С боевиками в Каламуне сражались сирийские солдаты и бойцы «Хезболлы», которые, разбившись на мелкие группы, вели поисковые операции и наносили молниеносные удары – оптимальная тактика в горной местности. По слухам, вопросами координации сирийцев и «Хезболлы» занимались офицеры иранских спецслужб, имеющие богатый опыт подобных операций.
Так получилось, что штурм Каламуна практически совпал по времени с женевскими переговорами по иранской ядерной программе. Как известно, их результат был благоприятен для Тегерана и, соответственно, совершенно неприемлем для Саудовской Аравии – главного спонсора различных джихадистских группировок, в том числе и сирийских боевиков. 19 ноября 2013 г., т.е. в один из дней, когда сирийцы с помощью ливанцев и иранцев громили боевиков в горах Каламуна, а в Женеве шли переговоры, у ворот иранского дипломатического представительства в южной части Бейрута прогремели два взрыва. В результате терактов, осуществленных смертниками, погибли около 25 и были ранены около 150 человек.
Ответственность за теракты взяла на себя джихадистская группировка «Бригады Абуллаха Аззама» – франшиза «Аль-Каиды» в странах Восточного Средиземноморья. В данном случае неважно, действовали ли «Бригады» самостоятельно или с подачи того или иного правительства. Но можно с высокой долей вероятности предположить, что целью организаторов терактов было наказать Иран и «Хезболлу» за их участие в сирийских событиях. А в идеале – спровоцировать Иран на какие-то жесткие действия и сорвать переговоры с Соединенными Штатами.
Как известно, никакого влияния на ход переговоров теракты не оказали и помощь режиму Асада со стороны Ирана и «Хезболлы» не прекратилась. Зато теперь перспективы достижения согласия внутри Ливана становятся все более призрачными. Сам факт теракта в бейрутском районе Бир Хассан, который считается цитаделью «Хезболлы», говорит о многом. Это уже пятая вылазка джихадистов в Ливане за последние пять месяцев, цель которой отвлечь «Хезболлу» от событий в Сирии. Однако сделать это пока не удается, и ситуация в Ливане, судя по всему, будет только ухудшаться. Экстремисты провоцируют конфликты между суннитами и алавитами, перестрелки между противоборствующими группировками происходят все чаще. (Особенно напряженная ситуация на севере страны, в городе Триполи.)
Осложняет обстановку и фактор сирийских беженцев, численность которых в Ливане превышает уже 400 тыс. человек. Естественно, что многие из них озлоблены и винят в своих бедах кто суннитов, кто алавитов – в зависимости от конфессии. Все это только ухудшает и без того донельзя сложные межобщинные отношения. А если вспомнить, что когда-то гражданская война в Ливане началась в лагерях беженцев из Палестины, то можно провести вполне определенную параллель.
Магриб: А мы уйдем на север!
В 2013 г. «“Аль-Каида”1 в странах исламского Магриба» потерпела поражение от французских войск, в результате чего потеряла контроль над северными районами Мали. Декларируемая цель группы – создание халифата в зоне Сахель (огромный регион южнее Сахары, протянувшийся от Алжира до Эритреи) – так и не была достигнута. Впрочем, вряд ли это огорчило боевиков, которые, судя по всему, ставят материальные блага выше романтических проектов.
Если верить французским газетам, то в конце октября 2013 г. «“Аль-Каида” в странах исламского Магриба» получила столько денег, что теперь может довольно долго безбедно жить и сражаться за свои идеалы. Деньги, по слухам, – выкуп за четверых французских гражданских специалистов, захваченных осенью 2010 г. на урановом месторождении в Нигере. Сумма выкупа составила якобы 20 млн евро.
Французское правительство отрицает факт передачи денег, но СМИ стоят на своем. В частности, Le Monde уверяет, что деньги передали сотрудники службы внешней разведки. «“Аль-Каида” в странах исламского Магриба» представляет собой разбросанные по всей Северной Африке небольшие банды, группы и ячейки, руководит которыми алжирец Абдельмалек Друкдель, организатор серии похищений, который главной целью джихада давно уже называет Францию. «Саркози, ты открыл врата ада – для себя и своих людей», – говорилось в одном из его заявлений.
В результате операции французских военных большей части боевиков пришлось покинуть Мали, и теперь они будут искать себе применение в других странах. Эксперты считают, что, вероятнее всего, джихадисты переместятся в Ливию и Тунис. Во-первых, армии этих государств слабы и неэффективны, а потому вряд ли смогут противостоять хорошо организованным отрядам боевиков вне столиц и крупных городов. А во-вторых, и в Тунисе, и в Ливии имеются свои повстанцы, которые, если с ними договориться, могут быть весьма полезны террористическому подполью.
В 1990-х годах «Аль-Каида» уже пыталась закрепиться на средиземноморском побережье Алжира, но усилиями армии и спецслужб была отброшена далеко на юг, в зону Сахель. Нынешний поход к Средиземному морю может оказаться успешнее.
Африка: Сомали и Нигерия
Самой проблемной страной Черного континента уже давно считается Сомали, где с 1991 г. вплоть до наших дней шла гражданская война. В 2013 г. в этом государстве впервые за 20 лет появилось центральное правительство. Правда, оно не контролирует обширные территории на юге, в которых хозяйничает террористическая группировка «Аш-Шабаб»2, провозгласившая себя частью «Аль-Каиды». Правительство вообще мало что контролирует, судя по частоте и дерзости акций боевиков.
Действует «Аш-Шабаб» только в Сомали. В сентябре 2013 г. при захвате торгового центра в Найроби (Кения) погибли около 60 человек, а в июле 2010 г. в результате взрывов возле стадиона в Кампале (Уганда) жертвами стали 70 человек. Это – крупные теракты, а мелкие вылазки происходят намного чаще. Последняя попытка теракта (к счастью, неудачная) была предпринята в Аддис-Абебе (Эфиопия): два террориста погибли во время сборки самодельных взрывных устройств. Не хватило квалификации.
География терактов понятна. И Кения, и Уганда, и Эфиопия, так же как Сьерра-Леоне, Бурунди и Джибути, ввели в Сомали войска в рамках операции Африканского союза против боевиков. Надо полагать, что, поскольку уничтожить «Аш-Шабаб» до сих пор не удалось, территория активности группировки будет расширяться. Сейчас организация ведет боевые действия на юге Сомали, в частности в Могадишо, а также в границах треугольника, образованного городами Марка, Байдабо и Кисмайо. В портовом Кисмайо находится ставка верховного руководства «Аш-Шабаб», а контрабанда и не облагаемые налогами товары, поступающие в порт, служат для нее одним из основных источников финансовых поступлений. Группировке также принадлежат тренировочные лагеря вокруг Кисмайо, надежно прикрытые лесами саванны от наблюдения с воздуха. Есть также лагеря в Байдабо и в районе, расположенном севернее Могадишо. Руководство группировки очень мобильно и постоянно перемещается. Опасаясь ударов американских беспилотников, командиры «Аш-Шабаб» редко задерживаются в одном месте дольше, чем на пару дней.
Особое беспокойство экспертов вызывает все более активный трафик между сомалийскими и йеменскими боевиками, а также джихадистами из других стран. Давно налажен устойчивый поток грузов (начиная от галлюциногена, получаемого из кустарника кат, и кончая продуктами питания), идущий из сомалийского порта Босасо в Йемен. Кроме того, «Аш-Шабаб» пользуется северными маршрутами. (По одному из них поставки идут из Эритреи в порт Зейла в Сомалиленде и дальше на юг Сомали, другой проходит через Сомалиленд и регион Огаден в Эфиопии и завершается также на юге Сомали.)
Боевики-иностранцы, приезжающие повоевать в Сомали, обычно прилетают в Найроби, затем добираются в кенийский порт Момбаса, а оттуда морем до Кисмайо. Понятно, что вся эта публика просто так не успокоится – об этом говорит нарастающая частота террористических актов. К тому же некоторые наблюдатели объясняют активность боевиков тем, что в регионе начинается борьба за нефть. Ее добывали здесь и до 1991 г., но в ограниченном количестве, хотя всегда предполагалось, что черного золота в этих местах много.
