Себастьян закинул вещи в апартаменты и сразу поехал на съемки. До вечера он знакомился со съемочной группой, пытался наладить контакт с Алисией Шанталь, хорошенькой зеленоглазой блондинкой, и с остальными. Алисия держалась уверенно, без смущения. Это была не первая ее роль, что Себастьяна только порадовало — это значило, что девочка имеет опыт работы в кино.

Когда на город опустились сумерки, начался первый съемочный день. Раньше Себастьян не работал с Дэвидом МакКэрином и не знал, чего от него ожидать. Дэвид оказался внимательным, въедливым и очень требовательным.

Себастьян с ходу влез в шкуру Энди Макги, отца Чарли, внезапного вдовца, лишившегося дома, жены, сбережений и бегущего из последних сил, чтобы уберечь дочь. Алисия — Чарли — испуганно жалась к нему. А он просто хотел спасти свою малышку.

Съемки закончились далеко за полночь. Давид поблагодарил всех и напомнил, что ждет всех на площадке завтра. Себастьян устало сел в машину и набрал смску Баки: “Первый день отсняли. Устал жутко. Сейчас закажу себе китайской еды, поем и упаду спать”.

Чтобы не сойти с ума от одиночества, Барнс, вернувшись из аэропорта, забрался на диван с ноутом и Стивом, которого посадил себе на шею, укрыв волосами, и полностью погрузился в переводы, включив музыку. Себастьяна всегда поражал его плейлист в котором соседствовал тяжёлый рок и джаз. Особенно его удивлял Утесов, Барнса он тоже удивлял, но его слушал один из хэндлеров, и оно просто въелось. Так же как Pink Floyd, которых слушал Рамлоу. А ещё Барнсу нравились песни из диснеевских мультиков. И вся эта мешанина лилась из колонок музыкального центра целый день и почти всю ночь, отгораживая Барнса от всего остального мира. Когда под утро пиликнул телефон, Барнс не вздрогнул только потому, что был Зимним Солдатом.

“Как прошло?” — тут же ответил он. — “Я перевел недельную норму”.

“Для первого дня неплохо. Алисия прелесть. Жара тут дикая. Ты чего не спишь?”

“Я могу не спать трое суток без потери функциональности” — набрал Барнс. — “Ты словно инструкцию не читал)))”

Без Себастьяна было грустно, одиноко и вообще тоскливо. Одиночество не скрашивал ни Кайл, спящий рядом на диване, ни Стив, урчащий на шее. Живность скорее напоминала об отсутствии важного человека рядом.

“Если бы я знал, что останусь без тебя из-за этих съемок и ожидания непонятно чего, ни за что бы не согласился на это вот все”.

Барнс обложился плюшевыми Солдатами и не собирался вылезать из своего гнезда в ближайшее время. Подумав, он скинул Себастьяну селфи этого безобразия.

“Котик, ну не в первый же раз. А инструкцию я не читал, да )))) Выложи эту прелесть в свой инстаграм )))”

“Есть подозрение, что в моем Инстаграме пасутся твои фанатки” — Барнс принялся выкладывать фото. У него их было немного, ещё меньше с Себастьяном, но и такие были. Хотя больше всего там было фоток с оружием.

“Да можешь быть уверен! Но ты ж не мое фото выкладываешь. Кстати, поройся в кладовке, я туда перед отъездом несколько нераспечатанных посылок закинул, вроде там подарки от фанатов. Скажешь мне, что там”.

“Прямо сейчас?”

Конечно, ради Себастьяна Барнс и готов был покинуть насиженное место, но очень не хотелось.

“Не обязательно. Ты там к дивану не прирос?”

“Я тут окопался, и мне хорошо. Но надо остатки торта притащить. Поэтому пойду копаться в кладовке”.

Барнс покинул насиженное место и пошел смотреть, что там прислали Себастьяну.

В посылках обнаружился альбом с артами, отличными, но настолько гомоэротичными, что Баки даже неловко стало. Еще там был набор из плюшевого Зимнего Солдата и плюшевого Капитана Америка с вязаным щитом, карандашный портрет Себастьяна в рамке и коробка домашнего печенья с красными и белыми звездами.

“Вот это безобразие, хоть и очень красивое, но все равно…” — и приложил фото одного из артов.

“Это мое!” — гласило сообщение под фото плюшевых игрушек.

“Очень похож. Любят тебя” — и фото портрета.

“А это тебе вообще нельзя)))” — отправил Барнс фото печенья, попробовав одно. — “Вкусно”.

“Ну раз ты захапал себе половину подарков, тебе и благодарности писать! Мог бы оставить печеньку. ))) “

“Да оставлю я тебе печеньку, не плачь))) и где мне писать эти благодарности?”

Барнс аккуратно сложил портрет и арты в кладовке, унес печенье на кухню, а игрушки пристроил в свое гнездо, с какой-то болезненной нежностью погладив игрушечного Стива.

— Да, Стиви, теперь только так, — он сфотографировал новых жильцов своего гнезда и тоже выложил в Инстаграм с подписью “мужу подарили, а я отобрал”.

“На упаковках есть обратные адреса. У меня в кабинете лежат открытки с моей рожей, выбери, надпиши и отправь. Автографы за меня ты рисовать умеешь”.

“Но это же нечестно))) Ладно. Завтра. Спать ложись”.

“Спокойной ночи, kotik ))) Люблю тебя”.

“И я тебя, Принцесса”.

— И я тебя… — вслух пробормотал Барнс. Ему было тоскливо. Не желая идти в кровать, в которой он будет один, он убрал ноут под диван, и свернулся на нем в своем гнезде из игрушек, накинув на спину плед. Кайл и Стив устроились на нем сверху.

Барнсу снился Стив, со щитом, но мелкий, кашляющий и задыхающийся, однако упорно бегущий куда-то. Барнс изо всех сил пытался его догнать, но не мог. Расстояние между ними только увеличивалось, и Барнс проснулся, так и не догнав своего друга, от навязчивой трели телефонного звонка.

— Да, — практически рявкнул спросонья Барнс, разглядев незнакомый номер.

— Мистер Барнс? — неуверенно произнесла девушка тоненьким голоском.

— Да, я слушаю, — уже спокойно ответил он, понимая, что напугал бедняжку секретаря.

— Вас хотят пригласить на съёмки для рекламы новой коллекции туристической одежды…

Барнс слегка охуел от того, что ему в принципе позвонили, поэтому даже растерялся, но быстро взял себя в руки, выяснил подробно, что где и когда и, попрощавшись с секретарем, тут же принялся строчить Себастьяну, рассказывая новость.

“Поздравляю! )))” — ответил Себастьян. — “Прочитай внимательно контракт”.

“Что, там кроется целый барьерный риф?”

“Может скрываться. Если не уверен, позвони моему юристу, у нее опыт в подобных вещах. Ее я предупрежу”.

“Вот теперь я точно не уверен)))”

“Спокойно. Наберешь опыт со временем. Вот номер Альи, звони, скажи, что от меня”.

“Ладно, позвоню. Спасибо. Черт, мне собираться же надо. Люблю тебя”

Барнс выбрался из гнезда, спихнув с себя живность, которая на нем уютно устроилась, и пошел собираться. У него было почти четыре часа на сборы, но еще нужно было позвонить юристу и придумать, что надеть.

“Что мне надеть? Ты умный”.

“Погоди, у тебя что, прямо сегодня съемки?! Костюм надень, тот же самый, ты в нем отлично смотришься”.

“Не, съемки не сегодня, сегодня контракт. Все равно надо выглядеть приличнее, чем я обычно выгляжу”.

Вроде бы взрослый мужик, страшное оружие Гидры, прошел не одну войну, а все равно в мирных делах иной раз был беспомощнее ребенка. Барнс никогда не подписывал никаких контрактов и очень волновался по этому поводу, потому что ступал в незнакомый для себя мир, в котором были свои правила, и, даже если Барнс не собирался их соблюдать, стоило хотя бы их узнать.

Алья любезно согласилась помочь Барнсу, и они договорились встретиться, после чего он принялся собираться, больше сидя за ноутом и читая комменты в Инстаграме. Потом ему упал еще один перевод, и в итоге Барнс собирался за пятнадцать минут до выхода.

Не представляя, какие числа ему хотят занять, Барнс надеялся, что он будет достаточно свободен, чтобы уехать к Себастьяну. Хотя они и расставались, и это было нормально, потому что невозможно находиться вместе двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Но когда у Барнса не было возможности быть рядом, потому что Себастьян уезжал, он практически полностью перебирался жить на диван, потому что в кровати было пусто и печально. Вообще без Себастьяна было пусто и печально, словно из мира убирали краски и выключали свет, оставляя серый туман. И если сначала идея поработать моделью была забавной, то теперь она таковой не казалась. Но и отказываться Барнс не собирался.