- Но я же знаю, что ты достаточно умный мальчик. Ты вернешься, - с этими словами провожает его до двери канцлер. И как бы не раздражала Энакина такая излишняя самоуверенность, он отчего-то чувствует, что доля правды в этих словах присутствует.
Оказавшись в квартире Оби-Вана — или, быть может, правильнее будет сказать — в их с Оби-Ваном квартире — Энакин, стянув с себя верхнюю часть одежды еще по дороге, заходит на кухню. Его желудок отчаянно просит хоть какой-нибудь еды, а ругаться с жизненно-важным органом Энакину не хочется (как наверняка сказала бы Падме — с мозгом-то уже поругался). На счастье, выясняется, что Оби-Ван еще вчера (или позавчера?.. Энакину с его давно нарушенным графиком сложно сообразить, в какой именно день происходили те или иные события) приготовил для него ужин, который Скайуокер прямо холодным поспешно съедает без остатка, не чувствуя даже вкуса еды, которая по-хорошему была бы уже негодна в пищу. Запив все это стаканом такого же холодного, заваренного, по видимости, в то же самое время, чая, Энакин принимается искать по шкафчикам да ящикам таблетки, надеясь найти среди них хоть что-то, наподобие снотворного. Только теперь он понимает, что за все время почти не бывал на кухне, поскольку готовкой в основном занимался Оби-Ван, а потому понятия не имеет, где и что лежит.
Неожиданно, Энакин ощущает на своих плечах чьи-то ладони. Не успевает он повернуться, или хотя бы вскрикнуть от неожиданности, как некто, стоящий за спиной, резко дергает Скайуокера на себя. Это последнее, что он чувствует перед тем, как то ли наяву, то ли уже начав терять сознание, ощутить, будто проваливается куда-то.
========== Часть 33 ==========
Открыв глаза, Энакин видит со стороны свое собственное тело, которое, словно в замедленной съемке, медленно падает на кухонный пол, в полете нехило задев макушкой стол. Наверное, вылезет шишка — отрешенно думает Энакин, переведя взгляд на того, кто наблюдал за падением, стоя рядом с ним.
- Я что, умер? - спрашивает он у своего учителя, который с улыбкой смотрит на него.
- Ни в коем случае. Можешь считать, что слегка переутомился. Как минимум шесть часов сна — и будешь в норме, - успокаивает Квай-Гон.
- Да уж, похоже, просроченный чай был лишним, - хватается за голову Энакин, но не ощущает собственных прикосновений. Ладно, пожалуй, это действительно стоит считать сном. По крайней мере, видеть перед собой, словно живого, своего учителя — куда приятнее, чем снова провалиться в очередной кошмар.
- Я думаю, мне стоит показать тебе некоторые вещи, которые не под силу увидеть живым. Даже джедаям.
- И что это? - интересуется Энакин, который сейчас куда более увлечен изучением своей руки — полупрозрачной, пропускающей сквозь себя лучи мерцающего света.
- Будущее, - Квай-Гон решительно и совершенно неожиданно для Энакина хватает его за вторую руку.
Оторвавшись, наконец, от созерцания своих пальцев, Энакин видит, что с кухни они каким-то непонятным образом переместились в совсем другое, но достаточно хорошо знакомое Энакину, чтобы без ошибки узнать его, место — в кабинет верховного канцлера, где разгорелась нешуточная борьба между самим Палпатином и Мейсом Винду. Канцлер обезоружен и атакует своего противника одним сплошным разрядом молний, в то время, как Винду успешно отражает их световым мечом в самого ситха.
- Их надо остановить! - кричит Квай-Гону Энакин, но учитель со спокойствием на лице одергивает его. И в эту секунду Энакин наблюдает за своей собственной копией, ворвавшейся в кабинет.
Энакин-из-будущего останавливается напротив окна, у которого происходит сражение, жмуря глаза от ярких сине-фиолетовых вспышек, прикрыв их рукавом. Канцлер в бессилии опускает руки. Винду, тяжело дыша, смотрит на него хищными глазами — глазами человека, собирающегося совершить убийство.
Энакин наблюдает за тем, как Винду заносит свой световой меч, а тот, кто выглядит, как Скайуокер — свой. Отсеченная рука, сжимавшая фиолетовый световой меч, прочертивший в воздухе траекторию, отлетает в окно. Новый разряд молний ударяет точно в цель, и тело джедая — Энакин не может понять, еще жив или уже мертв Винду в этот момент — падает вниз.
Энакин — тот, за которым наблюдает настоящий (хотя все меньше уверенный в собственной реальности) Скайуокер — становится на колени перед канцлером. Только теперь Энакин видит, как до неузнаваемости изуродовано его лицо, словно поверх него натянута жуткая сморшенная маска из омертвевшей кожи. Но на самом деле, теперь он понимает — именно маска была сорвана, обнажив истинное лицо Палпатина.
Энакин слышит собственный голос, приносящий клятву верности Дарту Сидиусу. Слышит, как тот называет его новое имя. Лорд Вейдер. С мысленной усмешкой замечает, что твердое, раскатистое, резко звучащее “Вейдер” подошло бы ему больше, чем теплое мелодичное “Энакин”. В голове одни вопросы и почти никаких эмоций.
Учитель молчит и, никак не комментируя происходящее, вновь тянет Энакина вслед за собой. Действие перемещается к Храму Джедаев, куда новоявленный лорд Вейдер вводит за собой через главные ворота легион республиканской армии.
Глядя на темную фигуру в плаще, методично обходящую Храм, умело фехтовавшую на смерть против тех, кто когда-то называл себя если не его друзьями, то как минимум боевыми товарищами, Энакин окончательно теряет осознание того, что Вейдер — это не какой-то абстрактный адепт темной стороны, а он сам. Вернее тот, кто когда-то был им.
- Скайрокер?.. - окликает Вейдера знакомый голос, пронизанный дрожью, как если бы его обладательнице стало до невозможности зябко. - Что они здесь делают? Что происходит?
Асока пятится назад, встретившись взглядом со своим лучшим другом, и выхватывает свои мечи. Вейдер активирует свой. Он нападает первым. Агрессивно, наотмашь, оттесняя хрупкую девушку-подростка, которая лишь обороняется. Она не хочет убивать. Вряд-ли когда-нибудь до этого Асоке было так страшно, и наверняка уже не будет, но она в упор продолжает видеть в лорде ситхов своего друга, с которым бок о бок провела последние пару лет, до последнего надеясь, что он одумается, наваждение пройдет… Но этого не происходит.
- Я же говорил тебе, что окажись ты с ситхом один на один — ты будешь убита, - едко произносит Вейдер, почти повторяя слова, в шутку сказанные когда-то Энакином. Только вот он, увы, не шутит, так легко полоснув по оставшемуся незащищенным горлу девочки голубым клинком Скайуокера.
На минуту Энакин забывает, что все, что происходит на его глазах — всего лишь сон, видение, галлюцинация. И если бы не Квай-Гон, вовремя сжавший его запястье, напомнив о своем присутствии, для юного Скайуокера оказалось бы большой проблемой сохранить здравый рассудок, своими глазами наблюдая предсмертную агонию подруги, глазами, в которых угасали последние искорки жизни, уставившейся, казалось, прямиком на него. Именно на него, а не Вейдера.
Когда они перемещаются в зал Совета, где прячутся самые младшие ученики, Энакину уже хочется попросить Квай-Гона забрать его отсюда, прекратив мучить картинками того, что тот лаконично назвал будущим, и что по мнению Энакина не имело ничего общего с чем-то, что могло бы произойти в реальности. Самое страшное в том, что Энакин заранее, еще до того, как в зал входит Вейдер, знает, что сейчас произойдет.
- Мастер Скайуокер, что же нам делать? - в отчаянии спрашивает ребенок, сделавший шаг вперед, навстречу убийце. Вейдер активирует световой меч.
Среди юнлингов Энакин отыскивает взглядом ту самую девочку, что провожала его из Храма. Малышка прячется за одним из кресел, часто и шумно дыша от страха, и Энакину кажется, что он слышит, как стучит крошечное детское сердечко. Она остается последней. Темная фигура Вейдера приближается.
Энакин плотно зажмуривает глаза, впервые за все время, что наблюдает за собой-не-собой со стороны. Страшно, невыносимо страшно услышать детский крик. Он все еще стоит в ушах, когда Скайуокер открывает глаза и обнаруживает себя в незнакомом месте.
