Именно в эти дни позвонил незнакомец, представившийся Сергеем Борисовичем, и предложил встретиться, чтобы обсудить возможности сотрудничества.

Мы встретились у проходной крупнейшего в Союзе бывшего завода дрожжевых препаратов за час до свидания, назначенного накануне Людмилой Ивановной.

– Медведев, – представился незнакомец, – Мы с вами познакомились на Арбате. Вы там представляли ваш проект, – напомнил он.

– Точно, – вспомнил я странного человека, заявившего тогда, что он с нами.

– Я полковник в отставке. Военный дипломат. Работал в Росвооружении. Воевал в Анголе. Свободно говорю на английском и арабском. Сейчас в свободном полете. Мне очень понравился ваш проект, Анатолий Афанасьевич. Готов содействовать, не претендуя на долевое участие, – кратко и обстоятельно доложил он о себе и своих целях.

«Действительно, дипломат», – подумал, отметив его осанку и явно импортную «упаковку».

– К сожалению, мы работаем на голом энтузиазме, и сколько это продлится, пока трудно предположить.

– У меня неплохая пенсия и кое-какие сбережения. Надеюсь, рано или поздно вы добьетесь успеха. А я хотел бы содействовать всем вашим начинаниям.

– Мне нечем возразить, – протянул руку первому наемному работнику на энтузиазме.

Вскоре появились Людмила Ивановна в сопровождении Овчаренко.

– А это, что за товарищ? – поинтересовалась директриса.

– Адвокат, – пошутил я.

– Зачем адвокат? Нам адвокат не нужен, – забеспокоилась она.

– А мне нужен. Будет нас сопровождать. Кстати, зачем мы здесь?

– Нам же нужны площади? Вот посмотрим.

– А дальше? Деньги где?

– Этим Александр Витальевич сейчас вплотную занимается.

– Прекрасно, – одобрил их готовность, и мы вчетвером направились на разоренный завод.

Несмотря на жуткое состояние, помещения в принципе могли подойти, но во сколько обошлось бы содержание промышленного предприятия отнюдь не на окраине Москвы.

А Людмила Ивановна, казалось, не слышала моих доводов, или не хотела слышать. Тем более, Овчаренко был откровенно «за». Ведь все это безобразие недалеко от его дома.

– Сфотографировать бы и отдать Паоло, – подумал вслух.

– Нет проблем, – мгновенно сориентировался Медведев, – Я хороший фотограф. И фотоаппарат есть. Правда, дома.

На следующий день приехали вдвоем и засняли все, что хотели. Комплект фотографий вручил Паоло.

– Что это?! – удивился тот, – Мы же с вами смотрели такие чудесные цеха. А это, как из фильмов ужасов.

– Это еще один из вариантов. Заказывать будет компания «Агломерат», – сообщил ему.

На следующий день мы уже втроем осмотрели те цеха из фильмов ужасов.

Лето стремительно двигалось к экватору, а мы с МихНиком всё объезжали один район Подмосковья за другим с тем же отрицательным результатом. И вот, наконец, удалось найти что-то подходящее в Ногинском районе. Но едва начали оформление документов, все сорвалось из-за отказа от участия в нашем проекте риэлтерской фирмы, представляемой Венценосцевым.

Сам Леонид Геннадиевич был морально раздавлен, ибо не ожидал такого коварства от хозяина фирмы, которого выручал в самые тяжелые девяностые годы.

– Как только заработаю миллион долларов, тут же вложу его в ваши каменные дела, – заявил он, – А пока я бессилен переубедить этого упрямца.

Но, глядя на него, потускнел и банковский Потапов. Компания «Текностиль» разваливалась на глазах.

– Афанасич, завтра с утра будь дома. Я за тобой заеду, – без лишних предисловий объявила поднятая трубка.

– Кто это? С кем говорю? – спросил невоспитанного незнакомца.

– Волков. Гы-гы. Не узнал, Афанасич? Богатым буду, – рассмеялась трубка.

– Поздравляю. Жду, – ответил я протеже Кочеткова, о котором уже почти позабыл.

Когда гость вошел в нашу большую комнату, создалось впечатление, что она уменьшилась до размеров малогабаритной кухни. Казалось, этот гигант заполнил собой все пространство.

– О, Афанасич, сколько книг. Да тут все о камне. Дай почитать.

– Всему свое время. Куда едем?

– Ко мне. Надо обстоятельно все обсудить.

Оказалось, Волков жил в Южном Бутово – новом районе на юге Москвы. Конечно, если ехать по МКАД, выходит громадный крюк, но с существенным выигрышем по времени.

Мы летели в левом ряду, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.

– Ты всегда так ездишь? – спросил горе-водителя.

– Всегда, – ответил тот, ничуть не смущаясь, – Иначе опоздаю.

– Куда? На тот свет?

– Туда уж точно не опоздаю. Гы-гы-гы! – рассмеялся лихач, – Слушай, Афанасич, ты меня прости, дурака, но я, похоже, сотворил глупость.

– Какую? – удивился откровениям кающегося грешника.

– Да сдуру купил кирпичный завод. Жаба задушила. Уж очень дешево показалось.

– Действительно, сдуру. И что?

– Денег-то теперь нет.

– И не будет! – мгновенно среагировал я, – Такое можно творить только сдуру.

– Ты думаешь?

– Уверен. В управлении делами президента я числился замдиректора Новоиерусалимского кирпичного завода.

– Да?! Так это же хорошо! – обрадовался Волков, – Будешь возрождать эту рухлядь.

– Не буду. Я не по этой части.

– А я по этой?

– Так, какого хрена?! – не выдержал я.

– Ну, каюсь-каюсь. Что делать будем?

– Есть вариант. Мой директор Костин как раз по этой части.

– Отлично! Завтра же тащи его ко мне.

Меж тем подъехали к типовой многоэтажке. Поднялись в квартиру, которая, оказалось, объединяла целых три квартиры этажа. Живут же горе-предприниматели.

– Здесь я живу и работаю, – подтвердил Волков, – Квартира и офис в одном флаконе. Выбирай себе стол, компьютер, и работай на здоровье, – завел он в одну из комнат, в которой увидел улыбающегося Кочеткова.

Тут же связался с Костиным. Тот согласился помочь.

Пригласили в столовую на обед, где познакомился со всеми обитателями жилого офиса. Ближе к вечеру меня отвезли домой.

Не успел проснуться, позвонил Волков:

– Выходи во двор, мы с Кочетковым уже подъезжаем.

Заехали за Костиным, и всей компанией помчались в Южное Бутово. Костин ликовал:

– Вот оно настоящее дело, Толя!

– Ха-ха-ха! Это всего лишь предел ваших возможностей, Александр Петрович. Кирпич, он и есть кирпич.

– Ничего ты не понимаешь, Толя. Знаешь, как скучно стало без тебя. К тому же, похоже, в наших цехах решили устроить каток.

– Я в курсе.

– Откуда?!

В тот раз промолчал, откуда. И так страдает товарищ.

– Афанасич, завтра едем в Пелгусово. Костина уже предупредил, – озадачил Волков.

– Где это?

– В Ивановской области. Едем на пару-тройку дней. Готовься.

Этого мне только не хватало. Чего ради? Но Волков есть Волков – типичный молодой предприниматель, о котором давно уже лестно пишут все ивановские газеты.

Та жуткая поездка походила на авторалли. Мы неслись в левом ряду, смахивая зазевавшихся ослепительным светом всех пяти прожекторов. Стрелка спидометра болталась между ста пятьюдесятью и двумястами километрами в час. И это по ужасному шоссе с рытвинами и колдобинами. Но сильнее, чем жесткая болтанка, досаждал кондиционер. Мы с Костиным чувствовали себя замороженными тушками, а с Волкова градом лил рабочий пот.

Лишь ближе к Иванову разогнаться свыше ста двадцати оказалось невозможным. И только там нас ухитрился изловить гаишник, стремительно бросившийся вперед жезлом из жиденьких придорожных кустов и прямо под колеса летящего двухтонного кирпича. Истошный визг тормозов, перегрузки, как у космонавтов, и мертвая тишина заглохшего экипажа.

– Ты кто такой?! Из какого отряда?! – разорвал ее Волков.

– Да я здесь в отпуске, – опасливо стушевался гаишник, забыв представиться.

– Ну, и какого хрена под колеса кидаешься?