— Я тебе позвоню. Это не больше, чем на пару дней, ничего с тобой не сделается, — улыбнулся Брок. У них было еще минут десять, прежде чем Броку надо будет бежать.
— Хорошо, — кивнул Баки, хмуро глядя на Брока, словно не веря ему. Он поймал губы Брока своими, целуя нежно, прогибая Брока, удерживая его под спину, притираясь бедрами.
— Еще чуть-чуть, и я не смогу работать, — оторвался от Баки Брок. — Я позвоню тебе, как только вернусь, обещаю.
— А если?.. — Баки не договорил, потому что у него просто язык не поворачивался задать подобный вопрос.
— Ничего со мной не будет, — Брок заправил выбившуюся прядку Баки за ухо. — Все, отпускай меня, мне пора ехать. А тебе надо вернуться к Роджерсу. Я вернусь и обсудим твой переезд ко мне. Все. Отпускай.
Баки нехотя отпустил его, погладив по бедру, еще раз коротко поцеловал, и они вышли из квартиры.
— На вот, вдруг надоест гулять, — Брок вложил Баки в руку две изрядно помятые двадцатки.
— Возвращайся, — едва слышно сказал Баки, когда Брок уселся за руль и уехал, оставив его одного стоять у подъезда.
Баки медленно пошел по улице, обдумывая, что с ним случилось за эти три дня. А сердце грели слова о переезде к Броку.
Брок не позвонил ни на второй день, ни на третий. Баки не спал, мучался, не находя себе места в квартире Стива, слонялся по ней, как загнанный зверь, рыча на Стива, который пытался как-то успокоить его, когда появлялся вечерами дома.
— Стив, где Брок, что с ним? — не выдержал на третьи сутки Баки, потому что ему начало казаться, что он просто сходит с ума. Баки даже подумал о том, что Брок ему соврал, что позвонит, и просто решил его так вот кинуть.
— Не знаю, — вздохнул Стив. — Эта операция меня не касается…
— Но это же твои люди, — изумился Баки, — как ты так просто ничего о них не знаешь?
— Я работаю не только с Рамлоу и его людьми, — спокойно ответил Стив. — Что он тебе сказал?
— Что операция на пару дней, и он позвонит, когда вернется, — плечи Баки поникли, он потерянно уселся за стол, отодвинув от себя чашку кофе с сэндвичем. От одного вида еды его мутило.
— Тогда сиди спокойно и жди, когда он тебе позвонит. Если с ним что-то случилось, мне сообщат, — попытался успокоить Баки Стив.
— Стив, пойми, он очень важен для меня, — попытался объяснить Баки свою заинтересованность в судьбе Брока. — Брок предложил мне жить у него.
— Баки, а ты не слишком торопишься? — спокойно спросил Стив, но Баки чувствовал, что друг не одобряет его решения. — Вы же, ну… Ты вообще уверен во всем этом?
— А чего мне ждать, Стив? — пожал плечами Баки. Он любил друга, но почему-то не хотел обсуждать с ним свою личную жизнь. — Я не хочу никого, кроме Брока.
— Прости, Бак, но я тебя не понимаю, — Стив налил себе кофе и сел напротив. — Но ты пойми, я хочу тебе добра, я волнуюсь за тебя. Ты только-только пришел в себя.
— Стив, Брок не сделает мне ничего плохого, — уверенно сказал Баки.
Баки хотел сказать что-то еще, но у него зазвонил телефон, и он схватил его, но ответил ему не Брок, хотя звонили с его номера.
— Слушай, Зимний, — Баки узнал голос звонившего, это был заместитель Брока, но имени он не помнил, — это Роллинз. Командир взял с меня слово, что я тебе позвоню, вот звоню. Он сейчас в операционной, ранение тяжелое, но говорят, что все будет хорошо. Он в больнице при базе…
— Я сейчас приеду, — тут же ответил Баки. От волнения у него затряслась живая рука, он жалобно посмотрел на Стива. — Пожалуйста, отвези меня в больницу и сделай так, чтобы меня к нему пустили.
Наверное, Баки сейчас действительно выглядел страшно, а черные круги под глазами добавляли жути в образ растрепанного и немного безумного Зимнего Солдата, потому что Стив без разговоров взял ключи от машины и натянул кроссовки, даже не переодев домашние штаны. Баки тоже не стал переодеваться, оставшись в темной футболке и мягких домашних штанах, только нацепил не сочетающиеся со всем этим тяжелые ботинки и прихватил легкую ветровку.
— Все будет в порядке, — Стив сжал живое плечо Баки в безмолвной поддержке.
Баки вскинул на Стива темный, больной взгляд, и они спустились к машине.
Через час Баки уже сидел у операционной и ждал, сам не зная чего. Тут же, кто где, сидели все бойцы Брока, Баки их помнил в лицо, но имена стерлись из памяти. На него поглядывали, косились, но ничего не говорили. На Стива тоже покашивались, но он не замечал ничьих взглядов, сидел рядом с Баки, держа его за живую руку, и Баки был ему за это благодарен. За присутствие и за молчание.
Спустя еще три часа из операционной вышел врач, заявил, что состояние стабильно тяжелое, и пациент находится в реанимации.
Баки не знал, что сделал Стив, но через полчаса он сидел у кровати Брока и смотрел на него, перевитого системами капельницы, трубкой аппарата ИВЛ, и еще черт знает чем. Баки хотел слышать дыхание Брока, но за того дышала машина, мерно шурша. Тихо попискивали и мигали лампочками какие-то приборы, назначение которых было для Баки загадкой. Сам Брок, укрытый по грудь синим больничным покрывалом, был бледным и выглядел безжизненно, и Баки, взяв его за руку, чуть не закричал, такая она была холодная.
Он не знал, что делать, поэтому говорил, просто говорил, рассказывая Броку всякую чушь, которую помнил, какие-то истории, лишь бы не молчать, лишь бы хоть своим голосом заглушить шуршание дышащей за Брока машины, писк приборов и тишину палаты.
Брока исправно навещали врачи и медсестры, но Баки было на них плевать, они ему не мешали, даже ничего не сказали, когда он из кресла перебрался на кровать, устроившись так, чтобы не задеть все эти трубки и проводки, свернулся калачиком и положил голову Броку на бедро. Он не мог уснуть, боялся, что, если уснет, случится что-нибудь непоправимое, что он пропустит что-то важное. На третий день бдений Баки все же уснул, потому что организм даже суперсолдата нуждается в отдыхе. Баки просто выключило, как свет погасили, а проснулся он от того, что кто-то неловко пытается погладить его по голове. Баки вскинулся, увидел открытые глаза Брока, улыбнулся широко и радостно.
— Сейчас, подожди минуту, — Баки погладил Брока по руке, теперь уже теплой, живой, и вылетел из палаты, зовя медсестру.
Через полчаса явился врач, и из горла Брока вытащили трубку, теперь он дышал сам. Осмотрели всего со всех сторон и ушли, оставив Баки с Броком наедине.
Баки уселся на кровать, подобрав под себя ноги, поглаживая Брока по бедру, и просто смотрел на него, ничего не говоря.
— Ты хоть спал, чудик? — сипло спросил Брок и закашлялся, тут же схватившись за грудь, которая была закрыта стерильной повязкой.
Баки тут же потянулся за стаканом с водой, но Брок мотнул головой, и тот остановил движение.
— Спал, — соврал Баки, потому что те пару часов, что он провел в относительном беспамятстве, сном назвать было нельзя.
— Ага, бабушке своей пиздеть будешь, — кашлянул Брок, но улыбнулся Баки. — Значит так. Сейчас ты пиздуешь домой жрать и спать. Чтобы раньше завтрашнего полудня я тебя тут не видел, иначе выгоню и запрещу тебя сюда пускать.
— Есть жрать и спать, — козырнул Баки. — Но можно не уезжать никуда? Пожалуйста.
Брок долго внимательно разглядывал Баки, что-то прикидывая для себя. Он не хотел, чтобы его видели таким беспомощным, но сейчас уже ничего не мог с этим сделать, Баки видел то, что Брок предпочел бы ему не показывать. И исправить это было никак нельзя. С другой стороны, Брок понимал, что Баки реально мог не уснуть без него, и мучить его почем зря совершенно не хотелось.
— Хорошо, — наконец решил он. — Можешь никуда не уезжать, но пожри нормально.
Баки подумал, что проще было бы попросить Стива привезти еды, но он решился оставить Брока одного, когда к нему пришли врачи, и пошел разорять кафетерий. Вернувшись через полчаса, Баки обнаружил Брока там же, где и оставил — на кровати.
— Как ты? — мягко спросил он, устраиваясь на кровати, как и раньше, свернувшись у ног и положив голову на бедро, но теперь так, чтобы Брок мог легко касаться его волос. Баки очень волновался за него, и сейчас, когда разнообразных трубок стало меньше, решился на вопрос.
