Внутри нас поприветствовал встревоженный джек-рассел-терьер. Он обнюхал меня, но не залаял. Регби следовал за мной и Уолтером по длинному лестничному пролету до второго этажа. Как только мы оказались наверху, Уолтер поставил Хлою на пол напротив меня.

— Я должен помочь принести детские вещи и позвонить на работу, ладно?

— Конечно, — ответил я, чувствуя себя ошеломленным, что не скрыл мой голос. Он на секунду дотронулся до моей щеки, прежде чем переключить свое внимание на дочь.

— Хлоя, солнышко, ты можешь показать Сивану, где твоя комната и куда положить Дека?

Она кивнула, и он поцеловал нас двоих, прежде чем уйти. Маленькая девочка вложила свою ладошку в мою, крепко сжала и повела меня вдоль по коридору, миновав первую дверь, очевидно в спальню хозяина. Мы прошли мимо ванной к двум дверям, расположенным ровно друг напротив друга. Я убедился, что не стискиваю маленького мальчика у себя на руках слишком сильно.

Комната бабочек была изумительна, каждый квадратный дюйм стен был покрыт всеми возможными видами цветов. Кровать с балдахином была обвешана зеленой москитной сеткой с зелеными рождественскими лампочками по краям. Я захотел комнату, как у Хлои.

— Мне надо надеть пижаму?

— Да, — ответил я, стараясь звучать уверенно, хотя таковым совершенно не был, и поглаживая Деклана по спине.

— А какую? Пижаму-комбинезон или другую?

— Я не люблю комбинезоны, — признался я, — мне в них жарко ногам.

— Мне тоже. Я их не люблю, — согласилась она и стала копаться в комоде, пока не нашла нужные предметы одежды и не скрылась с ними за красивой, украшенной резьбой зеленой ширмой со светлячками.

Звезды сверкали на потолке, китайский фонарик прикрывал лампочки. Я чувствовал себя как в настоящем саду.

— Мне нравится твоя комната, — сказал я маленькой девочке, когда она вышла ко мне.

— А мне нравятся все твои браслеты и подвески.

Я действительно ношу много всего.

— Хочешь какую-нибудь?

— Да, пожалуйста.

— Ключ?

Еще кивок. Я встал на колени, приподнимая неожиданно тяжелого спящего ребенка, наклонил голову в ожидании, когда она снимет винтажный ключ на длинном черном кожаном шнуре с моей шеи и повесит на свою.

— Я Хлоя, — сказала она, трогая волосы брата, изучая его, как будто впервые увидела.

— А я Сиван.

— Я знаю, слышала, как папа сказал.

— О, — только и смог я сказать.

— Мне нравится твое имя.

— Спасибо. Сколько тебе лет, Хлоя?

— Четыре.

— А мне двадцать четыре.

Она радостно улыбнулась:

— Ты останешься с нами?

— Я не… я не уверен, солнышко.

Она задумалась:

— Папа никогда никому не показывал мою комнату или комнату брата, кроме мамы. — Что я должен был ответить? — Спальня Деклана прямо напротив, — сказала она, делая шаг назад и указывая в нужном направлении. — Тебе надо положить его на кровать.

— Ладно…

— Не забудь посадить его на горшочек перед сном, иначе он описается. Он еще маленький.

Это было мне знаком — уходить. Я вышел из комнаты Хлои и вошел в комнату ее брата. Регби дышал мне в пятки. Комната Деклана имела космическую тематику. Везде звезды, потолок покрашен синим с трафаретными астероидами и метеоритами на нем. Кровать была в форме корабля. Тот же сияющий в темноте Млечный путь, что и в Хлоиной комнате, покрывал потолок, и даже планеты были видны в углу. Это было прекрасно. Лучше детской я не мог даже вообразить.

— Мама?

Мы с Декланом одновременно посмотрели друг на друга.

— Я Сиван, — сказал я, садясь на его кровать с ним на коленях.

— Я хочу к маме, — захлюпал он носом.

— Ее нет тут, медвежонок, но зато есть твой папа.

— Папа?

— Давай я за ним схожу, — пересадил я его на кровать, прежде чем подняться и выйти.

— Нет!

Я вернулся.

— Я подумал, ты хочешь, чтобы я привел папу.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет-нет, останься.

Я опять сел на кровать, и он вскарабкался мне на колени. Вместе мы стали ждать Уолтера.

Деклан начал хныкать, когда он пришел минут через десять. Я тогда встал и ушел, оставляя их наедине, но не успел пройти по коридору, как меня позвала Хлоя. В ее комнате я заметил ключ, что подарил ей, лежащий на ночном столике. Она протянула ко мне свои маленькие ручки. В итоге я оказался сидящим с ней на кровати и читающим «Хортон слышит Ктошек» под светом ручного фонарика. Прошли годы с тех пор, как я последний раз брал эту книгу, и это было подобно визиту к старым друзьям. Уолтер пришел, когда я уже прочитал одну историю, и попросил подождать его внизу.

Я собирался уйти. Я действительно был намерен это сделать. В мои планы абсолютно точно не входило его слушать, и уж конечно я не имел какого-либо стремления помогать ему с детьми. Это не мое место, это не мое дело, и я не имел цели сделать это моей жизнью. Я был слишком молод, чтобы связывать себя узами, и ради бога, с какой стати я ему вообще был нужен здесь? Потрахаться — это одно, но связывать себя серьезными отношениями? Как ему вообще могла прийти в голову такая возмутительная мысль? А дети? Кому вообще в здравом уме может прийти идея доверить мне детей? Я не гожусь на роль родителя, я с трудом о себе-то могу позаботиться.

Все это никак не могло соотноситься со мной. Но я должен был сказать ему, что умываю руки. Я не мог просто уйти, мне надо было сообщить ему, глядя в глаза, что его жизнь слишком сложна для меня.

Он переоделся в спортивные штаны и футболку, когда наконец спустился вниз. Я смотрел, как он пересекает комнату, залипая на его голых ступнях. Когда он поравнялся со мной, то не стал садиться рядом на диван. Вместо этого он перекинул ногу через мои бедра и уселся мне на колени. Это было сумасшедше горячо: ощущать Уолтера на себе. Его сильные бедра стиснули мои, а ладони обхватили мое лицо.

— Ты все еще здесь, — сказал он, поглаживая мои щеки большими пальцами.

— Да, — я с трудом сглотнул и положил руки на его бедра, сжимая, желая притянуть его еще ближе, — но должен идти.

— Я сказал себе, что если ты все еще здесь, если подождешь, то у меня есть очень хорошие шансы тебя удержать.

— Мне надо идти, — повторил я, даже не пытаясь пошевелиться.

— Не уходи, — прошептал он, а затем наклонился и поцеловал меня. — Останься со мной.

— Уолтер, ты меня даже не знаешь, а сейчас у тебя еще дети, о которых ты должен думать, и…

— Дети у меня и до этого были, — сказал он, проводя носом по моей шее, целуя ее, засасывая кожу. — Обними меня, мне нужно, чтобы ты держал меня как можно крепче.

— Уолтер, я плохой вариант для тебя и для них.

— Я думаю, ты точно тот, кто нам нужен, — возразил он, и в его голосе была убежденность.

Но как я могу быть таковым?

— Тебе сейчас нужен кто-нибудь, любой, но я тебя уверяю, я не лучший вариант.

— Думаю, лучший. Но мне от тебя ничего не нужно, — сказал он прямо, глядя мне в глаза. — Услышь меня, потому что это правда. Мне не нужна твоя помощь с моими детьми. Я хороший отец и справлюсь со всем сам, понимаешь?

Мое сердце болезненно сжалось.

— Мне не нужна ничья помощь. Но мне нужен ты. Как же ты мне нужен.

— Почему?

— Ты источник тепла и света, и я хочу его в моей жизни. — Я покачал головой. — Обними меня, пока я не разлетелся на куски, — попросил он.

Я никогда никому не был нужен. Никогда. Это был вопрос жизни и смерти, и я должен был либо уйти, либо взять на себя ответственность.

— Ложись, — распорядился я после минутной паузы.

— Не оставляй меня.

И с тех пор я не покидал этот дом.

Комментарий к Глава III

Это последняя глава из воспоминаний о прошлом, дальше пойдет продолжение первой главы.

========== Глава IV ==========

Октябрь 2013

Вскоре после нашего разговора на кухне я переехал на новое место ближе к центру города. Эта квартира, как и та, что мне предлагали в Чайнатауне, была представлена как лофт. Я подумал, что «лофт» подразумевает «большое помещение, напоминающее склад, с завышенной стоимостью за аренду». Если сдвинуть мебель, то тут вполне можно поиграть в вышибалы с детьми, когда они придут ко мне в гости. Они очень расстроились, узнав о нашем с Уолтером разрыве, но сказали, что желают нам счастья. Я их заверил, что только так оно возможно.