Нелли едва смогла дочитать. Она перенеслась мыслями к своим первым дням в Нью-Йорке, когда отчаянно пыталась оставить позади все, что случилось во Флориде. Она сменила пальмы на асфальт, а шумное, суетливое общежитие женского сообщества – на безличный многоквартирный дом. Все здесь было по-другому. И только воспоминания следовали за ней, несмотря на проделанный путь, окутывая ее, как тяжелый плащ.

Если бы не Сэм, она бы, может, и не осталась здесь. Она, наверное, продолжала бы убегать, все еще в поисках места, где чувствовала бы себя в безопасности. Нелли перегнулась через стол и крепко обняла свою соседку, потом вытерла глаза.

– Спасибо, Сэм. Прекрасные стихи. – Она замолчала. – Спасибо всем вам. Я буду по вам скучать. И…

– Так, хватит, не раскисай. Тебе нужно будет всего лишь сесть на поезд, мы будем постоянно видеться. Только платить за обед будешь ты, – сказала Джози.

Нелли коротко рассмеялась.

– Давай, нам пора, – Саманта отодвинула стул. – «Киллер Энджейлс» играют сегодня на Ладлоу-стрит. Пошли танцевать.

* * *

Нелли не курила с последнего курса колледжа, но сейчас, три «Мальборо Лайтс», три текилы и два бокала вина спустя, она танцевала уже несколько часов и чувствовала, как по спине течет струйка пота. Наверное, кожаные штаны были не самым верным решением. На другом конце зала красавчик-бармен в фате Саманты флиртовал с Марни.

– Я и забыла, как люблю танцевать, – крикнула Нелли сквозь пульсирующий грохот музыки.

– А я забыла, как ужасно ты танцуешь, – прокричала Джози в ответ.

Нелли засмеялась.

– Это называется «энергично», – возразила она. Она подняла руки над головой, затряслась, как танцовщица кордебалета из 20-х, и начала описывать круг, как вдруг замерла.

– Здорово, Ник, – сказала Джози приближающемуся к ним высокому худому парню в линялой футболке с концерта «Роулинг Стоунз» года 1979-го и темных джинсах.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Нелли, запоздало понимая, что все еще держит руки над головой. Они опустила руки и сложила их на груди, смущенная тем, что влажная майка прилипла к телу.

– Меня Джози пригласила. Я вернулся несколько недель назад.

Нелли бросила взгляд на подругу, но Джози приняла наигранно невинный вид и растворилась в толпе.

Ник год работал официантом вместе с Нелли, а потом переехал в Сиэтл со своей музыкальной группой. Они все называли его Ник-озорник, а некоторые женщины, которых он оставил за бортом с разбитым сердцем, предпочитали «Николас Мудакопулос». Он был самым сексуальным парнем из всех, с кем у нее были отношения – хотя слово «отношения» не совсем подходило для этих встреч, имевших место преимущественно в спальне.

Его темные волосы были короче, чем раньше, и больше подчеркивали острые скулы. Черты его лица, взятые отдельно, – короткий нос, тяжело нависшие брови, широкий рот – могли бы показаться избыточными сами по себе, но вместе они производили должный эффект. И этот эффект был даже сильнее, чем в воспоминаниях Нелли.

– Неужели ты уже выходишь замуж? Кажется, только недавно мы с тобой… – он протянул руку и медленно коснулся ее голого плеча.

Ее тело мгновенно ответило на это прикосновение, хотя она отдернула руку и сделала шаг назад.

Как это предсказуемо – Ник заинтересовался ею, как только узнал, что она занята. Он перестал отвечать на ее сообщения, стоило ему только покинуть черту города. Ему всегда нравилось ставить перед собой трудные задачи.

– Выхожу замуж за любимого человека. Через месяц.

В его глазах с тяжелыми веками мелькнул насмешливый огонек.

– Ты не похожа на девушку, которая выходит замуж.

– Что это значит?

Кто-то наткнулся на нее сзади, подтолкнув к Нику. Он обвил ее рукой за талию.

– Очень сексуально выглядишь, – сказал он мягко. Его губы были так близко от ее уха, что темная щетина у него на подбородке щекотала ей шею. – Никто в Сиэтле не мог сравниться с тобой.

Она почувствовала, как что-то сжимается внизу живота.

– Я скучал по тебе. Скучал по нам, – его пальцы скользнули под ткань ее майки, коснулись поясницы. – Помнишь, как в какое-то воскресенье шел дождь, и мы весь день провели в постели?

От него пахло виски, она чувствовала жар его упругого тела сквозь футболку.

От пульсации громкой музыки, духоты переполненного зала у нее закружилась голова. Прядь волос упала ей на глаза, и Ник осторожно убрал ее.

Он медленно наклонил голову, не отрывая взгляда от ее глаз.

– Последний поцелуй? Вспомним прошлое?

Нелли выгнулась, чтобы заглянуть ему в лицо и повернула щеку к его губам.

Он нежно взял ее за подбородок, повернул к себе ее лицо и мягко поцеловал. Его язык скользнул по ее губам, и она приоткрыла рот. Он крепко прижал ее к себе, и она против своей воли тихо застонала.

Она страшно не хотела признаваться в этом даже самой себе, но хотя секс с Ричардом был хорош, с Ником он был просто великолепным.

– Я не могу, – она оттолкнула его, задыхаясь даже сильнее, чем после нескольких часов, проведенных на танцполе.

– Да ладно тебе, детка.

Она покачала головой и отошла к барной стойке, протискиваясь между людей и вздрогнув, когда какой-то мужчина задел ее правый висок локтем. По дороге она споткнулась о чью-то ногу.

Наконец она добралась до Марни, которая обхватила ее за плечи.

– Текилки?

Нелли поморщилась. Она была слишком занята разговорами за ужином и съела всего один кусок пиццы, а до этого пообедала салатом. Ее немного подташнивало, и ноги болели от танцев на высоких каблуках.

– Для начала воды.

Щеки у нее горели, и она обмахивалась ладонью. Бармен кивнул, качнув фатой, и начал наполнять высокий стакан водой из-под крана.

– Ричард тебя нашел? – спросила Марни.

– Что?

– Он здесь. Я сказала ему, что ты танцуешь.

Нелли резко развернулась, вглядываясь в лица вокруг, пока не увидела его на другом конце зала.

– Сейчас вернусь, – сказала она Марни, которая, опираясь грудью на стойку, чокалась текилой с барменом.

– Ричард! – позвала Нелли. Она подбежала к нему и поскользнулась на липком полу.

– Ой-ой, – он подхватил ее за руку, чтобы удержать на ногах. – Кто-то немало выпил.

– Что ты здесь делаешь?

По его лицу прошел фиолетовый луч прожектора, группа начала играть очередную песню. Нелли не могла разглядеть выражение его лица.

– Я ухожу, – он отпустил ее руку. – Ты со мной?

Он видел. Она угадала по тому, как он держался. Он был неподвижен, но внутри его тела как будто вскипала энергия.

– Да. Только попрощаюсь… – она только что видела Сэм и Джози на танцполе, но теперь они куда-то пропали.

Она снова обернулась к Ричарду и увидела, что он уже направляется к выходу. Ей пришлось бежать, чтобы догнать его.

Он не произнес ни слова – даже после того, как поймал такси и дал адрес своей квартиры.

– Этот парень – я с ним раньше работала.

Ричард смотрел прямо перед собой, и она разглядывала его профиль точно так же, как и несколько часов назад, когда они возвращались из нового дома. Но тогда его ладонь лежала у нее на бедре, а сейчас он неподвижно сложил руки на груди.

– Ты всегда с подобным энтузиазмом приветствуешь бывших коллег? – Ричард произнес это так церемонно, что у нее пошли по телу мурашки.

Тошнота поднималась у нее из желудка, пока такси рывками продвигалось вперед в пробке. Она положила руку на живот, потом опустила стекло на несколько сантиметров. Ветер хлестнул ее по щеке прядью собственных волос.

– Ричард, я ведь его оттолкнула… Я не…

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Что ты не? – спросил он, снова делая акцент на каждом слове.

– Не думала, – прошептала она. Она ошиблась: Ричард не злился. Он был оскорблен. – Прости меня, пожалуйста. Я ушла от него и собиралась позвонить тебе.

Это было неправдой, но Ричард об этом не знал.

Наконец выражение его лица смягчилось.

– Я готов простить тебе все, что угодно. – Она потянулась рукой к его руке. Его следующая фраза заставила ее замереть: – Но не вздумай мне изменить.