– Спокойствие, моя пожилая хозяйка, – сказала я. – Прежде чем покинуть Лондон, я заказала кое-что из продуктов и попросила доставить их сюда. Если с этим все в порядке, то в нашем буфете пусто не будет.
Затем я открыла дверь кладовой и осмотрела содержимое полок, наполненных провизией.
– Хорошая работа, – одобрила леди Хардкасл. – Тогда сейчас попьем чаю, а потом я позволю тебе потренироваться в кулинарном колдовстве, пока сама пойду убедиться, что мое оборудование в целости и сохранности разместили в оранжерее. – Она указала на дверь позади большой раковины. – Я ведь попаду так в сад?
– Да, через кладовую для обуви.
Вскоре вода закипела, и я, наполнив заварочный чайник, присоединилась за столом к леди Хардкасл.
– Лампы! – внезапно воскликнула она.
– Что?
– А лампы у нас есть? Я ведь уже так привыкла, что в доме всегда есть электричество, что просто забыла о них!
– Я обо всем позаботилась, госпожа, – успокоила я. – Лампы, масло, свечи, спички – все вон там, в коробке из-под чая.
– И что бы я без тебя делала?
Я недолго раздумывала над ответом.
– Умерли бы с голоду… В темноте.
* * *
На следующее утро я проснулась рано и сразу взялась за работу. Новая прислуга будет большим благом, однако мало шансов на то, что в течение следующих двух дней нам удастся хотя бы побеседовать с претендентами, а еще меньше, что удастся кого-то из них нанять. И сознаюсь, я чувствовала, что лучше подготовлена к тому, чтобы самой наладить ход вещей, чем принимать помощь от деревенских, как бы страстно они ее ни предлагали.
Я разбудила леди Хардкасл, предложив ей поднос с чаем и тостом, а вскоре она спустилась, и мы вместе сели завтракать в утренней комнате.
– Госпожа, какие у вас планы на сегодня? – спросила я, наливая ей вторую чашку чая.
– Надо все как следует привести в порядок в оранжерее, – ответила она. – Но сначала, думаю, нам нужно отдохнуть. Эти два месяца выдались такими беспокойными после того ужасного дела в болгарском посольстве, что мы заслужили отдых, обе. Чем ты собираешься заниматься?
Я в общих чертах обрисовала главные занятия на день, а затем упомянула о менее важных.
Леди Хардкасл рассмеялась.
– Многовато для отдыха, – отметила она. – Ладно, только не переусердствуй. К концу недели наймем горничную и повара – надо же и им что-нибудь оставить.
– Я сделаю все, чтобы они, госпожа, точно были заняты, – заверила я ее, скептически усмехнувшись.
Правда, у меня все равно остались сомнения, что нам удастся найти хоть кого-нибудь так быстро.
Так за болтовней мы закончили наш завтрак, и леди Хардкасл отправилась искать свою рабочую одежду. Моя госпожа всегда имела склонность одеваться очень элегантно, предпочитая вещи, которые подчеркивали ее высокую стройную фигуру. Она зачастую выбирала темно-голубые платья, чтобы оттенить синеву своих глаз, или насыщенный темно-фиолетовый цвет, от которого ее темные волосы, казалось, начинали светиться. Мрачные тона рабочей одежды ее не трогали, но, по крайней мере, облегчали прачке жизнь после дня, проведенного хозяйкой в ателье.
А я вернулась к повседневной рутине. Вообще от этого списка дел мог бы побледнеть и Геракл…
В течение утра мои занятия не меньше шести раз прерывал звон дверного колокольчика. В Лондоне леди за несколько лет может лишь поверхностно познакомиться со своими ближайшими соседями, да и то если она чрезвычайно общительна. Но в западных графствах, похоже, любой житель и даже его пес желают узнать побольше об оказавшемся среди них незнакомце.
Первым позвонил преподобный Джеймс Блэнд, викарий церкви святого Арилда, который держал в руках довольно внушительный фруктовый торт, испеченный в честь леди Хардкасл его супругой, которая, по его уверениям, обещала через день или два нанести нам визит лично. Мальчик из мясной лавки Спратта позвонил и передал записку, предлагавшую услуги его хозяина, а практически вслед за ним явились еще два паренька, из бакалейной лавки и от зеленщика, с такими же записками. Мне сразу пришла в голову мысль, что все три заведения могли бы сэкономить несколько пенсов, наняв лишь одного посыльного, чтобы отнести все эти записки, но мальчишки были счастливы: леди Хардкасл каждому за его труды отсыпала немного медяков.
Следующим позвонил деревенский полисмен. Сержант Добсон сообщил, что не может задержаться, но, тем не менее, он хотел выразить леди Хардкасл свое почтение и заверить ее, что он и его помощник (чье имя влетело мне в одно ухо и вылетело из другого) всегда на месте, чтобы защитить нас. Не то чтобы нам это необходимо, тут же отметил он. Его деревня самая безопасная в округе. Но если нам что-нибудь понадобится, нам стоит только сказать.
В точном соответствии со своими словами сержант не стал напрягать нас чашечкой чая, как могли бы сделать наши друзья из лондонской полиции. Вместо этого он пожелал нам обеим хорошего дня и неспешно направился обратно по садовой тропинке, насвистывая музыку из какого-то водевиля.
Шестого посетителя, доктора Фитцсиммонса, леди Хардкасл пригласила в гостиную. Я организовала еще один поднос с чаем и прикинула, не будет ли разумным предложить бедолаге торт жены викария. С одной стороны, подвергать человека воздействию столь устрашающего торта было, казалось бы, против всяких правил гостеприимства, но с другой, это было все, что у нас имелось на угощение. Я была уверена, что его желудок уже испытал на себе выпечку миссис Блэнд, так что сейчас она уже едва ли ему повредила бы. Поэтому я нарезала торт мелкими кусочками и подала его к столу.
С кухни я могла расслышать обрывки разговора хозяйки с гостем, и похоже, моя госпожа пыталась рассказать доктору о своих увлечениях.
– Все это очень интересно, – произнес тот, и до меня донеслось звяканье чашек и блюдец на подносе. – Не верю, что многие из жителей деревни примут это… Иногда даже подозреваю, что кое-кому из них мои скромные таланты кажутся колдовством.
Леди Хардкасл рассмеялась.
– Буду иметь это в виду.
– Что ж, остается пожелать вам хорошего дня, – сказал гость, и их голоса зазвучали в передней, обитой деревянными панелями. – Уверен, у вас много дел. Переезд доставляет столько хлопот.
Да уж, подумала я, так оно и есть. Для некоторых из нас.
– Благодарю вас, доктор, – ответила леди Хардкасл.
Вскоре она присоединилась ко мне на кухне.
– Все закончилось, не так ли? – сказала она.
– Теперь вроде бы да, – ответила я и покачала головой. – Похоже, мои сомнения насчет частоты визитеров оказались абсолютно безосновательными.
– Да, пока что твои предположения были опровергнуты. А что у нас на ланч?
– Ланч? – изумилась я. – После такого торта?
Хозяйка застонала.
– Боюсь, я не съела ни кусочка торта миссис Блэнд. Похоже, таким заряжают орудия, когда кончаются боеприпасы. К счастью, доктор Фитцсиммонс угадал его происхождение, так что твоя репутация кондитера осталась незапятнанной, но мы оба согласились не прикасаться к нему.
– Я вас не виню, – сказала я. – В таком случае приготовьтесь к одному или двум кусочкам праздничного пирога, который я заказала перед тем, как мы покинули Лондон, и который скрывается в недрах нашей отлично оснащенной кладовки.
– Он будет не так хорош, как твой, но, уверена, тоже покажет себя. А чатни[1] будет? А томаты?
– Это и многое другое, госпожа. Вы будете переодеваться к ланчу?
Леди засмеялась.
– Надо помыть руки – я, кажется, прилично испачкалась. Должна сказать, викарий и доктор выглядели так, будто их несколько поразил мой внешний вид.
– Подозреваю, это имело мало отношения к грязным рукам, а больше было связано с вашей рабочей одеждой.
– М-м-м, возможно, – согласилась хозяйка. – Впрочем, это научит их не являться к леди без приглашения. Не стоит ждать, что я весь день буду хорошо одета и готова к приему гостей. У меня ведь есть еще и работа.
