Недели через две в Апрелевку прибыла фура с заказанным каменным полуфабрикатом.

Таможенные заботы меня не коснулись – «Новые Окна» уже годами получали пластиковый профиль и другие комплектующие из Германии. А вот разгружать хрупкие плиты без меня не рискнули, хотя сдуру попытались.

– Представляете, Анатолий Афанасьевич, попробовал ломиком отодвинуть, угол и отвалился, – показал рабочий на поврежденную им гранитную плиту.

– С тебя тысяча двести долларов, – пошутил я.

– Как это? – испуганно посмотрел на меня грузчик.

– Шесть квадратов по двести долларов за квадрат, – еще больше запутал беднягу, – Ладно, не бери в голову. Смотри, как это делается, – и с помощью небольшого деревянного брусочка легко сдвинул тяжелую плиту и накинул стропы.

В полчаса фура была разгружена. Едва последняя плита заняла свое место, появилась представительная делегация во главе с Бедовым.

– Уже разгрузили? – удивился он, – Может, покажете, Анатолий Афанасьевич, как работает оборудование?

– Чисто теоретически, в водооборотной системе нет воды.

– Как так? Натаскайте ведрами.

– Шесть кубометров? Можно приступать? – в шутку спросил его.

Бедов не ответил, и делегация покинула цех. А через полчаса подъехала пожарная цистерна с водой. Едва заполнили систему, появился Бедов, на этот раз без делегации.

Но, работать было нельзя из-за отказавшего старенького насоса. Огорченный Бедов строго отчитал главного инженера, допустившего халтуру, и приказал немедленно купить новый насос.

Лишь после обеда мне удалось запустить оборудование и сделать несколько образцов подоконников. Мы погрузили их в «Соболь» Каташинского и вскоре торжественно внесли в кабинет Бедова. Тот был счастлив.

Весь следующий день по поручению президента обучал двух «хохлов», которым предстояло стать первыми специалистами нового направления деятельности «Новых Окон».

Едва доложил, что производство запущено, и можно принимать заказы, меня направили на международную строительную выставку. Все наши сотрудники там побывали, и потому в Экспоцентр на Краснопресненской пришлось ехать в гордом одиночестве.

Не спеша, осмотрел все заинтересовавшие экспонаты. Море вариантов пластиковых окон с пластиковыми подоконниками, и не одного экспоната с подоконниками из природного камня. Похоже, во всем мире это эксклюзив, а не массовая продукция.

И, о чудо! Передо мной возник целый стенд с десятком забытых миром деревянных окон. Да нет. Эти окна по конструкции уже не те деревянные. Типичный пластик, хотя и не пластик.

– Нравится? – улыбаясь, спросил, судя по всему, представитель фирмы.

– Очень! – не удержался я, – Наконец, что-то действительно заслуживающее внимания.

– Вы правы. В Европе пластиковый бум уже позади. Пошел обратный процесс, тем более, деревянные окна сильно изменились. Оконные рамы – это не цельная древесина, а клееный брус из твердых пород, – начал он свой рассказ и затем прочел целую лекцию о свойствах клееного бруса и изделиях из него.

Я был в восторге. Это именно то, что надо. А представитель фирмы «БЕВ-Берлин», поняв мой интерес, снабдил меня еще и кучей красочных проспектов, в том числе предприятий-производителей оборудования.

Уже собирался уходить, когда обнаружил небольшую экспозицию камнеобработчиков. И совсем уж большой неожиданностью было услышать:

– Чао, мой друг Анатолий! Что ти здесь? Зачем? – сиял своей неповторимой улыбкой лучезарный Лучано Паваротти.

Выяснилось, все это время Серджо был у Коробкина, где возникла куча проблем.

– Они не знать маккини, как ти! – выходил из себя Серджо, – Спросил Сергей, где Анатолий? Сказал, ти не хотеть работать. Но я знать правда. Сергей мошенник. Сергей надо галери, – как ребенок радовался он нашей встрече.

Кончилось тем, что пригласил его к Бедову.

Бедов встрече с представителем «Симека» очень обрадовался. Такое впечатление, что и станки этой фирмы он готов притащить из Италии на своем горбу. Но все оказалось еще чуднее:

– А вы не могли бы предоставить нам копии чертежей вашего оборудования? Мы бы их потихоньку сделали сами, – предложил Бедов такое, что Серджо долго не мог понять, чего же от него хочет этот странный клиент. А поняв, рассмеялся так, что задрожали пластиковые стекла кабинета президента «Новых Окон»:

– Серджо не шпион! Серджо не хочет галери! Купить наши маккини, пажалюйста. А чертеж, нет! Серджо честный человек, у него большая семья, – решительно заявил он.

– А за деньги? – настаивал Бедов.

– Ти дать мне миллион доллар? – смеясь, спросил Серджо.

– Дам, – в запале ответил президент.

– Дарю для ти. Купи наши маккини тот миллион, – предложил Чендерелли.

Посоветовав Серджо подумать, Бедов распрощался.

– Этот человек ступидо, Анатолий. Крэзи, – охарактеризовал Серджо президента, когда мы вышли из его кабинета, – У Серджо проблэми, Анатолий. Серджо нужен контракт. Иначе Серджо пенсион. Конец Серджо. Как можно жить четире тисячи доллар, Анатолий. Кошмар, – пожаловался он.

– Тебе предлагают такую пенсию? – удивился я.

– Это мало, Анатолий. Я сейчас десять тисяч доллар. Мне не хватать. Ти знать, у меня большая семья. Пятьдесят собак. Я привык так. А четире тисячи, Серджо умрет от горя.

Да-а-а! Мне бы его проблемы. А я-то был счастлив, получив первые в том году триста долларов.

– Серджо, пообещай ему подумать. Тогда можно будет сделать контракт с «Новыми Окнами». Пока фальшивый, но тебе поможет, – предложил выход своему итальянскому другу.

Серджо предложение понравилось. И уже на следующий день ознакомил Бедова с вариантом, согласованным, якобы, с самим Чендерелли:

– Надо заключить контракт на поставки оборудования, а потом, в рамках контракта, запросить чертежи ремонтного комплекта. Тогда Серджо сможет в несколько приемов официально переправить полный комплект чертежей.

– Отлично. Познакомьтесь, Анатолий Афанасьевич, эти ребята могут и сами разработать, что угодно. А уж по готовым чертежам, сделаем все, как надо, – представил он мне двух молодых инженеров непонятного профиля, но явно не станочников.

Поговорив с «дарованиями» минут пять, понял, что они не сделают даже чертежи велосипеда, лежащего перед ними, и успокоился.

– А вы действительно готовы дать Серджо миллион за услугу? – спросил Бедова, когда он отпустил с миром новоявленных изобретателей станков.

– Ну, дам тысяч пять, а то и меньше. Слушай, где я возьму миллион? – неожиданно возмутился Бедов.

– У него зарплата десять тысяч в месяц, – сказал в ответ и вышел из кабинета горе-президента. «Действительно, крэзи», – подумал тогда.

Через день «Новые Окна» и «Симек» заключили контракт на поставку оборудования.

Серджо был счастлив. Нас даже покормили за столом президента в компании батюшки и двух изобретателей велосипедов.

А после торжественного обеда я показал Бедову проспекты с выставки. И случилось неожиданное:

– Какого хрена все там делали?! – взорвался президент, – Целая толпа специалистов несколько дней бродила по выставке, и ничего не увидела. Выгоню всех к едрени фени! – возмущался он.

– А разве я не ваш специалист? Я же увидел, – попробовал подсластить пилюлю.

– Вы неверующий, Анатолий Афанасьевич. А я неверующим не доверяю, – в очередной раз огорошил меня верующий президент, без зазрения совести ограбивший родную тетку.

– Анатолий, приехала Лариса. Жду тебя завтра, – пригласил меня вечером Серджо.

Я застал его на кухне:

– Серджо кормить мой друг Анатолий, – радостно сообщил он, размешивая что-то в большой кастрюле.

– Серджо решил сам приготовить настоящую итальянскую пасту, – пояснила Лариса.

Вскоре мы втроем оказались за столом, на котором к пасте добавилась и бутылочка чудесного итальянского вина.