— Дети? Но… как? Вы же оба мужчины.

— Ну, существует масса способов от банального усыновления до суррогатной матери, — тут же ответил Барнс. — Даже если биологически это будут только его дети, в этом же нет ничего страшного…

На самом деле, Барнс кривил душой, после того разговора он думал об этом, но не мог с уверенностью сказать, что не будет волноваться, что дети узнают, что он им никто. Но это был разговор точно не со Стивом.

— Я рад за тебя, — Стив улыбнулся и похлопал Баки по плечу. — Я так по тебе скучал!

— Так а книга-то о чем? — еще раз спросил Барнс, потому что разговор ушел куда-то совсем в странное русло. Нет, конечно, Барнс мечтал иногда, как они со Стивом будут обсуждать своих детей, но никогда не думал, что это будет во сне, они будут в разных мирах, а собственных детей у них при этом не будет.

— О борьбе с Гидрой, — сказал Стив. — Я уже написал одну, про читаури и Таноса. Про Гидру будет объемнее.

— Стив Роджерс — писатель, — неверяще сказал Барнс. — Может, и мне книгу написать? Про тебя. Только для всех в том мире она будет не более, чем интересной выдумкой. Фанфиком.

— Фанфиком? — удивился Стив. — Что это такое?

— Это рассказ, написанный кем угодно, кроме автора исходных персонажей, по мотивам выдуманных событий. Я прочитал несколько про себя, тебя и других, — стал рассказывать Барнс. — Представляешь, в том мире куча народу считает, что мы с тобой любовники.

— Что?! — возмутился Стив. — Это что, целый мир извращенцев?! Я бы никогда… У меня и в мыслях не было!

— Причем, в основном это женщины и девушки, — добил Барнс.

— Что?! — Стив почти взвизгнул. — Баки, я понимал бы, если бы они придумывали истории про себя и про нас, это еще нормально, мне до сих пор пачками приходят любовные письма от незнакомых людей. Но ты и я? Я не понимаю.

— Я тоже не понимаю, — признался Барнс. — Когда я только попал к Себастьяну, ну, тогда, после Таноса, его пытались убить какие-то долбанутые фанатки Старка, потому что Зимний Солдат убил его родителей, представляешь, до чего доходит безумие?

— Но Себастьян же не Зимний Солдат! — изумился Стив. — Он даже не похож. Он вообще такой… штатский!

— Он вообще очень нежный и мирный, — на свой манер поправил Стива Барнс. — Я же тебе говорю, что это безумие. Знаешь, я всегда считал, что наш мир безумен, но это не так. Мир, в котором я живу теперь — форменное безумие, хотя на него не обрушиваются ни инопланетяне, ни безумные ученые. Я только недавно отошел до конца от того случая. А так у меня было постоянное желание отогнать всех и вся от Себастьяна, чтобы его никто не обидел.

— А что, его часто обижают? Или он часто обижается? Такая нежная чувствительная фиалка?

— Принцесса, конечно, та еще фиалка, но не обидчивая, — Барнс улыбнулся больше сам себе, вспоминая Себастьяна. — Просто я боюсь, что какой-нибудь еще псих попытается его убить. Хотя его не так-то просто обидеть. Он вполне может за себя постоять. Но у меня это лучше получается.

— Я так рад за тебя, — Стив улыбнулся. — Так рад. Но… почему “принцесса”? Он же мужчина.

— Почему “принцесса”? — удивился Барнс. — Ну, не знаю, так получилось. Я люблю носить его на руках, поэтому, наверное. А что тебя так удивляет, что у моего мужа есть домашнее прозвище? Он зовет меня kotik.

— Это на каком языке и что значит? — спросил Стив.

— Это “котик” по-русски. Себастьян тоже знает несколько языков, — объяснил Барнс. — Ты почти ничего не рассказал о своей Консуэлле. Рассказывай давай, что еще, кроме того, что она мать двоих детей.

Стив пошарил по карманам и с удивлением достал оттуда потертый блокнот и огрызок простого карандаша. Он пролистнул блокнот и показал Баки зарисовку.

— Вот она. Настоящая красавица.

На рисунке была скуластая мулатка с пышными локонами и полными чувственными губами, большеглазая и улыбчивая.

— Красивая, — Барнс внимательно рассматривал рисунок. — Значит, ты все еще рисуешь? Или не рисуешь? Ты так любил рисовать, Стив.

— Завтра у меня открывается первая выставка, — признался Стив. — Я очень волнуюсь.

— И ты мне об этом говоришь только сейчас? — изумился Барнс. — У него открывается выставка, а он мне говорит об этом только сейчас. Я… я слов не нахожу, как я негодую по этому поводу. Стив, это же замечательно! Я поздравляю тебя с этим. Супер.

— Спасибо, Баки! Жаль, ты ее не увидишь. А твои видеообзоры, они есть у тебя в телефоне?

— Да, есть парочка, — Барнс пошарил в телефоне, и включил Стиву обзор на тот простенький автомат, в котором снимался Себастьян. — На, смотри, если интересно.

— Какой у тебя старомодный телефон, — заметил Стив, беря его в руки. — Это он, да? Твой муж?

— Да, это принцесса, — Барнс не мог не улыбаться, говоря про Себастьяна. — А телефон у меня последней модели, просто в том мире нет Старка с его технологиями, поэтому… Отсталый мир, в чем-то, если так посмотреть. И там нет вибраниума. И Ваканды, кстати, тоже нет. Совсем нет, а не про нее никто не знает.

— И Заковии нет? А… Гидра?

— И Заковии нет, и Гидры нет. Ничего этого нет, — зачастил Барнс. — Обычный мир, с обычными террористами, нет ни магии, ни таких развитых технологий, ни мутантов. Я тоже сначала был удивлен. Еще и тому, что я не чувствовал опасности, до сих пор ее не чувствую. Спокойно все. Тихо и мирно.

— Как же тебе повезло, Баки! — искренне порадовался Стив. — У нас сейчас тоже спокойно. Мир восстанавливается. Я много работаю волонтером, помогаю восстанавливать Нью-Йорк.

— Как всегда, самоотвержен, — засмеялся Барнс, похлопав Стива по плечу. — А я вообще не занимаюсь ничем общественно полезным. Все только ради Себастьяна. Я не такой, как ты, меня не хватает на общественно полезные дела. Да и пользу тут приносить особо некому, все без меня справляются. Знаешь, я даже рад этому. Я никогда не был создан для спасения мира, не то, что мой лучший друг.

— Главное, что ты счастлив, Баки, — серьезно сказал Стив. — После всего, что тебе пришлось пережить, ты имеешь право на счастье.

— Ты тоже, Стиви. Ты просто обязан быть счастливым, — Барнс грустно улыбнулся. — Поэтому ничего не бойся и будь уже со своей Конни, если она так хороша, как я о ней думаю.

— Она… она прекрасна, — мечтательно улыбнулся Стив. — Она приглашала меня заехать к ней после выставки. Пожалуй, приму приглашение, если ты одобряешь.

— Подожди, ты не берешь ее на выставку? — удивился Барнс. — Почему? Пригласи ее. Ей будет приятно. Или ты не хочешь, чтобы вас видела вместе куча народу?

— Она подменяет коллегу, не может сходить на открытие. Сходим в другой день, — объяснил Стив. — Баки, ты же еще придешь сюда? Мне без тебя так одиноко.

— Мне тоже, — признался Барнс, снова обнимая Стива, грустя о том, что не делал этого раньше так часто, как мог. — Мне очень тебя не хватает. Конечно приду. Я не знаю, как часто это будет возможно, мы же с тобой не любовники. Спи почаще и подольше. И мы обязательно еще встретимся здесь. Если бы было возможно проходить из одного мира в другой, минуя смерть, я бы обязательно к тебе пришел. Правда-правда.

— Я знаю, не сомневайся, — заверил его Стив. — Расскажи еще о себе. Что ты рекламируешь как модель?

— Да я пока только дважды снимался. Первый раз была туристическая одежда, а второй всякая хрень для серфингистов. Я, кстати, научился на виндсерфе кататься. И получил права на управление парусной и моторной яхтой. Себастьян об этом еще не знает. Я ему не говорил, — рассказал Барнс. Ему много всего хотелось рассказать Стиву, он просто не знал, с чего начать, потому что, несмотря на то, что они не виделись чуть больше года, произошло много всего. — А еще люди мне не верят, что мы с Себастьяном женаты, пришлось чуть ли не домашние фотки показывать, чтобы поверили. А потом это попало в сеть, с моей фоткой, когда я переодевался, и начался вообще какой-то бред. Вплоть до того, что Эванс, это мужик, который тебя играл в фильмах, вы, кстати, реально очень похожи… Я с ним познакомился, так весь вечер сидел, как пыльным мешком стукнутый, вижу тебя и не тебя. Жуткое ощущение. Так вот, мол, что Эванс не допустит моих отношений с Себастьяном, а некоторые вообще уверены, что они вместе. Это к рассказу о безумии того мира.