— Я кофе хочу, — сказал Лекс. — Но лучше сам приготовлю, пап. Я пряностей насыпать хочу всяких.

К Дайане, припадая на заднюю лапу, приковылял Гриз, потыкался мокрым носом в колени, вздохнул и ушел обратно на лежанку. Он совсем состарился и почти все время спал.

— Тогда и чай сам сделаешь, — рассмеялся Барнс, достал пачку чая и чашку, уже щелкнув чайником, и вернулся в гостиную. — Чем ты занимаешься, Дайана?

— Учусь, — удивленно сказала она. — Специализируюсь по современным танцам. Я с четырех лет танцую.

Стив, насидевшись на коленях у гостьи, немного неуклюже спрыгнул на пол и пошел к Барнсу, который подхватил его, и уложил на плечи, накрыв своим хвостом.

— У нас нечасто бывают гости, — словно извиняясь за то, что Стив ушел к нему, объяснил Барнс. — Останешься у нас на ужин?

— Спасибо, но я не ужинаю — диета, — объяснила Дайана.

Лекс принес ей чай в чашке с блюдцем. Где он отыскал ее среди многочисленных кружек, было загадкой.

— Жаль, но ничего не поделаешь, — пожал плечами Барнс, радуясь, что его дети не заморачивались диетами.

Лекс сел на пол у ног Дайаны, и она ласково растрепала ему модную прическу с зигзагообразным пробором.

— Лекс такой талантливый, — сказала она. — Так потрясающе рисует. Лекс, а покажешь родителям наброски своего проекта?

— Он не закончен, — сморщился Лекс. — Покажу после сдачи.

Дайана принялась разглядывать фотографии в гостиной, переходя от одной к другой с чашкой в руках.

— Потрясающе. Это же вы, мистер Барнс?

— Это все он, — в гостиную вошел Себастьян. — Добрый день.

— Тата, это Дайана. Дайана, это мой папа, Себастьян Стэн.

— Добрый день, мистер Стэн, — улыбнулась девушка. — Я вас сразу узнала. Моя мама в молодости очень увлекалась вселенной Марвелл, ее любимым персонажем был Баки Барнс. Я столько раз все фильмы с ним смотрела!

— Рара до сих пор увлекается, — с легкой укоризной сказал Лекс, глядя на футболку Барнса.

— Да, заметно, — Дайана жестом показала на десятки плюшевых и вязаных Зимних Солдат и Капитанов Америка, сидящих на всех доступных поверхностях. — Просто потрясающе.

Мика, у которой в этот день были дополнительные занятия в школе, пришла последней. Они с Дайаной моментально нашли общий язык и принялись болтать о чем-то, понятном только девочкам, хихикая и бросая быстрые взгляды на Лекса.

Барнс старался не обращать на девчачий разговор особого внимания, воспринимая его как обычный шум. Дайана была милой и приятной девушкой, но Барнс и не сомневался во вкусе Лекса.

— Раз мы вам больше не нужны, — он потянул Себастьяна из гостиной, — то мы пойдем. Зовите, если что.

— Милая девушка, — заметил Себастьян после ужина, когда дети разошлись к себе и они с Баки остались в гостиной вдвоем.

— Милая, — не стал спорить Барнс, кладя голову Себастьяну на колени и потираясь затылком о его живот. — Думаешь, надолго?

— В их возрасте? Вряд ли.

— Ну да, особенно зная Лекса, — согласился Барнс. Он не знал, хотел бы он, чтобы дети уже сейчас нашли бы свою половинку, или же наоборот, был в долгом и плодотворном поиске. — Знаешь, они все милые при первом знакомстве, а на самом деле хрен знает, что у них там у всех в голове. Знаешь, я с некоторым содроганием жду, когда мелким кто-нибудь разобьет сердце.

— Чтобы сердце разбили, его надо отдать, а этим не грешат ни Мика, ни Лекс, — заметил Себастьян. — Увлечения — да, любопытство — сколько угодно, страсть — пожалуй, а вот сердце другому вручить — это не про них.

— И это радует, — Барнс вздохнул, взял руку Себастьяна и переплел его пальцы со своими, положив себе на грудь. — Я, знаешь ли, нервный родитель с большим количеством оружия.

— Я думаю, это потому что они близнецы, — объяснил Себастьян. — Конечно, сейчас они друг от друга слегка отдалились, но все равно никто со стороны не может дать им тот уровень взаимного понимания и доверия, которые они дают друг другу.

— Главное, чтобы они не поссорились из-за чего-нибудь так, что перестанут общаться, — сказал Барнс. — Знаешь, ведь пока они друг у друга есть, они не будут одиноки. Как думаешь, у нас будут внуки?

— Не знаю, — ответил Себастьян. — Да мне и все равно.

— Как это тебе все равно? — притворно-грозно удивился Барнс, привставая. — А как же продолжение рода и понянчиться с маленькими карапузами? Такими маленькими, пухленькими, орущими детками?

Барнс уселся, поцеловал Себастьяна, а потом улегся обратно и заржал, давая понять, что сам он вряд ли горит желанием нянчиться с внуками.

— С меня хватит, — хмыкнул Себастьян. — На всю оставшуюся жизнь. Пусть с ними дети нянчатся, если захотят.

— Знаешь, я тоже как-то не стремлюсь стать дедушкой, — прекратил хихикать Барнс. — Я так счастлив, что вы у меня есть.

— Вдобавок, это не нам решать. Для себя мы уже решили, получилось хорошо. А мелкие сами решат, — улыбнулся Себастьян. — Давай к Гарри съездим среди недели. Без них.

— Хочешь завтра? — предложил Барнс. — А что ты хочешь у Гарри?

Себастьян не так часто предлагал вот так вот внезапно сорваться и поехать пострелять, потому что просто поболтать он бы вряд ли поехал.

— Посмотреть на весну за городом, пофотографироваться и подорвать трактор — помнишь, он тебе писал, что приволок трактор?

— Ну, раз ты хочешь подорвать трактор, то кто я такой, чтобы мешать тебе в этом? — улыбнулся Барнс. — Конечно, поедем подрывать. Только что мне за это будет?

— Шоколадные пирожные с физалисом? Ну те, которые ты так любишь.

— Я тебя везу за тридевять земель взрывать трактор, а ты мне всего лишь пирожные? — удивился Барнс. — Я рассчитывал на нечто большее.

— А что, у меня есть что-то, чего я тебе не даю, а тебе хочется? — изумился Себастьян.

— А у тебя есть? — рассмеялся Барнс.

— У нас все общее, котик, кроме нашей профессиональной деятельности.

— Ну, твоя профессиональная деятельность меня совершенно не интересует и не привлекает, — Барнс улыбнулся и погладил Себастьяна по пояснице, с намеком забравшись под футболку и резинку домашних штанов. — Может сходим в какой-нибудь бар, посидим, выпьем чего-нибудь и просто развеемся? Еще не очень поздно.

— Ну давай, — согласился Себастьян. — Пойдем в “Голову Вейдера”.

— Тогда пошли одеваться, — Барнс поднялся одним плавным движением, словно перетек из горизонтального положения в вертикальное, и дернул Себастьяна за руку на себя. — Давай, идем.

Они прогулялись два квартала до “Головы Вейдера”, где интерьер был оформлен в стиле Звезды Смерти и подавали лучшие коктейли в их части Бруклина. Был вторник, и людей в баре было совсем немного.

Себастьян заказал себе “Слезы Амидалы”.

Барнс сел рядом, очень рядом, заказал себе самый сладкий коктейль, который был в меню.

— Почему мы нечасто выбираемся куда-нибудь? — спросил Барнс, потягивая адскую смесь гренадина, куантро, текилы и ананасового сока, не поинтересовавшись названием. — Хотя ты же звезда, тебя везде узнают…

— Вот именно, — Себастьян улыбнулся подошедшему официанту и расписался на своих фото из последнего фильма для него и для бармена.

Он отпил коктейль.

— Котик, ты не против, если я сегодня напьюсь?

— И будешь танцевать на столе? — усмехнулся Барнс. — Конечно можно, мой хороший. Можешь делать все, что тебе хочется.

— Но с детьми будешь объясняться ты!

— Насчет чего это я должен буду с ними объясняться? — не понял Барнс, заказывая себе двести виски без льда, чтобы хоть немного повеселиться.

— Насчет того, что домой тебе придется меня нести, — Себастьян залихватски разделался со своим коктейлем и заказал “Месть ситха”.

— Лапушка, — Барнс склонился к его уху, нежно лизнув мочку, — если ты хочешь, я понесу тебя домой на руках все те пару кварталов.

Он залпом выпил принесенный ему виски, желая хоть на несколько минут ощутить приятное опьянение, притянул к себе Себастьяна и поцеловал.

И Барнсу было совершенно плевать, что вокруг были люди, некоторые из которых могли быть даже гомофобами, ему было вообще на все плевать, он просто наслаждался вечером со своим мужем.