***
- Падаван Тано, уходи отсюда, это приказ! - кричит Мейс Винду, перекрикивая отвратительный, ударяющий по нервам, треск электричества. - Беги в Храм Джедаев, предупреди остальных!
Асока понимает, что слова магистра разумны, и даже более того — единственно разумны в данной ситуации. Остаться один на один с разъяренным ситхом — чистой воды самоубийство. Но сейчас единственное значение имеет количество самоубийц — один или двое.
Окажись на месте Винду Падме или Энакин, для Асоки не по силам оказалось бы принять подобное решение, и оттого оно кажется ей сейчас в корне неправильным. Но она сбегает.
***
Палпатин не то, чтобы ненавидит действовать собственными руками, но относится ко всему этому, как к вынужденной рутине. Гораздо приятнее быть кукловодом, наблюдая из-за ширмы за тем, как его живые марионетки, одна за другой, безукоризненно исполнив свою роль, отправляются в коробку. Вот как эти четверо, каждый из которых надеялся стать кем-то большим, чем просто второстепенная фигура на сцене, теперь поломанными игрушками лежащие на полу, раздражая канцлера своим видом, мешаясь под ногами и нарушая привычный, продуманный до мелочей, интерьер кабинета. Последний из них, однако, еще живой. Омерзительно. Ничто не действует на нервы сильнее предсмертных хрипов. Надо быть на редкость шаблонным садистом, чтобы получать от них удовольствие. Палпатин же — нечто иное. Он кукловод. А потому, наиболее милостивым способом избавляет магистра Ордена джедаев от мучений, перекрыв его дыхание.
Сегодня ему придется отойти от привычной роли, выйдя из-за ширмы. Эта необходимость нервирует. И виной всему — мальчишка Скайуокер и его подружка-тогрута, которую Палпатину в свое время не удалось вовремя вывести из игры и теперь она маячила пятном в его глазу.
Связь со Скайуокером в Силе захлопнулась столь же резко, как и открылась. Как бы там ни было, тот, кому предназначалась главная роль, сорвался с его нитей, а значит, сыграть его роль придется самому Сидиусу.
- Выполнить приказ шестьдесят шесть, - раздает он по голосвязи всем командирам клонов.
Сегодня Сидиус лично возглавит 501-й Легион и поведет его в атаку на Храм Джедаев. В особо тяжкие времена приходится надеяться только на себя.
***
Джедаи встречают врага во всеоружии. Предупрежден — значит, вооружен. Асока справилась, Асока молодец. Падме будет гордиться своей ученицей, когда вернется. А она обязательно вернется. Как и многие другие джедаи, которые все до единого были предупреждены о вероломстве клонов и получили сигнал возвращаться в Храм, чтобы присоединиться к обороне.
Скайуокер обещал быть здесь, но его нет. Асока с ухмылкой думает о том, как будет взахлеб рассказывать Энакину обо всем, что он пропустил, а он будет смешно злиться, потому что больше всего на свете ненавидит что-нибудь пропускать.
«Осталось только дожить до встречи с ними,» - думает Асока, отражая выстрелы клонов в них самих, сгруппировавшись с другими падаванами, такими же, как и она сама.
Их осталось не так уж и много. Кто-то находился сейчас вне Храма со своими учителями, но многие товарищи девушки, которых она знала еще со времен, когда они вместе были юнлингами, погибли на ее глазах. Она видела, как на пол падали новые тела, сраженные бластерными выстрелами клонов или алым клинком Сидиуса, который перемещался по Храму, подобно зловещей тени в длинном черном одеянии, неуловимый и несущий за собой смерть, выстилающий свой путь трупами. Большинство из них были знакомы Асоке, но у нее совсем не было времени оплакивать их.
- К ангару, скорее, вы должны покинуть Храм! - слышит Асока знакомый женский голос, обращенный к ней и другим падаванам.
Голос принадлежит магистру Шаак Ти, которая нетерпеливо машет подросткам рукой, подгоняя их в нужную сторону, во второй держа свой меч, прикрывая молодежь от выстрелов. Асока вместе с остальными бежит к ангару, но тормозит, вспоминая о просьбе Энакина:
- Где юнлинги?! - спрашивает она, перекрикивая нескончаемый поток выстрелов, ударов, и характерный гул световых мечей.
- Я не знаю, наверное, кто-нибудь из мастеров уже забрал их отсюда, - слышит Асока в ответ.
Боковым зрением она замечает проскользнувшую черную тень… Сидиус!.. Магистр Ти тоже улавливает движение и, оставив падаванов, которых продолжала прикрывать с тыла, бросается в погоню.
- Мастер, стойте, он слишком..! - не успевает она крикнуть вдогонку, потому как Шаак уже вне зоны слышимости. Но она еще может успеть догнать их.
- Асока, стой! - последнее, что слышит девушка прежде, чем голоса ее приятелей растворяются где-то вдалеке, заглушаемые звуками битвы.
Асока не успевает добежать, на ходу выхватывая свои световые мечи, когда на ее глазах Сидиус расправляется с женщиной-джедаем, пронзив ее в грудь, всего на пару мгновений оставшуюся незащищенной. Тело Шаак, возможно, еще живой в эти мгновения, пошатнувшись, не успевает даже упасть, как уже Тано, ни секунды не раздумывая, налетает на ситха. Лишь теперь она осознает, что они находятся в зале Совета. Здесь не слышно шума борьбы, поскольку зал был оснащен не худшей звукоизоляцией, чем пресловутый кабинет канцлера. И именно здесь спрятались напуганные происходящим в Храме младшие ученики.
«И здесь я умру,» - проносится в голове Асоки, когда под бешеным напором противника, неловко отступая назад, она падает.
- Эй! Я же говорил, что буду здесь! - слышит она почти родной уже голос прежде, чем прямо над головой девушки скрещиваются два световых меча — красный, что пару мгновений назад грозил отсечь ей голову, и голубой, успешно блокировавший его удар.
- Энакин! - Асока почти готова рассмеяться от облегчения и радости.
- Забирай детей и уходи отсюда, Шпилька, немедленно, пока я могу сдерживать его! - приказывает Скайуокер.
И снова Асока перед выбором. Но на сей раз, на кону — жизнь ее друга. Она может остаться, и тогда у них появится шанс одолеть Сидиуса вместе. Или отдать свои жизни, стоя бок о бок, но не оставив юнлингам шансов на спасение. А может послушать Энакина, вероятнее всего — потеряв его, но спасти невинных детей, сделав его жертву ненапрасной.
- Идем! - оказавшись на ногах, командует она юнлингам, сгрудившимся за одним из кресел, как какие-нибудь маленькие зверьки в момент опасности.
Дети слушают ее беспрекословно, и это неудивительно. Любившая малышей всем сердцем, Асока часто проводила с ними время, что поощряли магистры, а в особенности— Йода. Встав у двери, девушка пересчитывает младших учеников по головам, пропуская их вперед себя, и лишь затем покидая зал вслед за ними, бросив последний взгляд на Энакина, фехтующего один на один с сильнейшим ситхом из всех, что встречались им. Ей даже успевает примерещиться, будто он, уловив ее взгляд, улыбается.
По дороге к ангару, куда ей надо доставить малышей, Асока едва не сталкивается со своей наставницей, успевая отклониться в сторону и резко затормозить на бегу. Амидала делает то же самое.
- Падме! - всхлипывает девушка, стискивая плечи мастера, оказавшиеся на удивление хрупкими, в объятиях. Совсем ненадолго оторопев, старшая обнимает ее за талию. - Я так рада, что с тобой все в порядке! - глупо улыбается она, в то время, как по щекам текут непрошенные слезы.
- Тихо, тихо… - Падме пальцами стирает слезы ученицы, отстраняясь из объятий. - Я тоже очень рада… Энакин здесь?
- Он… Он в зале Совета. Один, с Сидиусом… Сделай хоть что-нибудь, Падме, прошу, помоги ему! - наивно просит Асока, подобно любому падавану уверенная в том, что ее мастер непременно сильнее других. Сейчас эта вера необходима ей, как никогда раньше.
С испуганным вздохом, Амидала коротко кивает головой и срывается с места, как и Асока, которой надо продолжать свой путь в противоположном направлении. Но девушки почти синхронно останавливаются.
- Да пребудет… - произносят они в один голос, так же резко замолкая, - …с тобой Сила, - заканчивает Асока прежде, чем ее мастер вновь убегает.
