Когда же начали мелькать… Пожалуй после тридцать седьмого. Да, наверное… если не позже. Евреев начали убирать с ключевых наркоматов еще перед войной, потому что куда годится – в ГУГБ евреев больше чем русских. А вот когда образовалось государство Израиль и держать евреев на ответственных постах стало просто опасно…

Вот тогда то наверняка и появились армяне. Вроде как умные, христиане, почти что русские. А ведь если так подумать – вторая еврейская нация, только не высовывается в отличие от евреев. Сплоченные, всегда готовые продвинуть своего, с большими связями в торговле – а это большой объем неучтенной налички, что дает возможность свободно «заносить», решать вопросы. Апофеоза все это достигло еще при Горбаче. Шахназаров, Баграмов, Аганбегян, Ситарян – не много ли армян, а? Маленькая республика – а куда не кинь – в окружении генсека, в ЦК КПСС. Причем это никуда не делось. Заткнулись, ушли на дно – но живы, здоровы, готовы действовать…

Кто вообще двигал вперед Горбача?

Алиев пометил себе в блокноте. Собрать информацию, пусть кто-то из своих накидает план оперативных мероприятий. Еще в восемьдесят пятом, в Париже – академик Абел Аганбегян, сопровождавший Горбача во время одного из первых зарубежных визитов, выступая перед представителями армянской диаспоры в Париже – открытым текстом сказал о том, что НКАО, Нагорный Карабах очень скоро станет армянским. Что сопровождалось аплодисментами.

От имени кого он давал такое обещание? И что с этим обещанием теперь? Может – поторопить кто решил?

Алиев сделал еще пару пометок в блокноте. Запустили ситуацию, запустили. Тут почва для нескольких ДОРов[8], не для одного имеется. Упустили – вот и получается, что теперь сидим и думаем, летят ракеты или не летят…

Позвонил телефон. Обычный. Алиев схватил трубку.

– Алиев у аппарата!

– Товарищ Алиев, звонок… – доложил старший группы охраны. Какой – бессмысленно было уточнять.

– У главного?

– Так точно.

– Я иду.

Председателю Президиума ВС СССР Гейдару Алиеву не стоило так беспокоиться относительно ядерного удара и начала ядерной войны. По правде говоря – Америка сейчас готова была к этому меньше всего.

Рейган был тяжело болен, скрывать это становилось все труднее и труднее, второй президентский срок он не дорабатывал – а долеживал. Транслятором высочайшей воли назначила сама себя леди-дракон, Нэнси Рейган. От этого – никто не был в восторге, но приходилось терпеть. Команда собранная Рейганом практически развалилась, в разгаре были слушанья по делу Иран-Контрас и демократы не скрывали того, что вопрос об импичменте не ставится только потому, что все разумные люди понимают бессмысленность этого. Зато – на слушаньях подозрительно часто стали задавать вопросы относительно вице-президента США, Джорджа Буша, кандидата от Республиканской партии на предстоящих выборах. Бывший директор ЦРУ – по мнению демократов, он никак не мог быть в стороне от Иран-Контрас и демократы шли по откровенно пахнущему кровью следу. Председателем комиссии был Патрик Лихи и его люли вполне открыто обрабатывали свидетелей, обещая судебный иммунитет в обмен на показания против Буша. Демократов можно было понять – они умудрились выставить на почти гарантированных выборах очень слабого кандидата – Майкла Дукакиса. Он… в принципе не был слабым кандидатом, просто он не был ни оратором, ни шоуменом, а в политике это важно. Им ничего не оставалось – как пытаться дискредитировать в глазах избирателей вице-президента, а то и предъявить ему обвинение.

С другой стороны, среди кандидатов тоже была борьба… выдвижение Буша было сопряжено со сложностями. Его основными конкурентами были проповедник Пат Робертсон, сенатор Роберт Доул и генерал Александр Хейг. Вопрос сейчас шел о вице-президенте, Буш неожиданно выбрал не одного из проигравших в гонке – а малоизвестного и ничем не примечательного сенатора из Индианы Дэна Куэйла. Сейчас же, когда из СССР пришло сообщение о катастрофе в аэропорту Зварнотц, информация распространилась по живущему предвыборной лихорадкой Вашингтону подобно смертельным лучам радиации. Республиканцы лихорадочно готовили запасные варианты, демократы – делили посты в Белом доме, который, судя по всему, доставался им без боя. Один Брент Скаукрофт, генерал стратегической авиации, агрессивный мормон – мчался на базу Эндрюс, чтобы поднять в воздух «самолеты судного дня». Его интересовали не выборы, его интересовал конец света.

Первоначально, в Белом доме собрались люди из команды Буша, главным из которых был министр обороны, техасец по имени Дональд Рамсфельд. Он тоже номинировался от Республиканской партии – но и сам понимал, что шансы – после запятой. Молод, бизнесмен, никакого политического опыта, даже ни одного срока в конгрессе. Плюс – техасец, как и основной кандидат. А два техасца в Белом доме – это уже слишком. Но и он, ни на что в этом цикле не рассчитывающий – был удивлен выбором Куэйла.

Кроме Рамсфельда – в Белый дом успели приехать Конди Райс как главный специалист – советолог команды, директор ЦРУ, судья Вебстер и генерал Уильям Одом, директор АНБ, бывший помощник по военным вопросам Збигнева Бжезинского. Общение со старым поляком не было достоинством в глазах республиканской команды – но на это закрывали глаза, потому что антисоветизм генерала Одома уступал антисоветизму только разве Брента Скаукрофта.

Председатель ОКНШ адмирал Уильям Гроув младший тоже был в Вашингтоне, но остался в Пентагоне, спустившись в укрепленный подземный командный центр на случай, если дела пойдут совсем кувырком…

Президент США явился в этой компании подобно грому небесному, когда Рамсфельд нервно переговаривался по телефону с Далласом (до этого он уже переговорил со своим брокером, посоветовав продавать все по любой цене), Конди Райс сидела и что-то чертила в блокноте, судья вообще не было в комнате – он вышел, чтоб переговорить с ЦРУ по секретной линии связи, а генерал Одом сидел на приставном столе и нервно писал план первоочередных действий, что нужно сделать для разбирательства с Советами. Хорошо еще, что никто не занял место Президента. Кабинет был очень тесным, неприспособленным для больших совещаний, каждое место было на счету. Так что – вполне могли бы…

Президент шел сам, у него даже был нормальный цвет лица – в отличие от того нездорово-серого, какой наблюдался последний гор. Нэнси Рейган сопровождала мужа как гарпия, не обращая внимания на то, что это кабинет главы государства, а страна находится на грани войны…

– Сэр… – первым пришел в себя Рамсфельд – позвольте…

Рейган оттолкнул руку помощи.

– Спасибо, я сам. Я что-то не помню тебя, парень. Ты кто?

Всем стоило большого труда не переглянуться.

– Сэр, меня зовут Дональд Рамсфельд, я министр обороны.

– Ах, да… Бедняга Каспар…

«Рейгановский» министр обороны Каспар Уайнбергер был вынужден уйти в отставку после предъявления обвинений по делу Иран-Контрас.

– Конди… – президент улыбнулся.

– Да, сэр, это я – улыбнулась элегантная чернокожая женщина, как то не смотревшаяся здесь в этой цитадели власти – как поживаете, мистер Президент?

– Какое то время вам придется иметь дело со мной, парни… – оптимистично заявил все еще действующий президент – что вы тут натворили…

Рамсфельд кратко доложил о происходящем. Турецкие спецслужбы – получили данные о произошедшем в аэропорту Звартноц сильном взрыве. Одновременно с этим – расположенные в Турции и в Норвегии станции перехвата АНБ зафиксировали резкий скачок активности абонентов советской секретной связи. Данные передавались в зашифрованном виде, еще недавно их можно было бы прочесть – но после разгрома разведсети в Москве и ареста генерала Дмитрия Полякова русские сменили все шифры. Тем не менее – АНБ выделило лучших дешифровщиков и загрузило новый компьютер IBM, способный производить миллиарды вычислений в секунду для расшифровки. Никакие системы связи со спецбортом – а вице-президент летел основным бортом № 1, не действуют, связи с самолетом сопровождения тоже нет. И вообще, что происходит – никто толом не понимает, но вполне возможно, что дело идет к открытому военному столкновению.