Неолибералы в России настаивают на коммерциализации здравоохранения, образовательных учреждений, науки, в том числе фундаментальной. Разгосударствление во всех этих областях рассматривается как магистральное направление развития России. Неолибералы по сути игнорируют острую необходимость повышения уровня жизни российского населения, сокращения неравенства доходов. По данным, приведенным в докладе Global Wealth Report в октябре 2012 г., на долю самых богатых (1%) россиян приходится 71% всех личных активов. В два раза больше, чем в США, Европе, Китае, в четыре раза больше, чем в Японии. 96 российских миллиардеров владеют 30% всех личных активов российских граждан. Этот показатель в 15 раз выше общемирового.

Вместо того чтобы взять линию на широкое использование природных богатств России для социальных нужд, кое-кто предполагает держать все государственные сверхприбыли, полученные за счет экспорта нефти, в резерве, точнее, в иностранных ценных бумагах. В качестве оправдания такой позиции выдвигаются, как правило, два аргумента: необходимость приберечь средства для того периода, когда рухнет цена на нефть, и не менее важная с их точки зрения необходимость скорейшего покрытия бюджетного дефицита, в том числе за счет снижения социальных расходов. Конечно, в центре внимания надо держать динамику мировых цен на нефть и образовавшийся дефицит бюджета. Мировая цена на нефть действительно понизилась, но далеко не рухнула.

Что касается дефицита бюджета, то он небольшой, и очень многие страны успешно развиваются, имея гораздо больший, чем Россия, дефицит своего бюджета. Категорически несовместимо с необходимостью демократизировать наше общество и отождествление политической свободы с ограничением государственной власти. Такой позиции придерживаются российские «правые». Необходимость перевода ряда государственных функций на общественный уровень очевидна. Но этот процесс не может и не должен ассоциироваться с ослаблением властных структур. Если такое произойдет, то процесс демократизации в нашей стране захлебнется, перерастая в неуправляемую стихию.

Собственно, позиция, которую отстаивают в России те, кто не хочет победы неолиберализма, в той или иной мере характерна и для Запада, где, несмотря на приливы и отливы кейнсианских идей, необходимость вмешательства государства в экономику оставалась непреложной, проходя через всю череду экономических территорий. Тенденция возвращения к идеям государственного вмешательства в экономику усилила на Западе экономический кризис 2008–2009 гг. В США президент Обама внес радикальные изменения в Налоговый кодекс, предложил государственные меры борьбы с кризисом банковской системы, жилищного рынка, реорганизацию системы здравоохранения в интересах, главным образом, среднего класса и неимущих. Характерно заявление президента Обамы, цитирую: «Я не вернусь к дням, когда Уолл-стрит было позволено играть по им же установленным правилам».

А теперь хотел бы остановиться на некоторых общемировых идеях, которые, как мне представляется, расшатывают международные отношения. Естественно, что взаимопонимание между государствами во многом зависит от соотношения двух категорий – ценностей и интересов. Речь идет даже не об идентичном понимании общечеловеческих ценностей, это существует, а о способах их достижения. США, можно считать, склоняются к навязыванию демократических ценностей другим странам. Россия считает, что демократизация общественной жизни и государственное устройство различных стран – внутренний эволюционный процесс с учетом исторических, цивилизационных и социально-экономических особенностей. Жизнь показывает, что сближение позиций России и США по этому вопросу, к сожалению, дело сложное. Оно требует значительного времени. Вместе с тем уже сегодня необходимо взаимодействие двух стран в деле укрепления международной стабильности и безопасности в мире, и в этой области проявляются совпадения их интересов. Не меньшее значение имеет понимание пределов воздействия процессов глобализации на государственный суверенитет.

Действительно, можно наблюдать, как члены интеграционных объединений отказываются от части своего суверенитета, делегируя его на наднациональный уровень. Однако можно ли считать, что государственный суверенитет больше не существует в глобализирующемся мире и это позволяет осуществлять вмешательство во внутренние дела государства? Хорошо помню те полтора года, начиная с 2003 г., когда Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан включил меня в международную группу экспертов с целью подготовить доклад об изменениях, которые в новых условиях необходимо внести в деятельность ООН. В процессе долгих дискуссий в этой группе мы пришли к выводу, что следует активно вмешиваться, противодействовать таким явлениям, как, скажем, геноцид на этнической основе, от которого страдают миллионы людей в различных странах Африки.

Однако даже введенный в правовой оборот термин «несостоявшееся государство» не означает отказа признавать, что без решения Совета Безопасности ООН может быть осуществлено вмешательство во внутренние дела других стран, тем более предприняты с этой целью военные меры. Правильное понимание демократии и суверенитета государств не дань теоретическим построениям. Это требование сегодняшней мировой политики и безусловный показатель, который в немалой степени определяет прогноз развития ситуации в мире.

Говоря об идеях и образах в современном мире, нельзя обходить стороной усиление исламизма на Ближнем Востоке и внутри-исламскую борьбу между суннитами и шиитами, которая определяет взаимоотношения между странами, перерастающие в той или иной форме в вооруженное вмешательство. Я не принадлежу к тем, кто считает, что это свидетельствует о серьезном возрастании религиозных идей в мировой политике. Характерно, что «арабская весна», усилившая исламистов, не вышла за региональные рамки, не стала составной частью политики на глобальном уровне. Тем более неправомерно сводить международные отношения в сегодняшнем мире к борьбе между различными религиями или даже цивилизациями.

Основным выводом из всего сказанного можно считать то, что с прекращением «холодной войны» противостояние идей и образов не ушло в прошлое. Оно продолжается, принимая различные формы, проявляется в разных мировых ситуациях, утратив, однако, я это хочу подчеркнуть – магистральную свою направленность идеологического противостояния как главного фактора, определяющего в целом обстановку в мире.

В свете происходящих в современном мире трансформационных процессов «цивилизационная» тематика становится все более востребованной, интересной как для авторов – исследователей и публицистов, так и для читателей. Вопросы культурно-цивилизационной идентичности, характера взаимоотношений между ценностями различных регионально-культурных кластеров, путей эволюции наций-государств в условиях нарастающей гиперглобализации приобретают все большую остроту и требуют осмысления.

Россия, особенно в последние годы президентства Владимира Путина, позиционирует себя как государство особой цивилизации, основанной на духовности, приверженности традиционным нормам и ценностям. Среди них немалое место занимают ответственность индивида перед обществом и государством (наряду с его правами), религиозные идеалы (в противовес агрессивному секуляризму Европы). Это, однако, не останавливает борьбу между приверженцами различных концепций и моделей цивилизационной идентичности России. При всей разнородности и многочисленности тех или иных построений выделяются традиционно противостоящие друг другу в российском интеллектуальном сообществе философии «почвенников» (в прошлом – также «славянофилов») и «западников», как бы они себя в разные эпохи ни называли. В определенной мере дихотомия «консерватизм–либерализм» может рассматриваться как отражение этого противостояния.