– Но-но. Без пошлостей, – Джеф неохотно поднялся и переходя на его пост, легко хлопнул его по плечу.

– Да женщин вообще нельзя к технике допускать, – продолжая прерванный разговор, сказал Харли.

Облегчённо плюхнулся на траву.

– Кстати о женщинах и технике, – произнёс Джеф, коротко взглянув на него и не поинтересовавшись, что привело их к такой теме.

Спокойно выложил на решетку горку колбасок.

– Помните ту милейшую журналистку, которая пыталась проникнуть к нам в "башню". Вы не читали её очерк?

– А чего там? – Сразу озаботился Стив.

Николь рассматривала их всех, пока они сдержанно хихикали, слушая Джефа. Малыш заснул на её руках, и она теперь могла отдохнуть. Пару раз её Джулия спрашивала, не тяжело ли ей, предлагая забрать Бена, но Николь только качала головой в ответ, боясь, что он проснётся. А будить его было жалко. Сидела, поглаживая тонкие волосёнки малыша и прислушивалась к тому, что рассказывал Джеф:

– Она написала: "Самолёт коснулся шинами шасси ярко освещённой глиссады и …– тут смешки перешли в сдавленный хохот и все просто согнулись от смеха, Джеф невозмутимо продолжал: – покатился, оставляя чёрный шлейф дыма от покрышек… – он оглядел стонущую от смеха компанию и убрав с огня все колбаски, уселся на прежнее место. – Ну, а дальше неважно.

– А что смешного? – Поинтересовалась Николь у него.

– Глиссада – воображаемая линия, – объяснил он без улыбки под стоны от хохота. – На неё сесть невозможно. Когда самолёт идёт на посадку, ему задаётся глиссада. Если она будет сильно пологой, то получится длинная посадка. Это неэкономично. Если глиссада окажется сильно крутой, есть риск врезаться в локатор: его ещё называют ближний привод. У полосы их два ближний и дальний. Глиссада обычно задана в бортовом компьютере. Она просто немного корректируется с учётом ветра: правее, левее, и всё. Сейчас пошло новое поколение бортовых компьютеров, в них есть автоматическая посадка. Такой небольшой экран – Джеф быстро нарисовал в воздухе указательными пальцами квадрат. – Там видно глиссаду, ты только сидишь и стараешься удержать самолет в её зоне, чтобы не было смещения. То есть сидишь, вцепившись в штурвал, и напрягаешь собственные мышцы. Хотя встречаются кадры, заходящие ниже гдиссады.

Он потянулся и прикрыл жаровню: колбаски закончились и жарить было нечего.

Николь улыбалась, рассматривая как Стив вытирает слезы. Опустила руку в широкую глиняную вазу для цветов, поболтала пальцами в прохладной воде, путаясь среди стеблей. Вчера они с Норой устанавливали эти разноцветные пузатые сосуды на столах: их Нора притащила в подарок, но сказала, что Джефу ни в жизнь самому в руки не отдаст. Он никаких подарков не принимает, после того как они подарили ему собаку. Николь понимала его: здесь было дело вовсе не в том, что далеко не всякий человек примет животное от друзей без предварительной договорённости.

Она сама забрала у Норы этот дар, раз он не столько для Джефа был, сколько для дома.

– Хохочут, – усмехнулся Джеф рядом с ней. – Сами же ничего рассказывать не хотели, вот она и написала, как могла. А мы пока все колбаски съедим, правда?

– А куда делся твой Майк?

– Наверное, сидит в одиночестве в гостиной. Не ходи к нему.

Интересно, как бы она это сделала? Она чувствовала себя просто замурованной в кресле. Хотя Бен такой мелкий и забавный, он был довольно тяжёл.

– Почему?

– Я ему не верю. В некоторых вопросах.

– Так ты и ревновать умеешь? – Сказала едва слышно Николь и засмеялась.

"Ох!"– подумал Джеф.

И ещё как умеет-то!

Под вечер ребята, закинув несколько последних пакетов из-под сока в мешок, подобрали остальные мешки с посудой и пустой бочонок и двинулись к воротам. Джеф, стоя под розовым кустом, смотрел, как они сбрасывали мусорные мешки в контейнер. На качелях Нора и Николь болтали о чём-то вполголоса. Стив, махнув Норе, чтобы поторопилась, загонял мальчишек в машину. Джулия, подходя к Джефу в обнимку с Хартли, сказала довольно громко:

– Скажи ему. Или я сама скажу.

– Что "скажи"? – Поинтересовался Джеф.

Джулия, похлопав их обоих по плечам, пошагала не торопясь к машине. Помявшись и оглянувшись на Джулию, Харт вполголоса, торопливо проговорил:

– Понимаешь, не хотелось тебя расстраивать. Но в начале нашей смены, фактически, только вы ушли, звонила Эмма. Искала тебя.

Джеф мгновенно напрягся, нутром чуя опасность.

– Знает Малыш – он у нас ещё тогда сидел. Я послал его поговорить с ней. Она внизу стояла, её к нам не пустили. Спрашивала куда ты из вокзала делся.

Джеф смотрел на него прищурившись, но молча. Сама Эмма его не интересовала. Просто в её духе закрутить какую-нибудь интрижку, чтобы все вокруг задавались вопросом: что же ей нужно? Знакомая технология.

Хартли потоптался рядом, словно ожидая от него вопросов.

– Спрашивала твой телефон сотовый, она-де дозвониться до тебя не может. Я ей не сказал, что у тебя его нет.

Ясно, интрижка. Знакомо: соврать, что звонила, хоть и не собиралась. Поговорить со всеми знакомыми, чтобы быть в курсе новостей. А потом напасть. Вся техника шантажа как на ладони.

Хартли поморщился под пристальным взглядом Джефа.

– Не хотел тебе говорить, да Джу заставила, сказала: позвонит ещё, нарвётся на Ники, брякнет что не то. Лучше, чтобы ты был в курсе. Такие новости, Медведь. Может и правильно: кто предупрежден…

Джеф положил руку ему на плечо. Легко сжал пальцы.

– Благодарю. Подумаю.

– Если что надо, ну ты знаешь…

Джеф усмехнулся.

– Спасибо Джулии скажи.

Он проводил их глазами, задумчивый и что уж скрывать, расстроенный. Поистине, день рождения – самый неприятный день в году. Одни огорчения. С утра – Майк. Ну это ладно, родственников не выбирают. И дальше всё было вполне неплохо, благодаря присутствию Ники. И тут под завязку – на тебе. Только этого ему и не хватало. Николь подошла, расцепляя с Норой на ходу руки, обняла его за пояс, прижалась к нему.

И Джеф сразу ощутил поток спокойствия, текущий сквозь неё. Они одновременно помахали отъезжающим машинам, в которых редким лесом колыхались детские ручонки. Джеф взглянул на Николь. Она явно вымоталась сегодня, но её утомлённость читалась только в глазах. Кто бы мог подумать, что Ники окажется так популярна среди диспетчерской малышни?

– Устала? – Спросил он уверенный в её ответе.

Николь потянулась, прижатая к его боку и Джеф почувствовал кожей, как обозначились её ребра при вдохе.

– Не то слово. А ведь нам ещё ехать ко мне! Там тоже вечеринка накануне события.

– Ох, – спокойно сказал Джеф. Точно, завтра день Всех Святых. Слова Харта не выходили у него из головы. Не стоит Николь расстраивать безрадостными мыслями о чьих-то завистливых интригах, – я и забыл.

– Врунишка! – Со смехом закричала Николь, потому, что он взял её на руки и понёс в дом. – Разве ты способен что-то забыть?

– Правильно, – согласился он. – Я и о бассейне помню.

– Молодёжь, – радостно отметил Майк, лежащий в гостиной на диване под музыку Рахманинова. – Ар! С каких пор ты слушаешь "Вечную молитву"?

– А что, ты полагаешь, я для этого слишком дик и не развит?

– Перестань, – поморщился Майк, с негодованием.

Джеф осторожно уселся в кресло, посадив Николь на колени. Добавил ядовито, не в силах сдержаться:

– Тебе скоро может представиться возможность пообщаться с более развитой и образованной личностью, которую ты, думаю, до сих пор ценишь, может потому и не женат. – Брякнул и тут же пожалел об этом.

Майк понял мгновенно, напрягся. Сел, воззрившись на Джефа, ожидая пояснений. Николь тоже поняла сразу: что-то не так. Видимо тон его голоса сказал ей слишком много.

– Перестань, – сказала и она, с болью.

И встала с его колен.

Вот идиот! Сколько лет ему ещё учиться сдержанности?!

Господи, какой же идиот!

– Какую отраву ты пил сегодня? – Поинтересовался хмуро Майк.