наступающих сумерках справа уже зажигались огни Керчи. После многочисленных развязок и съезда с эстакады на Керчь дорога сузилась. Основная трасса «Таврида» в Симферополь, находилась еще на этапе реконструкции и на ней функционировала лишь одна полоса. Встречная сторона шоссе отделялась от рабочей части трассы пластмассовыми ограничителями и на здесь днём, и ночью трудилось множество дорожных рабочих и разнообразной строительной техники. Многотонные дорожные катки трамбовали многослойную прослойку подушки из песка и щебня под новый асфальт, экскаваторы рыли и благоустраивали обочину на многочисленных развязках и съездах с основной трассы и обустраивали прилегающую территорию.
Движение по узкой полосе стало плотным и насыщенным, автомашин отдыхающих, спешащих успеть в разгар сезона к ласковому морю ехало в Крым бесчисленное множество, больших и маленьких, дорогих и бюджетных, с прицепными домиками, лодками и велосипедами, навьюченных разнообразной поклажей, заполненных детьми и домашними животными. Но всех находящихся в этом бесконечном потоке людей объединяло одно безотчётное чувство приближающегося счастья, наступившего долгожданного отпуска, встречи с тёплым, ласковым Чёрным морем и благодатным крымским солнцем, дружным праздничным застольем, ароматной шаурмой и шашлыками, сочными самосами, всевозможными экскурсиями и развлечениями, и многодневным беззаботным лежанием на пляже.
Роман Генрихович тоже поддался отпускному настроению потока отпускников и особенно не тяготился предстоящей работой в Феодосии, в конторе для него заказали достойный номер в центре города, в гостевом доме «Ассоль» на улице Земской, недалеко от набережной и моря, где все прелести и блага курортного города находились в шаговой доступности. Особняк же заказчика работ Олбериха Морица, где детективу предполагалось побывать в ближайшее время, располагался в тихом квартале Феодосии, в тенистой зелени старых акаций и можжевельников, рядом с древне-заветной армянской церковью Сурб Саркис, на тенистой территории которой находится усыпальница художника-мариниста Айвазовского. Кратко ознакомившись с информацией аналитиков «Альфы», которую те накопали из открытых источников по семье Морица, с обзором активов и бизнеса, а также развёрнутыми биографиями членов семьи и ближайшего окружения, Рейнгольд решил объявиться у Морица завтра утром, заблаговременно сообщив по телефону адвокату семьи, Соломону Израилевичу Шварцу, о своём прибытии в город.
Довольно узкие улочки исторической части Феодосии оказались заставлены бесконечными вереницами машин отдыхающих и местных жителей, среди них попадались номера не только всевозможных регионов России, но и дальнего, и ближнего зарубежья. На удивление Рейнгольда на улицах городка находилось достаточно много машин и с Украинскими номерами, хотя казалось бы тем по статусу заклятых врагов новой власти от таких поездок стоило воздержаться. Гостиница «Ассоль», как мы уже отметили, располагалась в исторической части города, на перекрёстке улиц Галерейной и Земской. Здесь в центре небольшой площади располагалась чаша действующего фонтана, вокруг которого сгруппировались преимущественно двухэтажные здания прошлого века, украшенные замысловатой кирпичной кладкой и изысканными балкончиками. На первых этажах этих строений размещались многочисленные магазинчики с различными курортными мелочами, бутики модной одежды и парфюмерии, разнообразные кафешки и ресторанчики. На Земской же осуществляли свою деятельность учреждения городской администрации, банки и гостиницы. Уступая дорогу многочисленным отдыхающим, неспешно прогуливающимся по мощённой плиткой пешеходной улице, Рейнгольд аккуратно подкатил свою машину к отелю и заехал через тёмную арку на стоянку, во внутренний двор гостиницы. Затем забрав из багажника сумки с личными вещами и спецоборудованием, детектив поставил «Mercedes» на сигнализацию и прошёл в уютный холл, где на стойке дежурной зарегистрировался по оставленной на него брони и получил от миловидной, приветливой блондинки в белой корпоративной блузке ключи от забронированного на него номера. Поднявшись в уютный suite-номер, Роман с блаженством принял горячий душ, затем переоделся в чистое бельё, выпил четверть бокала изысканного Hennessy VSOP вместо снотворного, из любезно наполненного отелем бара, надел мягкую пижаму, с которой не расставался в подобных командировках и с наслаждением завалился спать в огромную кровать. Накопившаяся за дальнюю дорогу усталость подействовала на нашего героя лучше любого снотворного и он заснул молодецким сном. Между тем, за гобеленовыми портьерами на французских окнах его номера уже стемнело и наступил час вечернего променада отпускников. Под усеянным миллиардами звёзд бездонным южным небом, под перекличку цикад и монотонный шелест набегающих на берег волн, развлекался и зажигал беззаботный курортный город. Пластиковые стеклопакеты в номере отеля почти заглушали нескончаемый гул вечерней Феодосии, состоящий из игры музицировавших уличных музыкантов, отголосков ресторанных оркестров, караоке открытых танцплощадок и лезгинки ловких продавцов шаурмы, а воздух не мысленным образом объединял в своём амбре йодированный вкус морских водорослей, лёгкий намёк на дымок от сочных шашлыков и фруктового кальяна, неясный аромат свеже сваренного кофе и послевкусие терпкой лаванды.
Пока наш добрый молодец смотрит цветные сны, мы стараясь его не потревожить, виртуальным образом откроем чёрный «огрызок» Романа Генриховича и познакомим читателя с содержимым аналитической записки айтишников московского агентства «Альфа-Форум». Информация эта поведает о семье заказчика работ, Олбериха Леопольдовича Морица, чтобы наш читатель получил исчерпывающее представление, с кем собственно придётся иметь дело нашему подопечному.
Олберих Леопольдович Мориц, как вам станет теперь понятно, являлся по рождению чистокровным немцем. В Россию Мориц впервые попал в 1952 году, в возрасте 23 лет, как специалист-винодел по направлению немецкой компартии на завод в Каффе, в Судаке. Винодельческий завод, где Мориц должен был трудиться, заложили ещё при генерал-губернаторе Михаиле Семёновиче Воронцове. Светлейший князь собственной персоной владел обширными виноградниками в Крыму и по примеру оного царедворца многие столичные меценаты озаботились этим доходным и благодатным бизнесом, принеся себе достаток и всероссийскую славу знатным местным винам. Хотя само виноградарство и виноделие в Крыму появилось за долго до московских инвесторов, ещё с лёгкой руки древних греков во времена великих завоеваний Александра Македонского. Во время второй мировой войны винодельческий завод в Каффе оказался в руинах, попав под немецкую бомбёжку и победители ничего лучшего не нашли, как пригласить немца на его восстановление. Инженер Олберих Мориц, благодаря своему врождённому трудолюбию и знаниям, полученным в специализированном колледже в Германии, выделялся среди советских работников административно-технического аппарата винодельческого завода в Каффе и вскоре быстро пошёл вверх по служебной лестнице. Морица увлекла работа по селекции и выращиванию виноградника и творческий процесс производства вина. В старинных погребах винодельческого завода Олберих Леопольдович с одобрения руководства экспериментировал с различными сортами винограда, некоторые виды лозы которого привозил из своих рабочих командировок во Францию и Испанию, а в укромных закоулках заводских подвалов хранил бочки с экспериментальным вином, не для общего пользования и розничной советской торговли, а для истинных гурманов. Скоро при поддержке обкомовского начальства, с удовольствием дегустировавшего на Советские праздники особое вино Морица, немца назначили начальником производства. Винодел получил повышенный оклад и большую трёхкомнатную квартиру в центре Феодосии, в большом сталинском доме с высокими потолками.
