— Нет, — Брок быстро, но аккуратно отстранился от Баки, скользнул в штаны и тихо-тихо пошел вниз.
Баки точно так же тихо пошел за ним. В дверь аккуратно, но настойчиво постучали, Баки услышал, как Брок передергивает дробовик, а потом раздался оглушительный в тишине дома выстрел, который разнес входную дверь в щепки. Баки практически скатился с лестницы вниз, моментально оценивая обстановку и видя за дверью очень знакомый щит.
— Стоять, блядь, оба! — рявкнул он, пока Брок не успел еще раз выстрелить, а Стив не попытался прибить его щитом.
Оба мужчины замерли, а Баки, как ни в чем не бывало, прошел и распахнул остатки двери.
— Входи, Стив, — предложил Баки, и тот, инстинктивно прикрываясь щитом вошёл. — Стив, это Брок. Брок — Стив.
— Стив Роджерс, Капитан Америка? — полуутвердительно произнес Брок, переводя взгляд с одного на другого. — Баки? Ты Баки Барнс, лепший кореш Кэпа? Чего ты мне не сказал?
— Ты не спрашивал, — пожал плечами Баки. — Это так важно или кардинально что-то меняет?
— Это дохуя всего меняет, — Баки чувствовал, что Брок на взводе и может сотворить все, что угодно, поэтому подошёл и забрал у него дробовик. Странно, но Брок даже сопротивляться не стал, отдав оружие.
— Язык, — вставил свои пять копеек в общую неразбериху Стив.
— Разве? — грустно спросил Баки.
— Я, блядь, у себя дома, — рявкнул Брок. — Как хочу, так и выражаюсь.
— Баки, что ты тут делаешь? — наконец спросил Стив.
— Пытаюсь наладить свою личную жизнь с человеком, которого люблю, — честно ответил Баки. Он устал врать Стиву и молчать с Броком. Эти две недели, когда он аккуратно, почти на цыпочках подбирался к Броку, спал в ногах, боялся, что разойдутся швы, что инфекция сожрёт Брока, вымотали его, и их утренняя близость, столь долгожданная, была так важна, что нарушивший эту хрупкую идиллию Стив неимоверно бесил.
— Но, Бак, кто он? Откуда ты вообще его знаешь? — Стив недобро смотрел на Брока, а тот зло на Стива.
— Объясни сначала, какого черта тут делаешь ты? — устало спросил Баки, садясь на диван и притягивая все ещё стоящего Брока к себе. Тот сопротивляться не стал, усаживаясь рядом.
— Я волновался, пытался дозвониться тебе, но ты не брал трубку, — Стив сел в кресло, совершенно не считая, что поступил неправильно, у него на лице было написано “Баки, это все ради тебя”. — Я отследил твой телефон и приехал. Баки, я очень волновался, тебя не было дома две недели…
— Стив, тебе не кажется, что ты немного перегнул? — спросил Баки, но и без ответа понял, что нет, Стив не считает.
— Баки, кто этот человек, и почему он в меня стрелял? — строго спросил Стив.
— Вот это-то все и меняет, — вздохнул Брок, а Баки взял его за руку, немного сжав.
— Стив, ты как мой друг это все хочешь знать, или как Кэп? — осторожно поинтересовался Баки. Он не знал, как Стив воспримет правду о Броке, о них с Броком, но ничего не рассказать он уже не мог, а врать Стиву не хотелось категорически.
— Конечно, как друг, Баки, — заверил его Стив.
— И ты примешь мой выбор, даже если он тебе не понравится? — уточнил Баки.
— Господи, Бак, да говори уже, — не выдержал Стив.
— Мы с Броком были давно знакомы, потому что он работал на Гидру, — осторожно начал Баки, сильно сжимая руку Брока, так, что тому, похоже, стало больно, но он даже не зашипел и не попытался высвободить конечность. — Брок знал меня как Зимнего Солдата, но был добр ко мне, и я к нему привязался. А когда снова стал вспоминать, вспомнил Брока и понял, что люблю его. Но, когда я был Зимним, я его чуть не убил и не был уверен, что Брок захочет меня видеть.
Баки отчаянно не хотел говорить Стиву, что Брок был его хэндлером, он даже про Гидру говорить не хотел, но пришлось. Да он даже не мог сказать, в каких они отношениях, потому что сегодняшняя близость ещё ни о чем не говорила, Брок ничего ему не обещал и мог прогнать в любой момент, то, что Баки было проще и гуманнее пристрелить при таком исходе, говорить было не нужно.
Баки испытующе смотрел на Стива, ожидая его слов, как приговора. Тот долго молчал, и Баки видел на его лице отражение внутреннего конфликта, борьбы между ненавистью к Гидре и желанием счастья для лучшего друга. Друга, который натерпелся, настрадался.
— Баки, ты уверен, что это то, что ты думаешь? — не очень уверенно спросил Стив, хотя Баки казалось, что его друг хочет задать другие вопросы, и не ему, а Броку. И не здесь, а где-нибудь в допросных ЩИТа.
— Я уверен, Стив, что не нуждаюсь в том, чтобы за мной следили, как за маленьким ребенком, — ответил ему Баки резче, чем хотел, потому что его начинала бесить опека Стива.
Нет, он понимал, что Стив желает ему только добра, но Баки не считали таким беспомощным даже в бытность его Зимним, а сейчас он даже прошел все эти гребаные тесты, которые подтверждали, что он вполне может существовать в обществе самостоятельно. И то, что Стив отследил его и пришел разбираться, да ещё и со щитом зачем-то, Баки, мягко говоря, не нравилось.
— Я сделаю кофе, — поднялся Брок, чтобы оставить их разбираться наедине. Баки выпустил руку Брока, взглянув на него снизу вверх, и Брок погладил его по щеке, улыбнувшись. Баки тут же схватил его, целуя в ладонь, и нехотя отпустил. — Тебе какой? — обратился Брок к Стиву.
— Черный, без сахара, — ответил Стив и забыл про Брока, переключив все свое внимание на Баки.
А Баки сидел и улыбался, как дурак, вспоминая ощущение чужих пальцев на щеке. Если не считать минета, то это была первая ласка, подаренная ему Броком, пусть мимолётная, она давала больше надежды, чем минет, говорила больше любых слов, и Баки теперь точно был уверен, что его не прогонят.
— Баки, объясни мне, что происходит? Что значит: ты его вспомнил и понял, что любишь? Баки, он же агент Гидры, — не унимался Стив, пытаясь понять что-то для себя.
И Баки понимал, что, или он расскажет всю правду, или Стив докопается до нее сам, и тогда будет гораздо хуже. Баки не хотел обижать друга недоверием, он вообще не хотел обижать Стива, но все ещё злился на него.
— Пообещай мне, что ты ничего Броку не сделаешь, и дальше тебя все, что я расскажу, не уйдет, — твердо попросил Баки.
— Обещаю, — уверенно ответил Стив. — Он не просто агент Гидры, да?
— Он был моим хэндлером, — просто ответил Баки, понимая, что ходить вокруг да около бесполезно. — Предпоследним.
Глаза Стива опасно потемнели, а кулаки сжались до хруста, и Баки понимал Стива, потому что последний хэндлер использовал больше кнут, чем пряник, и Баки отзывался о нем категорически плохо, а вот про Брока он слышал впервые, потому ни Баки, ни Зимний о нем не говорили, позволяя пропасть, раствориться в череде событий.
— Стив, он поил меня сладким кофе, кормил шоколадом и вообще всячески нарушал регламент обращения с Зимним, — попытался сгладить образ сурового беспринципного дрессировщика Баки. — Брок заботился обо мне. А потом во мне что-то изменилось, и я стал смотреть на него по-другому. Я сам не понимал, что мне от Брока надо, и однажды избил его до полусмерти, потому что не мог получить то, чего хочу.
Баки не собирался никому говорить, что изнасиловал Брока, не потому, что это могло плохо отразиться на нем, а потому, что пытался сохранить эту тайну ради Брока. Он оглянулся, глядя на широкую спину, расцвеченных кое-где шрамами, и тепло улыбнулся.
— Брок смог после этого уволиться и подался в наемники, — продолжил Баки. — Я ещё Зимним хотел его, а потом вспомнил его, увидел во сне, и стал искать. Я не помнил имени, только лицо и острое чувство нехватки именно этого человека рядом. А когда нашел, стал следить за ним. Я хотел поговорить, но не знал, что сказать. Это к нему я уезжал каждую ночь. И к нему сорвался пешком в дождь, потому что больше не мог.
— И как, вы поговорили? — очень серьезно спросил Стив.
— Ты нас прервал, — усмехнулся Баки, понимая, что поговорить им с Броком все равно придется.
— Баки, но почему ты мне ничего не сказал? — сокрушенно спросил Стив. — Я бы помог тебе, ты же знаешь, Бак, все, что угодно.
