Голос Баки гремел не хуже голоса Стива, а крыло медленно рассыпалось в прах, который словно испарялся, не оставляя и следа от себя.

— Ты поплатишься за это, смертный, — грозно предупредил Брока Стив, и попытался снова. — Пойдем домой, брат, Отец велик и великодушен к детям своим, он простит тебя, поможет тебе.

— Нет, брат. Прости, но я остаюсь здесь. С ним, с мужчиной, которого я люблю столь сильно, что воспротивился воле Отца, — от этих слов Брок обалдел.

От всего: от того, что перед ним действительно ангелы, хотя он до конца не мог поверить в это; от того, что эти ангелы ссорились сейчас, называя Бога просто Отцом; но больше всего он обалдел от слов Баки, что тот его любит.

— А ты думаешь, что этот смертный тоже любит тебя? — усмехнулся Стив, похоже, решивший пойти на любые ухищрения, чтобы вернуть брата домой. — Ты спросил у него, готов ли он состариться с тобой, брат?

Брок уже был готов увидеть в отраженном в телевизоре лице Баки сомнение, ведь они действительно никогда не говорили о таком будущем, но Баки только улыбнулся брату, и Брок решился. Он поднялся с постели, вставая перед Баки, закрывая его собой, и тот сразу же обнял его.

— Я готов состариться и умереть вместе с ним, — четко ответил Брок, посмев посмотреть Стиву прямо в глаза. — И придушить любого гада голыми руками, если он вызовет неудовольствие Баки. А теперь проваливай из нашей спальни.

— Я буду наблюдать за тобой с Небес, брат, — мягко сказал Стив проигнорировав Брока, чему тот был несказанно рад. — И буду молить Отца о прощении для тебя. До встречи.

— До встречи, брат, — и Стив исчез так же, как и появился, а Баки продолжал обнимать совсем обалдевшего Брока, который только что трахнул одного ангела и нахамил другому.

— Почему у вас земные имена? — спросил Брок, когда они снова устроились в постели, и Баки положил голову ему на плечо, обнимая поперек груди. Брок чувствовал, что Баки счастлив по его движениям, по дыханию, по тому, как тот на него смотрел. И никуда не делась неземная красота, ясный взгляд и мягкость движений.

— Наши истинные имена невозможно ни услышать человеку, ни повторить их, — улыбнулся Баки. — Они похожи на песню без слов. А мы со Стивом те ангелы, что близки к людям, иногда ходим среди людей, чтобы видеть, все своими глазами, потому что с Небес что-то можно упустить, когда ты не Великий Отец. Поэтому мы взяли земные имена и, чтобы привыкнуть к ним, называли так друг друга и на Небесах. А потом привыкли и стали называть просто, когда были вдвоем. В одной из таких прогулок по Земле я увидел тебя, тебе тогда было пятнадцать, и понял, что ты мой человек. Так бывает, ангелы находят своих людей и начинают их защищать. Вы называете таких ангел-хранитель. Обычно ангелам-хранителям не нужно следить за своим человеком постоянно, но ты выбрал стезю воителя, и я просиживал часами и днями, чтобы смотреть за тобой.

— Поэтому я выживал в самых страшных заварушках? — немного горько спросил Брок, почему-то снова испытывая вину выжившего перед своими людьми.

— Да. Мне было жаль умирающих. Всех, не только твоих людей. Но я не мог им помочь, потому что моим был только ты, — Баки поднял голову, внимательно посмотрев на него, словно глядя прямо в душу, и сказал: — Ты ни в чем не виноват, Брок. Не смей винить себя.

— Но, Баки, почему Он допускает, чтобы мы убивали друг друга? — зло спросил Брок, понимая, что злиться глупо, особенно на Баки. — Прости.

— Ничего. Отец дал вам свободу воли, свободу решать за себя и теперь считает, что не имеет права вмешаться в вашу жизнь, — начал мягко объяснять Баки. — Но он позволяет нам, своим детям, немного вмешиваться в судьбы людей, но только тех, к которым тянется душа. Моя душа потянулась к тебе настолько сильно, что я захотел познакомиться с тобой, захотел к тебе. Я знал, что могу явиться к тебе только смертным, а для этого нужно оторвать себе крылья. У меня не получилось, и я упал с Неба, забыв обо всем.

— Почему ты не говорил мне, что любишь, когда ничего не помнил? — решил узнать Брок. — Ты всегда был рядом со мной, а об этом не говорил ни слова.

— Я все еще оставался ангелом, а ангелы не способны любить людей, только Отца Всемогущего, — Баки погладил Брока по груди, поцеловал в ключицу, шею. — Но став человеком, я понял, что люблю тебя всем сердцем, всей душой.

— И ты не жалеешь, что… Ну… — Брок не знал, как правильно спросить о том, не жалеет ли Баки, что Брок осквернил его, и тот не может вернуться на Небеса, но Баки его понял.

— Ни капельки. Если бы не это, Стив забрал бы меня на Небо сразу, и мне пришлось бы пройти весь путь сначала, чтобы прийти к тебе, — Баки провел рукой по животу Брока, теперь чувствуя его словно по-новому. — А так я смог остаться с тобой навсегда.

— Навсегда… — повторил Брок, словно пробуя слово на вкус, а потом перевернул Баки на спину, целуя, поглаживая, и им стало не до разговоров.