— Так... вы с Данте не останетесь здесь? — спрашивает она, поглядывая на меня.

— Кажется нет.

— Почему?

Я прикусываю губу, не зная, что сказать:

— Думаю, Данте предпочитает жить в Италии, и у меня там тоже работа.

— Ты работаешь в журнале?

— Да.

— Ах. Это ничего не значит. Ты можешь легко найти другую или Данте может запросто создать другой журнал. Должно быть он потянул за ниточки, чтобы ты получила эту работу?

Я молчу, потому что так и есть. Но почему-то расправляю плечи.

— Да, но он не хочет здесь жить.

— Наверняка, ты поняла, что женщина может убедить своего мужчину сделать все, что она захочет.

Если бы она была кем-то другой, а не мачехой Данте... я глубоко вздыхаю.

— Я не хочу манипулировать Данте, заставляя его делать то, что ему не особо нравится, Ваше Величество. Я хочу, чтобы он был счастлив.

Она медленно улыбается.

— Какая ты наивная, Роза. Данте не должен жить в Италии. Он должен жить здесь, и ты тоже.

Я пристально смотрю на нее, не совсем понимая, что происходит. Почему дядя Данте хотел, чтобы он вернулся, я поняла, но почему она хочет, чтобы мы остались здесь? Мы подходим к двери в комнату.

— Посмотри, — говорит она, открывая дверь и отходя на шаг в сторону, пропуская меня вперед. Я оглядываюсь в изумлении. Это детская. Стены кремовые с великолепными золотыми и бордовыми обоями. Золотая кроватка с гербом стоит сбоку. Под высоким окном старинная лошадка-качалка.

— Это детская для вашего ребенка. Я сама ее декорировала и подготавливала, — говорит она позади меня.

Я иду к лошадке-качалке с грустными глазами.

— Она еще от Данте, — мягко говорит она.

Я представляю, как Данте качаелся на ней в этой огромной холодной комнате. Я дотрагиваюсь до лошадки, которая начинает бесшумно качаться. Я без сомнения знаю, что это место отравлено также, как и лошадка. У меня сердце с болью сжимается от вида этой комнаты. Я не хочу жить в этом дворце с королевой. Я не хочу, чтобы мой ребенок сидел на этой старой лошадке, лежал в этой золотой кроватке, жил в этой огромной холодной комнате далеко от своих родителей, будучи окружен только нянями. Я поворачиваюсь к ней лицом. Ее глаза холодны, но она внимательно смотрит на меня.

Я вежливо улыбаюсь.

— Спасибо, что показали мне эту комнату. Я обязательно подумаю над вашим предложением.

Она кивает и отворачивается.

— Хорошо. Будет замечательно снова увидеть детей, бегающих по этому дворцу.

— Это зависит от Данте, — вежливо отвечаю я. Я не позволю ей манипулировать собой, и никогда не заставлю сделать Данте то, что ему не нравится.

— Конечно. — Она улыбается, но глаза по-прежнему остаются такими же холодными. — Я так понимаю, Кассандра везет тебя за покупками сегодня днем.

— Да. Мы должны выехать около двух.

— Замечательно. — Она звонит в колокольчик на стене.

Я смущенно поглядываю на нее, она смотрит на меня. Не говоря ни слова.

Ее взгляд вызывает у меня нервозность.

— Думаю, мне лучше вернуться в свою комнату.

— Я позвонила, чтобы тебя проводили в твои покои.

Хотелось мне сказать, что дойду сама, чтобы побыстрее убраться из этой комнаты и ее компании, но не уверена, что смогу сама найти дорогу назад.

— О, спасибо.

Через минуту, которая показалась мне вечностью, я почти готова расцеловать невысокую толстую женщину, появившуюся на пороге.

— Еще раз спасибо, что показали мне эту комнату.

— Всегда пожалуйста, — официально заявляет она, отчего у меня мурашки начинают бежать по телу.

Очутившись в своей комнате, я подхожу к окну и смотрю на открывающийся вид. Когда я прилетела в Аванти, совсем не ожидала оказаться втянутой в водоворот семейной политики. Я наблюдаю за пролетающими птицами, потом замечаю человека, скачущего на лошади, но с такого расстояния не могу точно сказать Данте это или нет. Тем не менее, он отличный наездник, несется быстро и уверенно.

Я продолжаю следить за ним, пока не раздается стук в дверь.

— Готова? — спрашивает Кассандра, когда я впускаю ее внутрь.

— Готова, — говорю я с улыбкой. — Сейчас только возьму сумочку.

— Она тебе не понадобится.

— Почему?

— Данте сказал, что за все заплатит.

Видно у меня на лице написано такое удивление, что она смеется.

— Не беспокойся. Ты привыкнешь к этому — к возможности покупать все, что угодно. Тебе не придется выбирать между A или B. На самом деле, это такое захватывающее чувство.

— Наверное, — тихо отвечаю я.

Она опять смеется.

— Пойдем, давай.

Мы садимся на заднее сиденье серого «Мерседеса». Поездка в город не занимает много времени, на трассе почти нет машин. Я с любопытством смотрю в окно на меняющийся пейзаж. Больше всего меня поражает, насколько выглядит чистым и посвежевшим город: идеальное состояние улиц, тротуаров и зданий. Здесь нет окурков сигарет, какого мусора или бумажек. Машина подъезжает ко входу в магазин под названием «Луи Рей Сарт».

— Вот оно, — говорит Кассандра. — Мой любимый магазин. Поскольку у нас не так много времени купить тебе кое-что на вечер, я подумала, мы сразу же пойдем сюда. Думаю, ты будешь впечатлена.

Она выходит из машины, я следую за ней. На двери весит табличка «ЗАКРЫТО».

— Они закрыты, — говорю я.

Кассандра смеется.

— Знаю. Они закрылись для нас, глупышка.

Блондинка в стильном костюме открывает тяжелую стеклянную дверь.

— Добрый день, Ваше Высочество, — говорит она с поклоном, потом поворачивается ко мне. — Меня зовут Фрейя, для меня большая честь приветствовать Вас в нашем магазине, мисс Винчестер.

Магазин напоминает художественную галерею. Стены и потолок белые и здесь нет стеллажей с платьями, блузками, а также полок, заполненных товарами. Всюду стоят манекены, одетые в самых последние итальянские и французские модели, в нишах по всему магазину.

— Сюда, пожалуйста, — говорит она, подводя нас к лифту.

Когда двери открываются, и мы входим в пространство похожее на одну из комнат во дворце. Это явно особый салон для супербогатых. Декор подобран таким образом, чтобы клиенты чувствовали себя как дома.

— У меня есть кое-что особенное для мисс Винчестер для бала. Если ей понравится, мы сделаем все необходимые изменения и отправим во дворец через два часа.

Выходит женщина, одетая в черное, неся платье на распростертых руках. Фрейя поднимает платье за крючок вешалки и показывает его мне.

Я работаю в индустрии моды, но не могу сдержать вздох восхищения. Когда я была маленькой, то читала книги о платьях, которые делали эльфы. Это платье выглядит так, будто оно сделано маленьким ребенком, который вслепую расшивал его, в Индии. Оно длинное до пола, усыпанное жемчугом и крошечными кристаллами, что едва можно разглядеть цвета шафрана сам материал.

— Прекрасно, — заявляет Кассандра, повернувшись ко мне. — Ты должна его примерить.

И прежде чем я могу ответить, меня уже заводят в мягкую, изысканную примерочную, и женщина в черном молча помогает мне надеть платье.

Кассандра отодвигает бархатную занавеску и всплескивает руками.

— Да ведь в нем ничего не нужно менять. Великолепно.

Я осматриваю себя в зеркало. Безусловно, это платье — самая красивая вещь, которую я когда-либо примеряла, но оно явно является платьем от кутюр, я не собираюсь грабить Данте на 30 000 фунтов стерлингов или похожую сумму, потому что это смехотворно дорого. Нет. Я бы испытывала стыд перед ним, купив подобную вещь.

— Очень красиво, но сколько оно стоит? — Спрашиваю я.

И будто я сообщила, что планирую совершить убийство. Обе продавщицы с удивления смотрят на меня, Кассандра тоже странно косится.

— Мы никогда не спрашиваем о ценах. Счета отправляются непосредственно в бухгалтерию.

— Но за мое платье заплатит Данте. Я не хочу, чтобы он платил за такое дорогое платье.