Он понимал, что переживает давно ушедшее, почти забытое, но ведь он просто хотел морошки. “Хотел” было ключевым. Барнс попытался улыбнуться, чтобы не расстраивать Себастьяна, и принялся есть, хоть и через силу.

— Котик, — сказал Себастьян, утолив первый голод, — что с тобой? Расскажи.

— Да ничего, — Барнс разозлился больше на самого себя, чем на просьбу Себастьяна. — Прости. Просто… Не знаю. В сборе ягод ведь не просматривается ничего страшного, просто тест на усидчивость. Русские вообще были странными. Они проводили пробные тесты на всякой бытовой чуши. Уборка и чистка картошки. Сбор ягод. И всякий подобный бред. Это потом они приближали условия к боевым, уже к финальной обкатке, а поначалу… Забей. Не хочу об этом. Давай не будем, пожалуйста.

Барнс внезапно стал выглядеть таким потерянным и несчастным, словно ему было пять лет, он заблудился в лесу и не может найти дорогу домой.

Себастьян положил вилку, встал, обошел стол и склонился над Баки, обнимая.

— Все это давно прошло, котик. Ты здесь, со мной, с нами все хорошо. С тобой все хорошо. Ты в безопасности.

— Понимаешь, дело не в опасности, — вздохнул Барнс, не зная, как объяснить то, что он чувствовал. — Солдату было все равно, он просто выполнял приказы. А я… Я чувствую себя беспомощным, потому что знаю, что коды все еще есть, и их можно мне зачитать. И я снова перестану быть собой. Только боюсь, что это будет в последний раз.

— Коды есть, — не стал спорить Себастьян. — Но в этом мире их никто не знает, Баки. Ты же смотрел все фильмы. Те коды, которые там, неправильные. Они просто не сработают.

— Я их знаю, понимаешь? Я… — Барнс забрался руками в волосы, чуть ли не дергая себя за прядки. — А если найдутся такие же ебанутые, как те девки шесть лет назад, только с более широким полетом фантазии? Ведь Зимний Солдат знает свои коды, он может их сказать, его можно вынудить. Да, ты сейчас скажешь, что никто не знает, что я — Зимний Солдат. Ты прав, но все равно… Бред какой-то. Такое ощущение, что я сам себя накручиваю из-за ерунды. Прости меня.

Барнс наконец-то выпустил свои волосы и обхватил руки Себастьяна, обнимающие его, своими. Он действительно представил несколько самых невероятных способов выведать у него его коды. Тут были не только пытки, которые Солдату был страшны, только если ему начнут отпиливать голову, тут были и способы психологического давления, и шантаж, и угроза жизни Себастьяну, и даже простой гипноз мог подействовать на него. И это пугало. Пугало то, что в этом мире он не представлял себе, найдутся ли деятели, которые не умозрительно будут рассуждать о кодах Солдата, как в фанфиках, а реально захотят их вызнать и применить на практике. Или вдруг сами сценаристы специально заменили коды в фильме, но у них они есть. Да, надо еще додуматься, что Зимний Солдат реально обитает в этой вселенной, но… Все равно было не по себе.

— Котик, это не ерунда, но ты действительно себя накручиваешь, — мягко произнес Себастьян, прижавшись щекой к волосам Баки. — Никто никогда не догадается. И знаешь почему?

— И почему же? Твоя версия? — невесело усмехнулся Барнс.

— Потому что ты мой муж. А у меня репутация парня чувствительного, слабого и, чего греха таить, трусливого. Такого, который сыграть-то Зимнего Солдата может, а вот к живому ему на километр не подойдет.

— Но ты же от меня не шарахнулся, даже когда понял, что я действительно Солдат, — Барнс поднял голову, чтобы посмотреть на Себастьяна. Он взял его руку в свои и поцеловал, поднеся к губам. — Ну, не Солдат, вернее, не совсем Солдат… Черт, ты же реально меня не испугался.

— Не испугался. Но я действительно эмоционально чувствительный, поэтому у меня репутация труса.

— Не замечал в тебе трусливости никогда, — удивился Барнс такому интересному мнению о своем муже. — Даже не подозревал ничего подобного. Мне стоит начать прислушиваться к слухам о тебе?

— А прислушайся, мне интересно, что сейчас в тренде. Знаешь, я себя чувствую как тот осел из “Шрека”: “У меня есть дракон, и я не побоюсь его применить!”

— Принцесса, — рассмеялся Барнс, поглаживая его по щеке ладонью, — ну какой я дракон? Хотя… Почему бы мне не быть твоим драконом? И не бойся меня применять.

Его с каждой секундой отпускало это странное напряжение последних минут, и перестала пугать морошка, которая на какой-то момент показалась ему ядовитой.

========== 17 ==========

Себастьяна не удивили флэшбэки Баки. Они иногда просто случались, еще хорошо, что без ночных кошмаров. По первости, как они начали засыпать в одной кровати, Себастьян опасался, что Баки приснится кошмар, он примет Себастьяна за врага или что-то в этом роде, а потом Себастьяну придется объяснять, почему у него сломан нос и под глазами синяки. Он не сомневался, что в такой ситуации все его друзья немедленно принялись бы спасать его от партнера-абьюзера.

— Себастьян, — Барнс посмотрел на него очень серьезно, — ты есть будешь?

— Буду, — Себастьян вернулся к своей тарелке.

— Ешь, принцесса, — Барнс как можно дольше продлил прикосновение руки к руке. — И поведай мне о том, что ты хочешь на завтрак и ужин.

Барнса совсем отпустило, он улыбнулся светло и открыто, так, как улыбался только Себастьяну.

— Я люблю тебя, принцесса, — Барнс принялся за рыбу, словно и не было этого непростого разговора. Он умел абстрагироваться от своих тревог практически полностью, но только вновь пережив их.

— И я тебя люблю, котик, — улыбнулся Себастьян. — На завтрак я хочу яичницу в перце. А на ужин — какую-нибудь белую рыбу. Палтуса или камбалу.

— Вот и договорились, — заключил Барнс, все же доедая целую рыбину. Себастьяну он тоже приготовил целую, а сколько тот съест, столько съест. — Вот, я сегодня катался на виндсерфе. Знаешь, это прикольно, у меня даже получилось, правда далеко не с первого раза. Все оказалось несколько сложнее, чем я думал…

Барнс говорил, отставив тарелку с костями, и уплетал морошку, которая больше не вызывала у него негатива. И собирался приготовить из нее пирог, той, что была замороженная.

— И как же ты достал эту редкую дорогую ягоду? — вспомнил Барнс о том, что как-то же Себастьян действительно эту морошку надыбал. И как, ему было очень интересно.

Себастьян отодвинул тарелку с съеденной наполовину форелью.

— Я отловил утром своего ассистента и потребовал, чтобы к концу съемочного дня он привез мне морошку. Вот и все. Где и как он ее искал — это не моя забота. Думаю, в магазине товаров с Аляски, на пакете был логотип магазина.

— Ой, — радостно воскликнул Барнс, — а можно его еще чем-нибудь таким же странным озадачить? Ну так, приколу ради. Я гречки хочу. Только не зеленой, как продается, а сухой, коричневой.

— Почему бы и нет? Может, оленины хочешь? Белых грибов?

— Откуда ты вообще знаешь про оленей и белые грибы? — засмеялся Барнс, явно просто прикалываясь. — Но белых грибов — да. Причем свежих. Не хочу мороженых. Сможет достать?

— Заодно и узнаем, — пожал плечами Себастьян. — Я его особо не нагружаю, я не капризная звезда.

— Зато я у тебя капризный, — засмеялся Барнс, подходя к Себастьяну и аккуратно беря его на руки. — Поэтому пусть напрягается ради меня.

— Пусть, — согласился Себастьян. — А то у меня всех требований — холодная негазированная вода всегда в доступе, “Эвиан”, и влажные салфетки с алоэ.

— Да ты не звезда, а просто подарок, — засмеялся Барнс. — Меня ты и этим не озадачиваешь.

Барнс прижимал Себастьяна к себе, как самую драгоценную ношу, не спеша опускать его ни на какую поверхность, будь та мягкой или жесткой. Подумав, он понес Себастьяна в спальню, где собирался раздеть, повалять на кровати и утащить в душ. По такой жаре даже при кондиционере его муж любил купаться.

— Да, я непритязательный, — согласился Себастьян. — Со мной легко.

— Ты невероятный, — Барнс уложил Себастьяна на кровать и принялся раздевать его, целуя открывающиеся участки кожи. — Хочешь в ванну? Я купил смазку.