– Насколько отчетливо он говорил в этот раз?
– Он меня уволил. – Она пожала плечами.
То ли взглянул обеспокоенно, то ли нет.
– Правда?
– Правда.
Никогда еще слово «правда» не произносили так остро и резко. Это, дорогой мой, было последнее слово в разговоре, подумала она. Надеюсь, ты понял.
Есть в ней такая черта.
Она любит коверкать светские беседы. Ломать принятую последовательность самоочевидных вопросов и ответов, вставлять неподходящее слово или неуместное предложение, чтобы заставить всех замолчать, почувствовать себя неловко, заерзать: «Она, кажется, о-о-очень не хочет разговаривать».
Не говори со мной о работе. Вообще со мной не разговаривай. Веди машину.
Я тут чисто случайно.
Просто веди машину.
– Мм, мне жаль это слышать.
– А мне жаль твои бумаги. Кажется, все конспекты залиты.
– Ерунда, сделаю новые ксерокопии.
Теперь он пожал плечами.
– Тогда ладно.
– Правда, ерунда.
– Ясно. Тогда мне не жаль.
Она улыбнулась самой себе.
– Мм, да.
– Я Дан.
– Ширли.
– У меня племянницу зовут Ширли.
А мне-то что?
– Ничего себе.
– Да.
* * *
Гай считал вдохи. Он знает, что это полезнее, чем считать секунды. Однако считать вдохи довольно трудно, когда ритм дыхания сбит.
Он вынул мобильник из сумки и немного подождал.
И еще немного.
Этот разговор можно назвать страховым полисом, не правда ли?
Он набрал номер.
* * *
– Я высажу тебя раньше на один поворот, ладно? Если я сюда сверну, то, кажется, попаду на одностороннюю улицу.
– Нет проблем. – Она позволила себе улыбнуться.
– Ты живешь близко к морю.
– Да, довольно близко. – Это шаг вперед.
– Часто ходишь на море? – Это его попытка.
– Случается иногда. Не особо. – Два шага назад.
– Я иногда бываю. Хорошо прочищает голову.
– Да ну. Шум волн мешает мне сосредоточиться.
– Чтобы прочистить голову, не надо сосредоточиваться.
– Как скажешь.
Она улыбнулась. Это хорошая улыбка. То есть улыбка – это хорошо, так?
– Я, может быть, пойду сегодня вечером, хочешь присоединиться?
– Послушай…
– Просто так. Я возьму пива, а ты захвати чего-нибудь погрызть, если хочешь. Посидим, поболтаем. Я серьезно.
– Вряд ли.
– Обычно я жду, пока диалог сам завяжется. Очаровываю всякой бессмыслицей. Я не из торопливых парней, но просто мы скоро приедем, и…
– Я не в теме.
– Какой теме?
– Отношений.
– Вообще?
– Вообще.
– Монашеский обет?
– Скорее, забастовка.
– Почему?
– Это сложно.
– Сколько ты уже бастуешь?
– Я не думаю, что стóит… что за шум?
– Кажется, это из твоей сумки.
– Черт, это мой телефон.
Копается, копается, копается в сумке…
– Алло?
– Привет.
– Да?
– Это Дана?
– Нет.
Она почувствовала, что ее бровь сама собой поднимается от раздражения.
– Алло?
– Нет, нет, это не Дана.
– Дана?
– Нет тут никакой Даны. Ошибка. Алло?
– Алло?
– Ошибка! Ошибка! – кричит она.
Она отключается и кидает телефон в сумку, лежащую у нее в ногах.
– Уф, сумасшедший день.
* * *
Гай положил телефон обратно в карман.
Все, осталось только надеяться. Теперь домой.
И стену перекрасить.
* * *
– Кажется, приехали.
– Класс. Спасибо.
– Я больше тебя там не увижу?
– Нет, меня же уволили.
– И забастовку не прекратишь?
– Нет.
– Я вменяемый. Абсолютно. Проверяюсь у лучших специалистов.
– Не сомневаюсь.
Последняя улыбка, поднятые брови.
– Нет даже одного шанса на миллион? И телефон не оставишь?
Ему давно пора было бы сдаться.
– Нет, спасибо.
Пойду-ка я отсюда.
* * *
На стене была нарисована огромная подробная схема последнего задания. Она представляла собой два круга, в одном из которых было написано «Ширли», а в другом «Дан», и несметное количество линий, которые из них выходят.
Сбоку были длинные списки черт характера, стремлений, желаний.
Еще на схеме было много-много кругов, соединенных между собой голубыми линиями (действие, которое нужно совершить), красными линиями (опасность), штриховыми линиями (возможное событие) и черными линиями (взаимосвязь, которую нужно учесть), и внутри каждого круга мелкими буквами вписаны слова «Бруно», «Юли», «канализационная труба», «автобус № 65» и еще несколько десятков элементов, на первый взгляд не имеющих отношения к делу, например: «Путь к мечте: курс молодого бойца – документальный фильм», «электрик Давид», «Моник, жена Давида». Левый нижний угол был отведен под расчеты. Сколько кофе должно быть в чашке, чтобы сделать ее падение достаточно эффектным, сколько духов должно остаться в пузырьке Юли, сколько кубов воды протекает через канализационную трубу в час, желаемая глубина луж на пути автобуса, список песен, которым девочки любят подпевать.
Помимо этого, там был список мастеров по ремонту кондиционеров, тем разговора, связанных с пеликанами, коды доступа по меньшей мере девяти банков, состав ирландского пива, программа передач для телеканалов трех стран, выражения для пожелания удачи на разных языках, часовые пояса, ассоциативные связи, которые можно усмотреть между Перу и козьим молоком, и еще сотни деталей, написанных мелкими разноцветными буквами, и линии, соединяющие все возможности и субвозможности, и связи, и мысли, и случайности, которые могут привести в одну точку.
Да, определенно, он уже очень давно перестал работать в блокноте.
* * *
– Привет.
– Привет.
– Это Дан?
– Да.
– Мне кажется, я у тебя телефон оставила.
– Да, он лежал на полу в моей машине.
– Видимо, я его туда уронила, вместо того чтобы положить в сумку.
– Видимо. В итоге ты мне все-таки оставила телефон.
– Выходит, что так.
Наполовину молчание, на четверть безмолвие, на десятую часть напряженные ожидания.
– Сможешь заехать ко мне вернуть телефон?
– Да, конечно.
– Отлично.
– Но у меня есть идея получше.
– Какая?
– Я на море. Приходи и забирай.
– Мм, хорошо.
– Отлично, договорились.
– Мне нужно где-то четверть часа.
– Я не тороплюсь.
– Тогда до встречи.
– Ширли?
– Да?
– У меня тут есть выпить, принеси закуску, если можешь.
Точно рассчитанный угол бросания трубки в гневе, тонкие длинные трещины в дамбе одиночества, рычание, долго отзывающееся эхом внутри машины, – все сосредоточилось в итоге в одной точке.
– Хорошо.
* * *
Ночь. Море. Очередная парочка сидит и разговаривает. Ничего особенного. Полуулыбки, скрытые в темноте. Газеты, раскиданные по полу, и еще один слой краски на видавшей виды стене.
Где-то в несуществующем аэропорту на электронном табло появилась еще одна строчка в колонке «Любовь – прибытие».
В колонке «Причины» высветились слова «совпадение второго порядка».
Еще один день прошел.
2
На следующий день, когда Гай проснулся, еще можно было почувствовать легкий запах краски в воздухе, несмотря на то что он оставил балкон открытым на всю ночь.
Он мысленно похлопал себя по плечу. Естественное пробуждение – это еще один хороший знак. Ты становишься профессионалом.
Профессионалом настолько, что можешь заснуть после удачного задания. Профессионалом настолько, чтобы знать: после того как ты сделал свое дело, не нужно задерживаться слишком долго на поле боя и проверять, что происходит с клиентом. Профессионалом настолько, чтобы не хлопать глазами всю ночь, пытаясь поймать момент, когда конверт подсовывают под дверь.
