Том рассчитал, что до дома Мастерса ему добираться около часа. День только начался, и солнце высоко стояло над горизонтом. Так что он решил, не теряя времени, отправиться сразу туда.
3
Шеппард поднялся по ступенькам и постучал. Дверь открыли практически моментально. На пороге стояла с виду обычная женщина лет сорока, но было в ней что-то странное и неестественное, а что Том понять не мог.
– Я знала, что вы придёте. Алекс говорил мне об этом, он сказал, что я должна ждать вас.
Том был в недоумении. Почему она ждала его? И как покойный детектив мог предсказать его появление? Внезапно он понял, что показалось ему таким странным. У неё были безумные, лихорадочно-блестящие глаза. Она вся казалась чрезмерно восторженной, как люди в своей вере, доводящие себя до исступления.
– Здравствуйте, миссис Мастерс, я пришёл…
– Вы пришли за записями.
– Да, но как…
– Алекс рассказал мне и об этом.
Она говорит о муже так, словно он всё ещё жив. Похоже, она совсем свихнулась от горя…
– Значит, вы знаете, где записи?
– Да, конечно! Я так долго ждала вас…
– Но почему вы уверены, что вы ждали именно меня?
– Томас, Алекс подробно мне описал вас.
– Значит, Алекс и имя моё знал.
Миссис Мастерс восторженно закивала головой. Тому показалось, что она уже на пределе.
– Он мне всё-всё рассказал. Заходите, заходите. Я вам всё покажу!
Том осторожно пересёк порог и вошёл в дом. Дом, некогда обставленный со вкусом и изяществом, теперь больше всего походил на кукольный домик. Шеппард не мог себе представить, что здесь мог раньше жить детектив убойного отдела. Вся внутренняя обстановка и атмосфера, казалось, переняла состояние хозяйки. Это кукольное убранство скорее походило на нелепую маску, нежели на действительность.
Миссис Мастерс провела Тома в гостиную и усадила на ужасно неудобный, но очень дорогого вида диван.
– Может вам принести чаю?
– Спасибо, не откажусь.
Миссис Мастерс ушла за чаем, а Том стал внимательно осматривать комнату. Казалось, что тот, кто обставил эту комнату, да и весь дом, руководствовался погоней за модой на аристократию. Вся мебель была очень дорогая и изящная, но непрактичная, с трудом можно было представить, что здесь на самом деле кто-то живёт. Это было больше похоже на инсталляцию.
Тому показалось, что миссис Мастерс отсутствует слишком долго, он уже собирался встать, но как раз в этот момент она вернулась, неся большой поднос, на котором стояли чайник и две кружки, а также большой заварной кекс и пара блюдец.
– Я взяла на себя смелость захватить с собой кекс. Вы любите кекс? Скажите, что любите, пожалуйста, скажите.
У неё был такой взгляд, будто от его ответа зависит её жизнь. Такой мольбы в глазах Том ещё не видел.
– Да, к чаю будет в самый раз.
– Отлично…Просто отлично!
Её лицо моментально переменилось. Запуганное отчаянное выражение исчезло, сменившись выражением полнейшего восторга.
Чёрт! Да она на грани безумия! Сколько же времени она в таком состоянии? Наверное, стоит сообщить в соответствующее учреждение, но записи…надо узнать о них, пока она ещё в состоянии трезво мыслить, если это всё ещё можно так назвать.
– Миссис Мастерс, вы сказали, что знаете где записи, может, вы принесёте их?
– О, конечно, конечно! Я как раз собиралась это сделать. Вы же мне верите? Верите, да?
– Я верю вам и уверен, что так вы и собирались сделать.
– Я сейчас принесу. Принесу. Они здесь, в шкафу. Алекс раньше хранил их в спальне, но теперь они здесь.
Она встала, подошла к стенному шкафу и вытащила с верхней полки небольшой, но толстый блокнот. Как только тот оказался в её руке, её взгляд будто смягчился, стал более спокойным.
– Алекс всё записывал, был крайне дотошен во всем. Он считал, что всё нужно конспектировать. Кажется, ему стало мало отчётов в участке.
Миссис Мастерс протянула Тому блокнот и села разливать чай. Ее безумие словно утихло, она снова превратилась в примерную хозяйку с обложек кулинарных журналов.
– Отрезать вам кусочек кекса?
– Да, пожалуйста. Вы не замечали в вашем муже каких-нибудь перемен?
– Перемен? Кроме страсти всё записывать, вроде, больше ничего не было…
– А когда она появилась?
– Примерно за год до того, как…как…как в него стреляли…
– Вы хотели сказать, до того как его убили?
– Почему вы так говорите? Он не мёртв! Он просто…просто сильно изменился после того случая и всё!
– О, что же, простите мне мою ужасную ошибку. Значит, он стал вести себя иначе примерно за год до того, как его…как в него стреляли?
– Да, всё именно так и было. Он стал вести личные записи обо всех своих расследованиях, будто что-то скрывал и не хотел, чтобы в участке узнали. Мне казалось, он стал каким-то подозрительным. Видимо, это были просто последствия стресса, он так много работал… Но сейчас он дома…дома. И я очень этому рада! Очень-очень рада!
Она отрезала кусок кекса большим ножом и аккуратно положила его на маленькое блюдце перед Томом. Тот в свою очередь, согласно приличиям, принял угощение и поблагодарил хозяйку.
– Расскажите мне побольше о вашем муже. Что было после…после того случая?
– Полицейские сказали, что он мёртв, я была так безутешна, так безутешна… Но потом я поняла, что они ошиблись. Он не умер. Он был здесь, всё это время. Он вернулся домой, вернулся ко мне. Я ощущала его присутствие, он говорил со мной по ночам, и я была так рада снова слышать его голос…неважно, что там случилось, он вернулся. Алекс рассказал мне о вас, о записях, о моей миссии…
Шеппард внимательно слушал всё, что говорила ему миссис Мастерс, и пытался различить правду и бредни помутнённого рассудка.
Как бы ни обстояли дела, эта женщина твёрдо верит во всё, о чём говорит. Тут пахнет уже не просто помутнением рассудка на фоне потери мужа, а острым психозом.
– Алекс сказал мне, что моя миссия очень важна.
Том поднёс к губам чашку с чаем.
– Ваша миссия?
– Моя миссия в том, чтобы передать вам его записи. Он сказал, что это очень важно, что от этого зависит множество жизней. Но теперь моя миссия закончена, и мы с мужем можем спокойно уйти.
– Простите, что?
Миссис Мастерс схватила нож, которым резала кекс, и одним быстрым движением рассекла себе горло. Кровь брызнула во все стороны.
На одно мгновение, казавшееся вечностью, мир вокруг перестал существовать. Том очнулся от звона разбившейся чашки, которую за секунду до этого он держал в руках.
Шеппард кинулся к миссис Мастерс, стараясь зажать рану и спасти ей жизнь. Но бесполезно, порез был глубоким, была задета артерия, без медицинского образования у него не было шансов.
Кровь была повсюду. Том был буквально пропитан ею. Но он не мог ничего сделать, не мог помочь. Ему оставалось лишь сидеть и смотреть, как жизнь исчезает в её глазах.
– Дьявол! Зачем вы это сделали? Зачем?!
Но миссис Мастерс не слушала. Она лишь смотрела на него дикими глазами, а из её рта доносились практически невнятные хрипящие предложения. И с каждым словом из пореза у неё на шее вырывалась новая струйка крови.
– Вот растяпа, запачкала записи…Записи… Как же теперь… Может, спиртом…Вот растяпа…растяпа… растя…
Наконец последний живой огонёк в её глазах угас. Она умерла, охваченная безумием, умерла также, как жила последние годы после потери мужа. Том продолжал сжимать рукой рану у неё на шее. Он не мог осознать, что только что произошло. Лишь через некоторое время он смог оторваться от неё и встать.
Может, стоило отнестись к её бреду серьёзнее? Что могло заставить эту женщину уйти из жизни вот так? Надо вызвать копов. Надо вызвать капитана… А это я, пожалуй, пока спрячу…
Шеппард взял со столика блокнот покойного детектива. Лишь сейчас до него дошёл смысл слов умирающей. Кровь, брызнувшая в разные стороны, попала на блокнот и, раскрасив его страницы, придала ему зловещий вид.
