— Это была сказка на ночь, — улыбнулся он, погладив Себастьяна, с которым они давно уже просто лежали на диване, обнявшись, по спине. — А принцессе, чтобы завтра открыть с утра глаза, пора спать.

Как оказалось, сам он был рад все это вспомнить, хотя боялся, что воспоминания причинят ему боль.

— Спать — это хорошо… — протянул Себастьян. — Сейчас съем что-нибудь, в душ и спать.

Барнс поцеловал мужа и выпустил из объятий. Когда Себастьян лег, он, повинуясь какому-то странному порыву, взял лист бумаги, ручку и принялся строчить Стиву письмо. Он писал обо всем. О том, как скучает, о том, что у него происходило в жизни за этот год, и что происходит сейчас. Он изливал на бумагу свою тоску по лучшему другу, да так и уснул за столом с ручкой в руках.

Себастьян так и нашел его поутру.

— Баки, котик, — он погладил Баки по плечу, обтянутому синей футболкой. — Проснись.

— А, что? — встрепенулся Барнс, не сразу сообразив, где он, и кто рядом с ним. Ему снился их со Стивом двор, в котором они играли, когда были детьми. Ощущения были очень похожи на те, которые он испытывал, когда ему снился пляж, на котором они встречались с Себастьяном четыре года, но во дворе он был один, никто к нему не пришел, не вышел из подворотни, и Барнс подумал, что это был всего лишь сон. Хотя он надеялся, очень надеялся. — Ты уже уходишь?

— Да, тренировка. Чем ты сегодня займешься?

— Тем же, чем и всегда, — Барнс потер лицо ладонями, окончательно сбрасывая сонную пелену. — Переводы, катание на виндсерфе, у меня уже хорошо получается. И тебя буду ждать. Что хочешь на ужин?

— Не знаю, — Себастьян пожал плечами. — На твой вкус.

— Я думал про омаров, ты как? — Барнс поднялся, собираясь пойти в душ. Он глянул на написанное им в ночи, но перечитывать не стал, просто собрал исписанные листки и сунул их в чехол от ноута.

— Я только “за”, — улыбнулся Себастьян, поцеловал Баки и ушел.

Они провели в Лос-Анджелесе еще почти две недели, пока шли съемки Себастьяна. Барнса больше не дергали никуда, и он был предоставлен по большей части сам себе. Готовил ужины и завтраки Себастьяну, катался на виндсерфе, уже выделывая некоторые трюки, и писал письма Стиву. Это было больше похоже на личный дневник, и, хотя он далеко не сразу прятал эти кипы листов, которые исписывал ночами, он был уверен, что Себастьян не прочел ни строчки. Хотя он дал бы ему почитать, если бы тот попросил. Но Себастьян не просил, и Барнс складывал и складывал листы в пачку, пока их не стало слишком много. Ему еще пару раз снился тот их со Стивом двор, но к нему все так же никто не приходил.

Вечером последнего дня Себастьян пришел домой, когда Барнс сидел и перебирал эти листы.

— Ведешь дневник? — спросил Себастьян.

— Что-то вроде, — Барнс сам не знал, что он там ведет. Он просто так пытался общаться со Стивом, понимая, что больше не может отгораживаться от потери друга. — А что?

— Ничего, котик, — улыбнулся Себастьян. — Пора паковаться. Завтра улетаем. Наше зверье наверняка по нам соскучилось.

— Зверье да, — согласился Барнс. — Хорошо, мы вместе.

Барнс поднялся и обнял Себастьяна.

— Давай собираться, — согласился он. — Тебе дольше.

========== 19 ==========

Уже в который раз Стиву снился его старый двор, где они с Баки играли часами, когда были детьми. В нем не было людей, не доносились звуки радио из окон, было пусто и одиноко. Из колонки в углу двора капала вода. Капли звонко разбивались о большой плоский камень. Вокруг камня зеленела трава.

— Стив! — радостно завопил Барнс, увидев своего друга. Он почувствовал это — ощущение чужого присутствия, реального, как с Себастьяном на острове. Он знал, что скучал, но не представлял, насколько сильно, пока не увидел его. — Стив!

— Баки? — выдохнул Стив. — Баки!

Он кинулся к нему, обхватил руками и закружил по двору.

— Господи, Стив! — Барнс не мог поверить в происходящее, оно было реально. Стив был реален, и пусть это был всего лишь сон, они в этом сне были совершенно реальны друг для друга. — Я… Да хуй с ним. Как ты?

Он сжимал Стива в объятиях, не в силах отпустить, боясь, что они проснутся и все закончится.

— Баки, Баки, ты живой? Ты правда живой, или мне это все снится?!

— Тебе снится, — обрадованно сказал Барнс, — но я живой. И ты живой! Господи, счастье-то какое! Стив!

У него не было слов, он представления не имел, что сказать, потому что уже столько сказал в письмах, которых написал просто немеряно.

— Помнишь, я рассказывал тебе, что Себастьян мне снится? — спросил он. — Вот, это, похоже, точно так же. Как ты, рассказывай?

— Ты… ты теперь с ним? Как ты? Как ты живешь? — спросил Стив, ощупывая Баки, разглядывая его загар, гладко причесанные и собранные в хвост длинные волосы, футболку с надписью “Я люблю NY”.

— Да, я с моей принцессой, — Барнс привычно полез в карман и внезапно обнаружил там телефон. — Ой, я тебе его покажу сейчас. Если получится. Лучше расскажи, как ты. У меня-то особо ничего не происходит. Ну, кроме того, что я заключил брак с Себастьяном.

— Покажи! — Стив все держал Баки за плечи, боясь, что если он его отпустит, Баки исчезнет. — Ты все-таки женился раньше меня, — улыбнулся он. — Ты счастлив? Он тебя не обижает?

— Меня хрен обидишь, — рассмеялся Барнс. Он не представлял себе, чтобы Себастьян мог его обидеть даже случайно. — Он очень заботливый и ласковый. А еще у меня есть кот, которого зовут Стив.

Барнс порылся в телефоне, найдя фотки, и стал показывать все подряд. Даже Себастьяна в панамках. И со свадьбы, и домашние фотки, и их живность. Стив смотрел на них — на мужа Баки, который был так похож на довоенного Баки, на рыжую собаку и серого кота… Он обнимал Баки и чувствовал, как закрывается ледяная бездонная дыра в груди. Значит, Баки все-таки жив! Он жив, и счастлив, и его любят.

— Расскажи, чем ты занимаешься, — попросил Стив, сглотнув ком в горле. — Работаешь телохранителем?

— Нет, в войну я теперь только играю, — улыбнулся Барнс. — Я перевожу техническую документацию к оружию и военной технике. Переговоры перевожу иногда. Еще начал карьеру фотомодели, — почему-то рассказывая об этом Стиву он даже смутился, и на загорелых щеках проступил румянец. — Снимаю ролики про оружие, но это, скорее, развлекаловка, хотя за некоторые из них мне платят. А ты все так же одинок и спасаешь мир?

— Нет, — покачал головой Стив, — мир я больше не спасаю. Уступил дорогу молодому поколению. Конечно, если что-то случится, я приму участие, но пока у нас тоже все тихо. Насчет одиночества… — он покраснел и отвел глаза. — Понимаешь, я боюсь навредить девушке. Они такие хрупкие, а я такой сильный… Ты вот не боишься причинить Себастьяну боль, когда вы…

— Стив… — рассмеялся Барнс, — Люди не такие хрупкие, как кажутся, а ты, если бы не умел соизмерять силу, ломал бы руки при рукопожатии. Главное — не бояться. Ты же уже большой мальчик. Не могу поверить, Стив Роджерс — и больше не спаситель мира. И чем же ты сейчас занимаешься?

— Тренирую агентов ЩИТ, читаю лекции по истории, начал писать книгу, — принялся перечислять Стив. — Есть человек, который мне нравится. Она работает в медчасти ЩИТа. Консуэлла Оуле.

— О, я за тебя очень рад. Наконец-то и у тебя кто-то появился, — обрадовался Барнс. — А что за книга? Неужто мемуары? Погоди, — спохватился Барнс, — и сколько ты уже с этой Консуэллой?

— Ну, в первый раз я пригласил ее на свидание перед Рождеством, — признался Стив. — Она разведена, мы познакомились, когда бывший муж пытался на нее напасть. У нее не так много свободного времени — двое детей, работа… У нее чудесные дети. Старшая девочка, Элин, и Майкл, младший.

— Значит, ты обзавелся не только женщиной, но и детьми, — усмехнулся Барнс. — Мне кажется, Себастьян хочет детей, но я пока точно не уверен. Но, если и хочет, то точно не сейчас.