Лаборатория, в которой по распределению трудились Сергей Макаров, Валентин Ляшенко и Дина Белых, состояла из девяти человек, раскиданных по трем комнатушкам. Валентина и Дину поместили в комнату побольше, рассчитанную на четверых. Макаров же с лаборантом Костей ютились чуть ли не в чулане: два стола, два стула и общая корзина для бумаг. Окна, вопреки запрету начальства, на этом научном блок-посту были нараспашку. И все, кто сюда заглядывал, вскрикивал с завистью: «Ой, как у вас здорово!»

А сегодня в раскрытое окно заглядывало солнышко, и сидящий за столом Макаров расстегнул рубаху до пупа. Лаборант Костя где-то ошивался. Место его временно оккупировал инженер Вася Пронин – улыбчивый, сдобный как булочка и заметно полысевший в свои тридцать. На Васе был добротный пиджак, но без галстука – верхняя пуговка его сорочки демократично была расстегнута.

– Еще никто не доказал, – вещал Макаров, – что пространство нашей Вселенной не Евклидово. Похоже, физикам просто наскучило играть в кубики. Не рановато ли?

Вася Пронин с улыбкой отмахнулся.

– Ты просто зациклился на модели Энштейна – де Ситтера. Она себя изжила.

Макаров иронично выгнул бровь.

– Кто сказал? С таким же успехом я могу утверждать, что ты балдеешь от модели Фридмана – Леметра. Да-да, не хихикай. Возможно, интровертность твоей личности вполне соответствует пространству закрытому и конечному, которое вскоре может схлопнуться. Опять же, допустим, оно и так. Но позволь, однако, спросить: зачем тебе эта хрень, Вася?

Пронин хохотнул.

– Почему бы и нет? Раз уж наша Вселенная…

В дверь просунулся Валентин.

– Слушай, Серж… э-э… Привет, Василий!

Макаров приглашающе махнул рукой.

– Заходи. Мы тут сотрясаем мироздание.

– Воздух мы сотрясаем, – хохотнул Пронин.

Валентин усмехнулся.

– Не смею мешать. – Он взглянул на Сергея. – Перемолвиться бы надо. Загляну позже.

– Давай, – кивнул Макаров. – Скоро мы этот мир порешим. – Когда дверь за Валентином затворилась, он обратился к оппоненту: – Так что ты там плел?

– Может, Вселенная в целом, – продолжил мысль Вася Пронин, – имеет нечто, подобное радиусу Шварцшильда… Что ты кривишься? Именно в модели Фридмака – Леметра эта гипотеза продуктивна.

Макаров мотнул вихрастой головой.

– Мечтатель ты, Вася. Радиус Шварцшильда как линейный параметр возникает лишь тогда, когда тело конкретной массы сжимается до определенных размеров. Само собой, если во Вселенной реализуется модель Фридмана – Леметра, вся материя сожмется до Черной Дыры. Это, прости, тривиально…

Дверь приоткрыла Дина Белых.

– Ой, как у вас хорошо! – Она была в сером деловом костюме, юбка до колен. Ножки стройные, прическа продумана и умные глазки за очками на миловидном лице. – Привет, Вася! Не помешала?

Пронин галантно приподнялся на стуле.

А Макаров пригласил:

– Динка, присядь. И поделись мыслями о радиусе Шварцшильда.

Девушка указала на распахнутое окно.

– Сейчас придет Горюнов, увидит это – и что такое радиус Шварцшильда, ты ощутишь на своей шкуре.

– В самую точку, – хохотнул Вася Пронин.

Дина многозначительно взглянула на Сергея.

– Хотела кое-что с тобой обсудить. – Она улыбнулась Пронину, который из деликатности вознамерился удалиться. – Сиди, Васенька. Я зайду минут через двадцать.

Запах ее духов еще не выветрился, как в комнатушку таки вступил завлаб Горюнов – бородатый мужик лет под сорок, на лице которого было написано: «К защите докторской почти готов». Взгляд его, само собой, устремился в распахнутое окно, к солнцу.

– Макаров, я либерал, – прищурился завлаб. – Привет, Вася! Я либерал, Макаров, но закрой немедленно.

Сергей развел руками.

– Не могу: жарко.

– Закрой говорю. Пока меня не вздрючили.

– Не закрою, Леонид Иванович.

Несколько мгновений они взирали друг на друга. Затем завлаб слегка повысил свой сочный баритон.

– Проверю через полчаса! Жарко тебе?.. Хоть разденься, но закрой! – Он величаво удалился.

Вася Пронин тоже поднялся.

– Ну все! Пойду от греха! – хихикнул и был таков.

Дина, как обещала, зашла через двадцать минут. И застыла в дверях. Напротив Сергея, вместо Васи Пронина, сидел молоденький лаборант Костя, лопоухий и веснушчатый. Костя готовился к поступлению в ВУЗ, и в данный момент Макаров разбирал с ним алгебраический пример.

– Прибавляем одну четвертую «а» и вычитаем столько же. Теперь выделяем полный квадрат. Сечешь?.. Затем эту фиговину сокращаем – просто красота. Костя не считай ворон!

– Ты, Серега, запиши. Я дома вникну.

– Не дома, а сейчас, лодырь! Смотри, какая прелесть: приводим к общему знаменателю и сокращаем опять… Динка, заходи! Что ты там застряла?

А застряла Дина вовсе не потому, что боялась помешать лаборанту готовиться по алгебре, а потому, что подготовку эту Макаров проводил, сидя в одних лишь плавках. Зато окно было закрыто.

– Ну ты даешь! – восхитилась Дина.

– Горюнов разрешил, – отмахнулся Сергей и ткнул авторучкой в тетрадь. – Костя, не хлопай ушами! После сокращения получаем…

В этот момент вернулся завлаб. И обомлел. Даже борода торчком встала.

– Макаров, у тебя что, крыша напрочь съехала?!

Лаборант проворно улетучился с абитуриентской своей тетрадкой. Дина Белых осталась…

Макаров потянулся на стуле, поигрывая мышцами.

– Леонид Иванович, – сказал он, – ваше распоряжение я выполнил в точности.

На интеллигентном лице завлаба, что называется, отразилась борьба чувств. Победило, похоже, научное любопытство.

– Плавки всегда на себе носишь? Или захватил случайно?

Макаров даже не улыбнулся.

– Я вычислил вас, Леонид Иванович. Вы легко предсказуемы.

Побагровев, завлаб покосился на Дину.

– Надень штаны, охальник! Вокруг женщины!

– Нравится мне это «вокруг», – буркнул Сергей.

И Дина пришла на выручку.

– Женщинам, Леонид Иванович, тоже впору раздеться, – заявила она. – Я, между прочим, купальник с собой принесла.

Завлаб отреагировал адекватно:

– Как говорится, напугали ежа, – усмехнулся он. – Надень штаны, Макаров и открой окно. Шут с тобой.

– А с нами? – воспользовалась моментом Дина. – Нам тоже позволено окна открыть?

Завлаб бесшабашно махнул рукой.

– Открывайте. В этой стране все через задницу. – Он шагнул к двери. – Зимой батареи, небось, ледяными будут.

Сергей вдогонку бросил:

– Можно мне завтра смотаться в двенадцать?

Завлаб вернулся и тяжело оперся руками о стол.

– Каков нынче у нас день недели?

– Вторник, – невозмутимо подсказал Сергей.

– А когда ты должен закончить нашу статью об изобарах – висмут и полоний? В пятницу, если память мне не изменяет. А статью о радиоактивном семействе «уран-актиний»? На следующей неделе, так? Но у тебя, судя по всему, там и конь еще не валялся. Макаров, я либерал, однако и мое терпение на исходе.

Сергей выдержал гневный взор начальства.

– Если я выдам обе статьи послезавтра, могу я смотаться завтра в двенадцать?

Завлаб растерянно почесал бороду.

– Это шутка? В четверг, досрочно, ты обе статьи кладешь мне на стол?

Сергей кивнул.

– И если вас не устроит качество, обязуюсь сидеть здесь в пальто при закрытых окнах.

Завлаб азартно протянул руку.

– Заметано! Дина, ты свидетель! Облажается – будет париться в пальто!

Дина тонко улыбнулась.

– Не надейтесь, Леонид Иванович: не облажается.

– Ну и чудненько. В накладе, значит, никто не останется. – Завлаб вышел в приподнятом настроении.

Дина тут же накинулась на Сергея.

– В два дня ты не уложишься, идиот! Чем ты только думал?!

– Угадай, – подмигнул ей Макаров. – Первая статья уже написана. Вторую допишу вечером: остался лишь заключительный абзац.

– Не свистишь?

– Динка, ты ж меня знаешь: я сперва делаю – гуляю потом. О чем поговорить хотела?

Дина глянула в коридор, прикрыла дверь и взялась за дверную ручку, чтобы никто внезапно не вломился.