– Послушай, Иван, а всё-таки зачем ты идёшь в эту экспедицию? Не думаю, что тебе нужны деньги, да и вряд ли у тебя за спиной есть серьёзные косяки, короче, я просто не понимаю, на фига тебе это надо. И меня это напрягает.

– Понятно… Попробую объяснить, хотя и сам многое не понимаю, а как-то чувствую, что ли. Знаешь, мне ведь уже сорок… Хоть на здоровье я не жалуюсь, но все равно, ещё три-четыре годика, и спишут меня. Отправят куда-нибудь инструктором или вообще на пенсию. А я так не смогу. Я же воюю с восемнадцати… Как призвали в армию, ещё до Войны… Вот я и решил, что в далёком анклаве, где дела не очень, всяко найдётся работа для профессионала моего уровня, и не важно, сколько ему лет. Короче, как-то так.

– А что ты тогда в штабе говорил, что даже погибнуть с пользой… Ну, ты помнишь…

– А это, командир, уже другая песня. Слишком тихо стало вокруг нашей бригады. Основные силы диких поблизости мы практически вынесли, муты доходят мелкими группами, собственно, и воевать-то уже не с кем. Прошлое лето ходили на восток и на юг, так вот за все лето отстреляли хорошо если по магазину на рыло. Чувствую, скоро нас сократят. А хочется хоть что-то совершить в жизни, что ли. Не знаю, как сказать, слов не хватает. Короче, чтобы, когда попаду в Вальхаллу, Один хлопнул меня по плечу и сказал: «Братва, это тот самый Якут, который…» Ну, типа как-то так.

– Иван, извини, конечно, но ты действительно веришь в это все, ну Вальхалла там, валькирии, пир Одина?

– Как тебе сказать, лейтенант… Я точно знаю, что добрый боженька купцов и крестьян – это не моё. А старые боги викингов – это боги воинов, и, наверное, с Одином мы лучше поймём друг друга, как-то так, что ли…

– Да уж… Не знаю, что и сказать. Слушай, как ты думаешь, я не ошибся, отпустив этих каторжников? – всё-таки не давала мне покоя эта мысль.

– Думаю, ты все правильно сделал. Можно было их, конечно, расстрелять, но для нашей банды это было бы слишком круто. Да и патроны не бесконечные, – улыбнулся сержант.

– Я просто не знаю, как к этому отнестись. С одной стороны, вроде как кинули они товарищей, а с другой – выбрали свободу, не испугались.

– Испугались они, ещё как. Погибнуть быстро и на кураже просто, а вот ждать смерти каждый час… Хотя, наверное, каждый имеет право выбрать, как ему сдохнуть. И дай бог, командир, чтобы у нас тоже была такая возможность.

Вот на такой оптимистической ноте мы и закончили этот день. Прямо скажем, не особо удачный – 25 километров пути и минус четыре в личном составе. Сержант пошёл спать, а я – проверять караулы. В эту ночь решили нести дежурство вдвоём – я первую часть ночи, Якут вторую.

А на руке у меня теперь достаточно страшненький шрам, и она время от времени чешется, а может, это психосоматическое, не знаю. Посмотрим, что будет дальше.

Проект «Торхаммер»

Наблюдатель «Зелёный»: Без изменений. Мониторинг психофизического состояния Объекта проходит штатно.

Наблюдатель «Чёрный»: Все системы функционируют без сбоев. Начато накопление статистической информации.

Наблюдатель «Ближний»: На данный момент Объект особых талантов не проявил, но в критической ситуации действует чётко и уверенно. Предлагаю продолжить работу по плану «Песнь Вальхаллы».

Координатор: «Песнь Вальхаллы» подтверждаю.

Утро второго дня началось вполне обыденно: подъем, завтрак, постановка задачи. С походным порядком мы с сержантом решили особо не мудрить: в головной дозор отправили посменно сталкеров и егерей, во фланговые – штрафников, а в тыловой – охотника Михалыча, а с ним, опять же посменно, остальных бойцов. Каторжника и дезертира нагрузили дополнительными БК (боекомплект, для тех, кто не в курсе). После вчерашней убыли у нас осталась куча оружия, снаряжения и прочего. Под оружие и броники, сухпайки и остальное мы соорудили схрон, который наш сапёр заминировал, а егеря замаскировали так, что пройдёшь по нему и не заметишь. А вот патроны решили взять с собой, потому что патронов бывает или мало, или «мало, но больше не унести». Ещё в дозор не стали отправлять Малого – парень он, конечно, бывалый и вроде надёжный, но со своими двумя метрами роста и пулемётом никак не годится для скрытого передвижения.

Часа два прошли спокойно, как раз сталкеры сменились на егерей и Михалыч сменил сапёра на дрессировщика, когда у меня включилась рация:

– Никель – Голове. (Мы не стали изобретать велосипед и обозвали головной дозор «Голова», боковые – «Правый» и «Левый», а тыловой – «Хвост».)

– Никель на связи.

– Что-то неправильно впереди. Притормозите, мы выдвинемся подальше. Приём.

– Понял. Останавливаемся, ждём.

Отдал приказ боковым и тылу остановиться и внимательно наблюдать. Мы все тоже присели, причём все бойцы на одно колено и сразу разобрали секторы для наблюдения, а каторжник – на корточки, не удержал равновесие и смачно так плюхнулся на задницу. В другой ситуации был бы хороший повод посмеяться, но сейчас никто даже не улыбнулся, только Якут что-то прошипел сквозь зубы. Пятнадцать минут прошло в молчании, даже каторжник сумел как-то затихариться и не отсвечивать.

– Никель – Голове.

– На связи.

– Похоже, здесь засада. На одиннадцать часов ложбинка и кусты. Три или четыре человека. Сидят тихо, но неаккуратно. Нас не видят.

– Принял, наблюдайте. Выдвигаюсь к вам, дайте незаметный маршрут.

– Двигайтесь прямо, после сухого дерева примите на два часа, будет небольшая канавка, по ней налево ползком, там встретим.

– Понял, выдвигаемся.

Я оставил за себя Якута, махнул рукой Малому, и мы отправились в сторону засады. На ходу я пытался понять, что же происходит, и картинка никак не складывалась. Места здесь почти необитаемые, поселений нет, ближайший анклав – менты, но он километрах в десяти южнее. Дорог тоже нет, да никто и не ходит нынче в одиночку. Единственные, на кого можно устраивать засаду в этом месте, – это мы. Но о том, что будет экспедиция и что мы пойдём здесь, могли знать только союзники по Коалиции, а им устраивать засады как-то не к лицу. Возможна, конечно, утечка – всё-таки экспедиция совсем не секретная. Но кто же в засаде-то? Дикие такими сложностями не заморачиваются – налетели толпой, и вся тактика, муты тоже – те, кто тупее, сюда не доходят, а кто умнее маскируются намного лучше. Короче, ничего не понятно.

За этими размышлениями мы добрались до егеря, который ждал нас в канаве. Вот это я понимаю – маскировка, я смог его разглядеть, когда до него осталось метров пять. А так кочка кочкой.

– С-ссс… – Это он, наверное, чтобы мы на него не наступили.

– Рассказывай.

– От трёх до пяти. Явно в засаде с утра. Накрылись ветками, и листья только чуть подвяли. Оружия не видно, но пулемёт или винтовку они бы не спрятали. Обнаружили их по тишине, птицы попрятались. Потом уже увидели, как один пошевелился. Не совсем лохи, но и не профи. Можем обойти с тыла так, что не заметят.

– Кто такие – есть мысли?

– Видел ботинок – похож на берцы, но не армейские, попроще. Камуфляж не разглядеть.

– Не муты?

– Точно нет, люди.

– Годится. – Уже в рацию: – Гудвин – Нику.

– Гудвин на связи, – не знаю, почему снайпер егерей пользовался экзотическим позывным «Гудвин», видимо на самом деле был волшебником.

А у меня возникла хорошая мысль, как выманить всех засадников и избежать ошибки, если она, конечно, всё-таки была.

– Гудвин, подключи винтовку к сети.

– Принял, выполняю.

– Енот (это позывной командира егерей), готовь обманку. Малый, по команде огонь в направлении на час, там большой куст, две очереди. Данные в шлеме. Всем готовность. Гудвин, я выхожу на связь, постарайся засечь всех, кто пошевелится.

Идея была простой как три рубля: выйти на связь с засадой на первом канале, посмотреть на их реакцию, если будет неправильной – валить всех нафиг.