– Дуры, говоришь? А напомни-ка, кто сессию позавчера закрыл, а у кого два хвоста на осень остались?

Несмотря на разницу в возрасте, они были одногруппниками, и он частенько списывал у Яны. Что, впрочем, не мешало ему считать себя умнее.

– Это не в счет. Диффуры, например, ты благодаря декольте и мини-юбке закрыла.

– Неправда! Я в тот день вообще в штанах пришла!

Яна почувствовала, что краснеет от обиды. Отстранившись, она запальчиво заглянула приятелю в лицо и собралась было окончательно обидеться.

Он сидел неподвижно и искоса глядел на девушку. В его глазах плескался смех, он явно забавлялся ее злостью.

Яне расхотелось спорить. Фыркнув, она ограничилась тычком под ребра:

– Дурак!

Он чуть сильнее прижал ее к себе.

– Может, и дурак. Зато я тебя… Ну, ты знаешь.

На этой фразе он всегда запинался сильнее обычного и еще ни разу не смог договорить до конца. Яна уже привыкла.

Она улыбнулась и спросила очень просто:

– Навсегда?

– А как же…

Потеревшись подбородком о ее макушку, он довольно прищурился. На душе сразу стало легко и тепло. Яна с улыбкой шепнула:

– Спасибо!

Она снова всхлипнула. Руки покраснели на ветру, из носа текло. Пора было браться за дело.

Подобрав с земли лопату, Яна принялась быстро, с остервенением копать яму. Хоть одно хорошо – почва тут мягкая и рассыпчатая.

Дождь все капал и капал, ветер усиливался. Изо рта пошел пар. Яна скосила глаза на коробку, лежавшую неподалеку. Картон промок, посерел и выглядел теперь совсем неопрятно.

Мотнув головой, Яна сосредоточилась на работе.

Их «всегда» закончилось спустя полгода, как-то очень внезапно и буднично. Просто после очередной ссоры Яна собрала вещи и вернулась из их крохотной квартирки в общагу, а он так и не позвонил.

Он перестал ходить в универ, друзья говорили, что запил, но Яна не верила. В конце семестра она нашла его фамилию в списках на отчисление. Больше они не виделись. Яна почти не плакала после их разрыва, только крепче обнимала Уму по ночам во сне.

Два года, а кажется, что двадцать.

Могилка была готова. Стиснув зубы, Яна подошла к коробке, бережно подняла ее на руки и осторожно опустила в яму. Коробка почти ничего не весила.

Не глядя по сторонам, не давая себе времени задуматься, Яна быстро забросала яму землей вперемешку с песком. Поверх насыпала холмик. Чего-то не хватало.

«Какое сделать надгробие?»

У линии прибоя было полным-полно камней, в основном – выглаженная морем галька. Яна бродила по пляжу, внимательно глядя под ноги.

Полчаса спустя над холмиком земли выросла пирамидка из камней, сложенная на манер языческого кургана. Яна аккуратно выровняла последний слой, провела по нему ладонью.

Дождь наконец утих. Небо прояснилось.

Делать здесь больше было нечего, но Яна не могла просто так уйти. К тому же она все равно уже промокла до нитки, да и идти было особо некуда.

Одиночество давило, от него хотелось заскулить, завыть на небо.

Достав из кармана телефон, Яна открыла мессенджер и набрала сообщение: «Ума умерла. Я у нашего дерева. Тут холодно».

Вводя в поиске имя адресата, Яна с удивлением поняла, что до сих пор помнит наизусть все цифры. Она даже не подумала, что он мог сменить номер.

Отправив сообщение, она неуклюже поднялась с земли. Все же пора было идти.

Яна не ждала, что он ответит.

Но через минуту экран телефона ободряюще моргнул.

«Хочешь, приезжай?»

«Ты уверен?»

«Адрес не забыла?»

Конечно, она помнила адрес.

Сид задумчиво провел рукой по затылку, проверяя, отросла ли щетина. Колючий. Пора бы побриться.

Раньше он носил длинные волосы, подбривая только виски. Рыжеватые пряди слегка вились вокруг худого лица. Девушкам нравилось. Прямо как Иисус, говорили они.

Когда он побрился наголо, никто не оценил.

«У меня такая красивая форма черепа, что я больше не мог это скрывать!» – отшучивался Сид.

На самом деле он обнаружил, что волосы на макушке начали редеть, и решил не дожидаться момента, когда это заметит кто-нибудь еще. Взрослеть, а тем более стареть, казалось обидно и позорно.

Сид зевнул. По-прежнему голый, он сидел по-турецки среди вороха пледов в хаосе не заправленной постели. В руке была книга, бедро слегка холодила прислоненная к нему бутылка. До финала оставалось восемь страниц и еще вина на самом донышке.

Сигареты уже закончились. Скоро все же придется выйти на улицу, ничего не поделаешь.

Где-то в складках простыней ожил телефон. Сид напрягся. Ему показалось, что обычный сигнал оповещения прозвучал как-то особо пронзительно.

Не глядя, он протянул руку и зашарил в поисках телефона. Судорожным движением нащупал и зажал его в ладони.

Сердце глухо стукнуло.

Мертвое дерево, серые волны… Одиночество, царапающее коготками по длинному коридору.

Сид тряхнул головой в попытке отогнать тягостную картинку.

Неожиданно разозлившись на себя, он бросил взгляд на экран телефона. Прочитал сообщение и раздраженно хмыкнул. Начал быстро набирать ответ:

«Ты кто?»

Нет, так не пойдет. Он стер короткий текст, не отправив его.

Сид прекрасно знал, кто это.

«Хочешь, приезжай?»

Помедлив, Сид снова стер сообщение. Не хотел он, чтобы она приезжала. Хотелось сидеть в одиночестве, слушать дождь и читать. Только вот до финала восемь страниц, и дождь перестал.

Зато одиночество осталось. Без него сегодня, похоже, никуда.

Сид бегло набрал третью версию и наконец-то отослал сообщение:

«Привет, солнце! Как раз о тебе думал, фантастика».

Ответ пришел незамедлительно.

«Это магия! Так что, ты в городе? Я в Питере до завтра!»

Сиду показалось, что сегодня всему миру от него что-то нужно. Мир толкал в спину, не позволял остаться дома, под защитой изрисованных стен и резного жирафа. Досада с оттенком обреченности давила, мешая сосредоточиться и путая все карты.

«Для тебя я всегда в городе, бэби!»

Он старался отвечать быстро, не задумываясь. Сид всегда презирал самоанализ, считая его уделом слабаков. Вот и сейчас ему меньше всего хотелось копаться в себе и разбираться, откуда росли ноги у подспудного раздражения и почему так отчаянно хотелось молча выключить телефон.

– Живи, как живешь, и наслаждайся моментом. Ведь так, приятель? – он хмыкнул, привычно надевая фирменную кривоватую усмешку.

Брякнуло новое входящее сообщение:

«Куда пойдем?»

Сид кинул взгляд на стол. Там неопрятной стопкой лежали скомканные сотни, придавленные несколькими монетками. Негусто, а до зарплаты еще неделя.

Он перевел задумчивый взгляд на окно. Дождь и правда перестал, в тучах появился намек на просвет.

«У меня идея на миллион. Только это сюрприз. Одевайся теплее!»

Подумал и добавил:

«Через час на Сенной. Буду ждать тебя, малыш!»

– О’кей, погнали…

Без особого энтузиазма он выпутался из пледа и поплелся в душ. Чтобы разогнать угрюмую тишину, Сид начал насвистывать несложный мотивчик. Он старался не думать о том, как жалко это выглядит.

Они молча стояли на пустынном пляже. За спиной громоздились панельные девятиэтажки, в лицо дул свирепый ветер, на грязный песок набегали бурые волны. По линии прибоя сиротливо валялись несколько бутылок да мотался туда-сюда белый полиэтиленовый пакет.

– Пикник на пляже? Ты серьезно?

Лиза изогнула бровь. Похоже, еще не решила, нравится ей эта идея или нет. Сид решил ей помочь:

– Come on, бэби! Это же круто, в стиле шотландского лета! Я прихватил вино, сыр и еще кое-что.

– За твое «кое-что» тебя рано или поздно посадят, псих! – недовольно бросила Лиза.

Сид саркастически усмехнулся, прищурившись против ветра и разглядывая подругу. Выдержал паузу, отвел глаза и покачал головой.

– Лиза, Лиза… Плоско ты мыслишь. А вот во мне, между прочим, еще не до конца умер романтик!