– Глупые правила, – заметила я, почти обидевшись.

– Не могу сказать, что я с тобой полностью не согласна, но постарайся все же не ссориться с прислугой, иначе они уйдут от нас.

За ланчем мы, как всегда, оживленно болтали, и вскоре неодобрительные гримасы на лицах новой горничной и поварихи стерлись из моей памяти. Убрав со стола посуду, я возвратилась на кухню, ожидая новых выражений молчаливого неодобрения. Однако вместо этого Эдна и мисс Джонс вели себя так, как будто ничего необычного не произошло. Перемена в их настроении оказалась стремительной, но я решила не донимать их расспросами о причинах столь резкой смены курса. Я знала, что они по-прежнему неодобрительно качают головами у меня за спиной и, наверное, перемывают мне кости, однако если общаться друг с другом без прямой враждебности, то жизнь может оказаться вполне сносной и даже приятной. В любом случае мне стало значительно легче, когда удалось избавиться от приготовления пищи и уборки по дому, и поэтому я решила, что, наверное, смогу вытерпеть легкое неодобрение.

Через несколько минут в дверь позвонил констебль Хэнкок.

– Добрый день, мисс Армстронг, – любезно поздоровался он, когда я открыла ему. – Леди Хардкасл дома?

– Несомненно, – кивнула я. – Проходите в дом, пожалуйста. Я сейчас доложу ей, что вы пришли.

– Благодарю, мисс, вы очень любезны.

Оставив констебля в холле, я объявила хозяйке о его прибытии.

– Слышала, слышала, дорогая, – ответила та. – Приведи его сюда и можешь присоединиться к нам, а заодно принеси чай, который ты заваривала.

– Ах, чай! Совсем забыла о нем! – Я провела Хэнкока в столовую и оставила его с леди. А сама направилась в кухню, оставив открытыми двери в комнаты. Я решила, что так лучше расслышу их разговор, пока буду выставлять на поднос чайные принадлежности и готовить еще один чайник для наших новых служанок.

– Итак, констебль, чему я обязана удовольствием видеть вас? Какой неожиданный визит!

– Не о чем беспокоиться, леди. Я просто подумал, может, вам будет интересно узнать, как продвигается дело Фрэнка Пикеринга. Вы ведь помните инспектора Сандерленда?

– Да. Он показался мне достаточно сообразительным, хотя и не слишком… заинтересованным в этой истории. Нет, не совсем так. Наверное, он тогда производил впечатление человека, у которого имеются дела и поважнее…

Констебль Хэнкок запнулся на мгновение, не вполне уверенный, стоит ли озвучивать свои мысли. А потом сказал:

– Говоря по правде, леди, у меня возникло такое же чувство. Тем не менее, думаю, вы будете рады узнать, что он арестовал человека, который это совершил.

– Скажите пожалуйста! Неужели? Быстро сработано.

– Мы не бродим вокруг да около, леди Хардкасл, – с оттенком гордости заявил полицейский.

В этот момент я вошла в столовую и налила им в чашки чай.

– Спасибо, дорогая. – Хозяйка благодарно кивнула и посмотрела на гостя. – Похоже, констебль, вы точно не тратите время попусту. Но расскажите же нам, как инспектору удалось решить такую задачу?

– Вот как было дело, леди, – стал рассказывать наш гость. – Он принялся опрашивать людей в четверг после того, как поговорил с вами и мисс Армстронг. Направился в трактир «Собака и утка» и поговорил там со старым Джо Арнольдом. Похоже, Фрэнк Пикеринг был в этом заведении вечером во вторник. Там он крепко повздорил с одним парнем из деревни, Биллом Ловеллом, из-за девушки, за которой они оба ухаживали. В трактире собрались, кажется, все любители крикета – у них проходила какая-то встреча, когда Фрэнк и этот парень затеяли драку. Ловелл заявил, что Дэйзи Спратт ему нравится, и как это Фрэнк осмелился пригласить ее погулять. Фрэнк ответил, что волен гулять с кем хочет, и посоветовал Ловеллу убираться. Тогда Ловелл сказал, что убраться придется ему, Фрэнку, после чего выбежал прочь.

– Извините, констебль, позвольте уточнить. Итак, Ловеллу нравилась Дэйзи. Пикеринг с ней погулял. Ловелл узнал об этом и угрожал ему расправой?

– Если вкратце, то да, леди. Поэтому инспектор и арестовал Билла Ловелла по подозрению в убийстве, и сейчас он содержится в тюрьме в Бристоле.

– Боже милостивый! А он еще с кем-нибудь разговаривал?

– Нет, сударыня, в этом не было надобности. Здесь все очевидно: убийство на почве ревности. Так он сказал и велел взять этого парня. Если вы спросите меня, то я скажу, что это еще одна победа правосудия, поэтому не стоит даже и беспокоиться.

– Спасибо, констебль, за ваш рассказ. Он наводит на серьезные размышления. А что вы знаете об этих двух молодых людях? Возьмем хотя бы нашего погибшего, мистера Пикеринга? Кто он? Чем занимался? Кто его друзья? Где работал?

– Не могу сказать, что много знаю о его личной жизни, леди, кроме того, что он был неплохим и довольно привлекательным малым. Спокойный и сдержанный, душа компании. А в крикете сущий дьявол! Без сомнения, он был лучшим игроком в деревне.

Мы с леди Хардкасл обменялись смущенными взглядами.

– Ох, извините, леди, я постоянно забываю, что не все интересуются крикетом. Он мощно подавал мяч. Мощная подача помогает победить.

– Благодарю вас, констебль. Родди – сэр Родерик, мой покойный муж – при случае только и говорил о крикете, поэтому я кое-что знаю об этой игре. Однако боюсь, она меня не слишком вдохновляет, так что все эти правила в голове у меня не задержались. Что поделаешь! Мне очень жаль, право. Но продолжайте.

– Да, мадам. Я навел справки, поговорил с разными людьми, и похоже, кроме уже сказанного, в личности этого парня не было ничего примечательного. Вырос он в Вудворси, что в трех милях к востоку отсюда, а когда окончил школу, устроился на работу в крупную экспедиторскую контору в Бристоле. «Седдон, Седдон и Седдон». Он переехал в город и нашел где-то рядом с конторой дешевое жилье. Работал усердно. Говорят, был чертовски хорош на своем месте, ну и зарабатывал неплохо. Но он скучал вдали от дома, так что, когда в прошлом году ему предложили место старшего клерка, он сразу вернулся в Вудворси, поближе к друзьям и родным. Как я уже рассказывал вам раньше, он каждое утро на велосипеде ездил в Чиппинг-Бевингтон и садился на поезд, идущий до города.

– Понимаю, – задумчиво проговорила леди Хардкасл. – Мы сегодня встретили Джеймса и Иду Седдон. Это и есть те самые Седдоны?

– Да, мадам. Их сын женится на мисс Клариссе.

– Я и не представляла, что они тоже связаны с этими местами.

– И очень тесно. Они живут неподалеку от Чиппинг-Бевингтона.

– Неужели? Боже милостивый! Я никогда… – Тут моя госпожа осеклась, но потом почти сразу спросила: – А как насчет того парня, которого арестовали?

– Билл Ловелл, мадам.

– Да-да, Ловелл. Что он за человек?

– Мне всегда казалось, что он отличный малый. Знаете, резковатый, как все парни, не чурается иногда помахать кулаками, чтобы убедить кого-нибудь…

– Но он же не тот человек, который может кого-то повесить на дереве? – спросила леди Хардкасл.

– Ни за что бы такого о нем не сказал, мадам, однако это лишний раз показывает, какие побуждения бродят в головах современной молодежи.

Я улыбнулась про себя: гостю самому на вид было не больше двадцати пяти.

– Понимаю. Ну, что ж, спасибо огромное, констебль. Конечно, намного спокойнее знать, что убийца уже не бродит рядом.

– Не за что, миледи. Как я уже сказал, основной целью моего визита было успокоить вас. Желаю вам доброго дня. Уверен, у вас много дел, связанных с переездом, обустройством в новом доме и все такое.

– И вам хорошего дня, констебль. Армстронг вас проводит.

Я проводила улыбающегося Хэнкока до дверей, пожелала ему всего наилучшего и еще раз поблагодарила за то, что он проявил столько заботы, решив нас оповестить об этом деле.

Потом я снова вернулась в столовую.

– Ну, и что ты сама об этом думаешь, дорогая? – спросила леди Хардкасл, когда села за стол и, наконец, налила себе чаю.

– Как вы сказали, хорошо знать, что убийцы больше нет в деревне.