Ужин принес дворецкий прямо в комнату. Энакин, взглянув на поднос, поморщился, возмутившись:

— Что, опять лобстер? Но я же вчера его ел!

— А вот я не ел, — спас положение, а заодно и повара от праведного гнева юного хозяина Оби-Ван. — Причём не только вчера, но и вообще никогда.

— Тогда попробуйте обязательно! — тут же отозвался Энакин, клятвенно заверяя Оби-Вана: — Это фирменное блюдо нашего повара!

После ужина Энакин предложил посмотреть вместе фильм на огромном плазменном экране, висящем на стене в его комнате. Совместными усилиями выбрали какой-то ужастик, хотя Скайуокер уверял, что ни один фильм ужасов не способен его напугать. Однако уже полчаса спустя Оби-Ван, которому ужастик показался откровенно скучным, невольно уловил себя на мысли, что Скайуокер, прижимающийся к его руке и вздрагивающий от каждого резкого звука, кажется ему весьма милым. Да и вообще, похоже, родная домашняя обстановка влияла на Энакина лучшим образом. Он не рвался никуда, не носился аки энерджайзер, а казался Оби-Вану тихим и уютным. Такой Скайуокер нравился доктору Кеноби значительно больше, а потому он как-то автоматически согласился на просьбу Энакина поспать рядом с ним, впрочем, не подумав как следует, чем это может быть чревато.

Комната Палпатина была Оби-Ваном забракована, однако помимо огромной кровати, как у какого-нибудь мультяшного короля, с балдахином над ней в дополнение образа, он успел отметить огромное количество фотографий Энакина в разном возрасте, развешанных по стенам. Были здесь и фото с отдыха за границей, и памятные фотографии, где Энакин впервые идёт в школу или университет, а потом их заканчивает, и маленький Энакин, наряженный пиратом на Хэллоуин, и украшающий трехметровую ёлку на Рождество в гостиной.

Энакин попросил горничную постелить им кровать в одной из приблизительно десятка комнат для гостей, к каждой из которых прилагалась собственная ванная, и услужливо предложил Оби-Вану для сна одну из своих пижам. Тот вначале собирался отказаться, но справедливо рассудил, что спать в одних трусах, как он привык дома, рядом со Скайуокером — однозначно плохая идея.

— Доктор, можно странную просьбу? — поинтересовался Энакин, явно смущаясь.

— Валяй, — смилостивился Оби-Ван. — Я не думаю, что что-то ещё может меня удивить после просьбы присмотреть за тобой и поспать в одной кровати, — однако вскоре ему пришлось взять свои слова назад.

— Видите ли, у меня привычка с детства, без которой я не могу заснуть. Это уже рефлекс, наверное, — Энакин опустил взгляд, заливаясь румянцем. — В общем, не могли бы вы положить руку мне чуть пониже поясницы?

— Нет, — тут же, не раздумывая, заявил Оби-Ван.

— А дядя всегда кладёт! — обиженно хмыкнул Энакин.

— Какие-то весьма нездоровые отношения с дядей, не находишь? — подозрительно изогнул бровь Оби-Ван, который, конечно, проработав с десяток лет в «Звезде Бессмертия», насмотрелся на различные странности, но все же всерьёз задумался над тем, в какой среде вырос и продолжал жить Энакин.

— Ну хотите, не будем спать всю ночь? — пошёл на компромисс Энакин. — Я всё равно не смогу заснуть.

— Ладно, иди сюда, — смиренно вздохнул Кеноби, ложась в кровать, и поманил Скайуокера поближе к себе, с лицом мученика водрузил ладонь на его пятую точку и принялся наблюдать за сменившимся выражением лица Энакина, который разве только не мурлыкал и не терся о его руку, как довольный кот. Лучше уж потискать эту упругую круглую задницу пять минут, чем терпеть общество гиперобщительного Скайуокера еще и всю ночь.

Заснул Энакин достаточно быстро, но стоило Оби-Вану, убедившись в этом, попробовать убрать ладонь, как Скайуокер протестующе застонал сквозь сон, нахмурившись, и руку от греха подальше пришлось вернуть на место.

Чувствовать в постели рядом с собой кого-то спустя долгие годы одиночества оказалось неожиданно приятно и действовало на расшатанные нервы хирурга, большую часть своей врачебной карьеры страдавшего бессонницей, если на ночь не удавалось выпить стакан вискаря, весьма благотворно. Оби-Ван и сам не заметил, как начал проваливаться в сон, рефлекторно сжав пальцы на аппетитной ягодице своего коварно улыбающегося во сне интерна.

========== День Святого Палпатина. Часть 1. ==========

Единственный праздник, который доктору Кеноби хотелось вычеркнуть из календаря на законодательному уровне больше, чем свой собственный день рождения, был днем Святого Валентина, и было бы странно, если бы обитатели «Звезды Бессмертия» называли его как-то иначе чем днем Святого Палпатина. Начать череду претензий Оби-Вана к этому дню стоило хотя бы с того, что именно в этот день несколько лет назад его бросила любимая, как он тогда считал, девушка. Самое ироничное заключалось в том, что как раз в этот день он собирался делать ей предложение и даже купил кольцо, которое впоследствии было продано им же самим на одной из досок частных объявлений в интернете за половину цены. Поэтому, узнав о том, что на завтра Мол берёт отгул, а значит и бывшая пассия не заявится с визитом в «Звезду», Оби-Ван мысленно поблагодарил богов, в которых никогда не верил, а заодно и самого Святого Палпатина. Тьфу ты, Валентина, конечно же.

Ещё одной неприятной особенностью этого дня было то, что праздник ещё не настал, но с ума все начали сходить уже накануне.

— Слушайте, док, — подошла к Оби-Вану Шаак Ти. — Можно мне сегодня уйти на полчаса раньше? У меня запись к стилисту, я ее больше месяца ждала, такой аншлаг перед праздником… А завтра… Понимаете, у меня свидание. С Гривусом, — шёпотом добавила медсестра, отчаянно пунцовея.

— Конечно, идите, раз такое дело, мисс Ти, — чтобы скрыть смех, Кеноби закашлялся, но все же умудрился сохранить невозмутимость с самым серьёзным и спокойным выражением лица. Ай да Гривус, захотел добиться взаимности от любимой женщины и добился. Целеустремленность, в отличие от настырности, Кеноби уважал. Хотя в сущности, какая разница взрослому и разумному человеку до того, кто из его коллег с кем встречается?

Следующим в ординаторскую ворвался Скайуокер. То самое создание, что больше всего пугало Оби-Вана в день Святого Валентина в этом году. От Квинлана он узнал, что на днях Энакин интересовался у него, как у лучшего друга, о каком подарке мечтает Кеноби, но на сей раз Вос поклялся Оби-Вану, что молчал, как партизан. Весьма благородно, если учесть, что ранее Квинлан успел растрепать Энакину половину сведений из его биографии.

— Доктор Кеноби, а что бы вы хотели на день Святого Валентина? — поинтересовался Энакин прямо в лоб. Вот просто взял и поставил перед фактом, что его не остановит такая мелочь, как тематика праздника влюбленных, а не влюбленного. Ну, по крайней мере, Квинлан действительно послал его, и Скайуокер решил добывать информацию прямиком из первоисточника.

— Мне ничего не нужно, Энакин, спасибо, — попытался надавить Оби-Ван. Разумеется, это ничего не дало.

— Ну… Вот я смотрю, у вас нет машины. А права есть? Может, вам машину подарить? Вы какую марку предпочитаете? — не унимался Энакин.

— Я предпочитаю метро, — протестующе помотал головой Кеноби, понимая, что ведь Энакин если вобьёт себе в голову, то действительно запросто подарит ему машину.

— Да, с этим уже посложнее, — почесал затылок Энакин. — Ну ладно. Хотите свою станцию метро? Или может, целую ветку метро?

— Ладно, ладно, дай подумать, — вздохнул Оби-Ван, судорожно соображая, как бы угомонить это дитя, пока его фантазия не поперла тараном. — Я хочу… Перчатки. Да, точно. У меня без них руки мёрзнут.

Энакин заверил Кеноби, что подарит ему самые лучшие перчатки, и Оби-Ван даже успел мысленно смириться с тем, что получит на день Святого Валентина какую-нибудь брендовую вещь стоимостью в его зарплату за месяц, а также задумался о том, что и ему придётся покупать что-то для Энакина. Как бы странно это ни выглядело, если учесть, что подарки в этот день, как правило, преподносятся возлюбленным, но сущим свинством со стороны Кеноби было бы оставить такого милого Скайуокера без подарка.