Да, это всего лишь отголоски ушедшей боли. И, кажется, что он провёл уже вечность в надёжных и крепких объятиях, что держат его так бережно, как самую большую драгоценность в мире.

— Что ты чувствуешь сейчас?

— Ничего… покой… тишину… и…

— Меня? — в тихом шелестящем голосе отзвук улыбки.

— Тебя, — всё ещё непонятно. — Скажешь, кто ты?

— Открой глаза и посмотри…

Открыть глаза страшно. Не видеть, где ты и что с тобой не менее страшно. Неизвестность пугает так же, как притаившаяся рядом правда.

Чужое дыхание так рядом, смахивает пряди волос со лба… чужие сухие губы прикасаются к коже…

— Не бойся. Бояться больше нечего. Открой глаза.

Рано или поздно приходится это сделать — открыть глаза. Чтобы увидеть… Чтобы посмотреть, наконец-то, посмотреть и увидеть, как оно — когда по-настоящему…

— Ты не человек…

— Я не человек… Тебе страшно?

— Нет… я умер?

Тонкогубый рот растягивается в стороны — учится улыбаться.

— Смерти больше нет… между нами…

— Почему я?

— Твоя боль была такой громкой, что я услышал тебя.

— Почему ты?

— Каждый из нас слышит свой зов, и, услышав его, мы не можем ему сопротивляться. У вас, людей, это называется любовью. Мы же не умеем любить, мы не способны испытывать чувства. Мы можем слышать зов, и быть с тем, кто позвал, до самого конца.

— Так это конец? — смиренно — пусть будет так, как должно быть.

— Это начало, малыш. Начало бесконечного пути. Потому что нет больше…

— Смерти…

***

— Не плачь, ты всё равно не успела бы…

— Я могла не отпускать его, могла не уходить, тогда бы…

— Тогда бы он нашёл другой способ… Если кто-то действительно решился, то он найдёт способ.

Деловитая суета в квартире… рутина… ничего необычного… очередной суицидник, который смог…

— Можете забирать тело…

Он больше не человек… это просто тело, потому что души больше нет внутри. А человек, он там, где его душа. Где-то в другом хорошем месте…

— Жалко. Такой красивый. Жить и жить…

— Наверное, ему было совсем плохо…

— Зато теперь хорошо.

— С чего ты решил?

— Посмотри. Он улыбается…