Когда Мэтт долго не говорил ничего другого, я заговорила тихим голосом, желая, чтобы он посмотрел на меня.

— Итак, приняв Шэдоу, а затем и Чарли, ты доказал, что в твоем сердце осталось немного мягкости, даже после потери стольких людей, и даже после решения «полностью ожесточить» свое сердце. Это заставляет меня думать, что ты способен на любовь, Мэтт.

Он нахмурился, выглядя раздраженным, как будто я поймала его за какой-то маленькой ложью. Хотя, возможно, «маленькая ложь» была той, которую он говорил себе.

Когда он ответил на то, что я только что сказала, он все равно не смотрел мне в глаза.

— Возможно. Столько мягкости осталось в моем сердце, насколько я готов допустить. Я просто не хочу снова любить. Я не могу.

— Не можешь или боишься?

Мэтт вдруг провел рукой по лицу, вздохнув.

— Слушай. Я лучше пойду выгуляю собак. Медведи «АСШП» на верхнем полуострове заметили необычную активность «Порожденных кровью» над озером. Верхнее в последнее время, и мне нужно лететь туда завтра на рассвете, чтобы проверить. Так что мне лучше немного поспать.

— Хорошо, но Мэтт… Позволь мне сначала сказать еще кое-что.

— Что?

— Дело в том, что в твоем плане есть недостаток… недостаток в твоем плане сохранить свое сердце черствым до конца жизни, как я предполагаю, это и есть твой план.

Хмурясь, он, наконец, поднял свой взгляд на мое лицо.

— О чем ты вообще говоришь? В чем заключается недостаток?

— Ну, ранее, на кухне, ты мне сказал, что ты записался на участие в «НСМП», потому что чувствовал себя обязанным иметь детей, которые когда-нибудь вырастут и продолжат защищать нацию от «порожденных».

— Да. И что?

— Итак, ты планируешь никогда полностью не открывать свое сердце этим детям? Никогда не любить их до конца? Ты собираешься в основном взаимодействовать с ними, как ты сейчас взаимодействуешь с собаками, то есть довольно поверхностно, всегда немного сдерживаясь?

Небольшое расширение глаз Мэтта подсказало мне, что мысль о том, чтобы иметь детей, никогда не открывая им своего сердца, никогда не приходила ему в голову.

Когда его взгляд расцветающего осознания быстро сменился хмурым, Мэтт провел рукой по волосам, опустив взгляд на пол.

— Послушай, я начинаю переосмысливать все это с «НПСП». Независимо от того, что ты думаешь, я не хочу любить людей. Всегда случается что-то плохое. Всегда. Люди всегда оторваны от меня. Как будто меня прокляли.

— Но я не планирую умирать в ближайшее время. Я совершенно здорова, и теперь, когда война закончилась, я не планирую пострадать от любых нападений «порожденных», так что…

— Но это не имеет значения, если тебя не убьют. Если бы мы попытались устроить «Семьяобразование», и, если бы мы влюбились друг в друга, что-нибудь бы забрало тебя у меня. Я в этом абсолютно уверен.

— Но…

— Мне нужно вывести собак. Давай, Чарли. Пришло время вставать.

Чарли, который заснул на полу неподалеку, открыл глаза, вскочил на ноги и начал дрожать, услышав свое имя.

Мэтт позвал его и жестом предложил ему следовать за ним из комнаты, а затем заговорил со мной деловым тоном.

— Спокойной ночи, Кайли. После того, как они вернутся, я отправлю собак в их комнату, или ты оставишь дверь приоткрытой, и они, вероятно, войдут сюда. Для меня это не имеет значения.

— Они не спят в твоей комнате?

Мэтт покачал головой.

— Я не люблю мех на моей кровати, и мне нравится разваливаться. У собак есть своя кровать в одной из гостевых комнат, и они запрыгивают туда и спят каждую ночь.

Я не могу сказать, что была невероятно удивлена, что Мэтт не любил прижиматься к собакам по ночам.

После того, как я пожелала Чарли спокойной ночи немного похлопала его, говоря ему, что он может прийти в мою комнату, если хочет, я сказала Мэтту спокойной ночи.

— О, и, кстати… ты берешь собак прямо сейчас… пожалуйста, не тащи Чарли за ошейник. Пожалуйста, просто скажи «время пепперони!» Хорошо? В холодильнике осталось несколько кусочков оставшейся пиццы. Может, даже дать ему немного сосисок, если он сразу пойдет в дом, когда ты позовешь его с «время пепперони!» Хорошо? О, и не забудьте дать Шэдоу немного угощения, чтобы он не чувствовал себя обделенным, и чтобы он тоже получил вознаграждение за свое хорошее поведение. Просто потому, что он довольно хорошо себя ведет все время, это не значит, что он не должен получать ласку. О, и еще…я не знаю, будет ли он слишком сонным в это время ночи, но, пожалуйста, позволь Чарли сделать пару снежных ангелов, если он так хочет. Я думаю, это здорово для него, чтобы он потратил массу своей энергии на открытом воздухе. Ладно?

Мэтт вздохнул.

— Хочешь выгулять собак?

— В этой тонкой пижаме? Думаю, нам придется целоваться дольше, чем раньше, чтобы потом разогреться.

Не задумываясь над шуткой, я начала слабо смеяться, но почти сразу же остановилась, заметив, что Мэтт оглядывает меня с головы до ног небольшим блеском голода в его глазах, как мне показалось.

ГЛАВА 11

У меня было чувство с тех пор, как он вошел в комнату, что Мэтт специально пытался не смотреть на мое тело, не то, чтобы моя пижама была скандальной или что-то еще. Двумя словами она была немного откровенна. Сделанный из тонкого синего атласа, пуловер с короткими цельнокроеными рукавами, который скользил по моим бедрам, имел полу-низкий вырез, который только показывал намек на мое декольте. Соответствующие атласные пижамные шорты, которые я носила, были короткими, не едва прикрывающие, но достаточно короткими, чтобы показать большую часть моих бедер.

Кроме того, как я вдруг поняла впервые с тех пор, как Мэтт вошел в комнату, на мне не было лифчика. Это означает, что в настоящее время он мог видеть довольно четкие контуры моей груди и сосков, покрытые только тонкой тканью.

Это осознание заставило мои щеки покраснеть, когда я посмотрела на Мэтта, осматривающего меня небольшим голодным блеском в его глазах. Внезапно я захотела, чтобы он обнял меня и начал целовать. Я хотела, чтобы он схватил рукава моего топа и разорвал верхнюю часть прямо посередине и отбросил ее в сторону. Затем я хотела изучить его лицо, когда он смотрел на мою обнаженную грудь.

Фраза «поцелуй меня» грозила слететь с моих губ, но не успела, Мэтт резко откашлялся, отводя взгляд, и сказал, что ему лучше пойти и выгулять собак.

— Спокойной ночи, Кайли. Пойдем, Чарли.

Они уже прошли мимо двери моей спальни, когда я пробормотала «спокойной ночи» в ответ, изучая, как широкая спина и плечи Мэтта контрастировали с его тонкими бедрами.

Через некоторое время я выключила свет и легла в постель, оставив дверь приоткрытой на случай, если Чарли и Шэдоу захотят зайти позже. Я не против меха в моей постели. Я искренне надеялась, что Чарли и Шэдоу придут позже. Тем не менее, я уже начала думать, что лучше разделила бы свою постель с Мэттом.

Неудивительно, что несмотря на то, что я была истощена, не смогла заснуть сразу. Не в состоянии даже держать глаза закрытыми, я просто смотрела на серебристый свет, танцующий на потолке, эффект, создаваемый лунным светом, просачивающимся через высокие сосны, которые качались на ветру на некотором расстоянии от широких окон спальни. Через некоторое время, минут двадцать, может быть, я услышала поступь тяжелых сапог Мэтта, идущего по коридору, затем звук когтей собак, щелкающих по дереву.

Довольная, я перевернулась, думая, что Мэтт проделал хорошую работу, выпустив собак. В конце концов, двадцать минут, казалось, было достаточно времени для Чарли, чтобы сделать всех снежных ангелов, которых он хотел, и выпустить часть своей энергии. Я надеялась, что так и случилось. Единственный другой сценарий, который я могла придумать, чтобы объяснить продолжительность выгула собак на открытом воздухе, был отрицательным, например, может быть, Чарли отказался прийти, когда его позвали или что-то еще, даже когда Мэтт крикнул «время пепперони!» Если он вообще это сделал. Я надеялась, что сделал.