Все же Томлинсон, хоть и на один день, но испортил их отношения. И Барнс ощущал острое желание отомстить ему, только пока было рано.

Себастьян энергично кивнул, чуть не заехав лбом Баки по носу.

— Ты с Кайлом сходишь? — спросил он.

— Схожу обязательно, — заверил Барнс. — Пойдем, уложу тебя спать.

Барнс легко поднялся с Себастьяном на руках, и понес его в спальню.

— Давай помогу, принцесса, — и Барнс принялся раздевать Себастьяна.

Он уложил его в кровать, стянув все, даже белье, потому что любил спать рядом с совершенно обнаженным мужем, чтобы чувствовать его всего-всего, укрыл и присел рядом, поглаживая по голове и лицу.

— Спи, моя принцесса, я погуляю с Кайлом и приду к тебе, — пообещал он, не спеша уходить.

— А поцеловать? — с пьяным лукавством посмотрел на него Себастьян.

Барнс склонился и поцеловал Себастьяна, приникнув к губам, как к живительному источнику, ощущая привкус хорошего бурбона.

— Иди, — погладил его по щеке Себастьян. — И возвращайся.

Барнс еще раз поцеловал Себастьяна и пошел гулять со зверьем, совершенно трезвый и понимающий весь идиотизм случившегося. Так не должно было случиться, потому что Себастьян имел право на сомнения, ведь он не может читать его мысли, в которых только одно. Но Барнсу было обидно, что ему не поверили, хоть на минуту, но не поверили, и это было сродни предательству.

Тряхнув головой, Барнс выкинул все эти мысли из головы, потому что они были несущественными, более неважными, потому что они все равно вместе и верят друг другу. У Томлинсона не получилось то что он хотел, хотя Барнс вспомнил его слова, когда он отказал ему в интимной фотосессии: “Ты об этом пожалеешь”.

Нет, Барнс не жалел, потому что согласившись, он предал бы Себастьяна, а так сам Томлинсон отгребет по полной. А еще Барнс уже решил, что сломает ему пальцы и позвоночник, потому что смерти, действительно, он не заслужил.

========== 43 ==========

Барнс перебирал почту, которой было не так, чтобы и много, и все Себастьяну, и очень удивился, когда взял в руки конверт на имя их обоих. Заинтересовавшись, Барнс тут же положил все остальные письма на журнальный столик.

— Принцесса, нам письмо, иди сюда, глядеть будем, — позвал он. На самом деле, это могло быть все, что угодно, и какая-нибудь гадость тоже, поэтому вскрыл конверт Барнс в одиночку, достав оттуда еще один, белый, на котором очень красивым шрифтом с завитушками было выведено “Мистеру Джеймсу Барнсу и мистеру Себастьяну Стэну”. Теперь это уже было очень интересно.

— О, приглашение на свадьбу! — сразу опознал письмо Себастьян. — Интересно, от кого? Чейз вроде собирался жениться летом…

Открыв второй конверт, Барнс достал оттуда открытку цвета слоновой кости и принялся читать, что там было написано.

— Ты не поверишь, от кого это, — сказал он Себастьяну, передавая открытку ему, чтобы тот мог сам убедиться.

— Офигеть! — всплеснул руками Себастьян. — Гарри дозрел наконец. Или это Андреа его дожала? Дарить будем машину!

— Причем покупать ее надо сейчас, дата через четыре дня, — глянул на календарь в телефоне Барнс. — Хорошо, у меня ничего не запланировано. Вот тоже учудили, не могли по-человечески сказать, надо так пугать было. У тебя же нет планов на через четыре дня?

— Перенесу, — уверенно сказал Себастьян. — Тебе на машину хватит?

— Не новее позапрошлого года, — прикинул свои финансы Барнс.

Подумав, Барнс решил, что поправит свое финансовое положение парой боев через неделю, на него всегда были хорошие ставки. А машину Гарри они так и так собирались покупать, вот и повод подвернулся, потому что, Барнс предполагал, что просто так Гарри мог бы и не взять.

— Назовешь мне сумму, я половину переведу на твой счет, — распорядился Себастьян.

— Тогда я поехал? — спросил Барнс, понимая, что купить машину он может сегодня или завтра, потому что послезавтра у него съемки. Хорошо, что через четыре дня он был свободен, это повезло, потому что он отказался от одного синхронного перевода, компания предлагала слишком мало денег, а он уже был в том финансовом положении, когда можно было и отказать, чтобы не сбивать себе цену.

— Да, давай, — Себастьян поцеловал его. — Как купишь, скинь мне сумму и фотку.

— Хорошо, скину, — Барнс прижался всем телом к Себастьяну, вздохнул и пошел собираться, ехать предстояло на такси.

Он решил поехать в тот же салон, в котором несколько месяцев назад брал машину себе. Может быть, его там даже еще помнили. Он точно помнил юркого продавца, который говорил, не затыкаясь ни на минуту, нахваливая каждую машину, на которую падал взгляд Барнса. Пришлось грубо оборвать его и высказать точные характеристики искомого автомобиля.

Его помнили, сложно было забыть здорового мужика с длинной косой, одетого не по погоде, который точно знал, чего хочет. Поэтому в этот раз тот самый продавец подлетел к нему, сразу предлагая вариант того, что могло заинтересовать хмурого покупателя.

Барнс выбирал долго, придирчиво, осматривая все, что только можно и уже собирался уйти, потому что цены с прошлого раза немного подпрыгнули, но тут ему объявили, что он уже считается постоянным покупателем, и ему предоставляют скидку в размере пятнадцати процентов. Это подкупило, и Барнс расплатился, подписав все нужные документы, и получил ключи.

“Смотри какая” — Барнс прислал фото серебристого внедорожника Шевроле и сумму, которая оказалась даже меньше той, за которую он купил свою машину, точно такую же, надо сказать. Только его была синего цвета.

“Отлично! Деньги перевел. Меня завтра дернули на рекламную съемку на новом “Ягуаре”. Обожаю “Ягуары”!”

“Значит, сегодня ты весь мой?” — Барнс рассчитывал провести сегодняшний день с Себастьяном, последнее время у них обоих было полно работы.

“О да, до самого вечера!”

Барнс ехал домой, предвкушая время с мужем. После той истории с провокационными фотографиями он почему-то считал себя отчасти виноватым в том, что Себастьян усомнился в нем, хотя по здравому размышлению, виноват он ни в чем не был. Но теперь он каждой минутой, проведенной вместе, пытался донести до него, что для него больше никого на свете не существует. И пусть это было глупо, потому что Себастьян знал это и так, Барнс ничего не мог с собой поделать.

По дороге домой он зашел в магазинчик подарков и купил самый здоровенный бант на липучке, который только нашелся, расстроился, что такие банты были только белого, розового и красного цвета, но все же взял белый, решив, что на свадьбу будет как раз.

— Я дома! — крикнул он, закрывая дверь и ловя в прыжке Стива, который отчего-то очень соскучился по хозяину, а вернее, по гнезду, которое мог свить у него на шее.

— И я дома, — отозвался с кухни Себастьян. — Иди сюда, я в новой кондитерской шоколадных пирожных купил, опробуешь. Они какие-то совершенно невероятные с виду.

На кухонном острове лежал космос. По крайней мере, Барнсу так показалось с первого взгляда. Он медленно подходил, поглаживая лежащего на плечах Стива по свисающему хвосту, словно то, что лежало на столе могло исчезнуть или поменять окрас, или вообще превратиться во что-нибудь загадочное, хотя куда уж загадочнее. Пирожные были с глянцевой глазурью, на которой был искусно изображен именно космос, другого определения этому у Барнса не было.

— А их есть-то можно вообще? — спросил Барнс, боясь даже пальцем тронуть, и почему— уверенный, что они ненастоящие. В смысле несъедобные.

— Да, вполне, они внутри шоколадные с шоколадным кремом. Да ты попробуй.

— А они все одинаковые внутри, или они по-разному шоколадные? — спросил Барнс, беря первую пироженку и откусывая от нее.

— Мне сказали, что они все разные, но я не пробовал, — сказал Себастьян, отрезая себе половинку пирожного. — О, с пеканом!

— А у меня просто шоколадная, хочешь? — отломил кусочек Барнс, весь уже перемазанный в шоколадном креме. — А ты их по какому случаю столько набрал?