Но вот зима медленно растворялась в потоках теплого солнца. Снег исчезал с улиц города, оставляя лишь грязь и журчащие ручейки. Первые листочки появлялись на деревьях, но главное – это тепло. Тепло шло от самой природы, от воздуха вокруг. Кай любил весну! Любил это тепло, которое отогревало его душу и давало ему надежды на счастливую жизнь. И эта его подростково-юношеская весна в его душе давала щемящее чувство чего-то нового, прекрасного. Такого ощущения в душе Кай еще никогда не испытывал.

У впереди идущей него по тротуару девушки вдруг выпал пакет из рук, оторвалась одна ручка, и все его содержимое стало падать и разбегаться по асфальту.

Кай ловко перехватил движение катящихся на него нескольких апельсинов и понес их девушке, которая пыталась не дать всем продуктам выпасть из сумки. Он схватил сумку снизу, помогая ей в этом. Они одновременно выпрямились и посмотрели друг на друга. Ее глаза были голубыми, как весеннее небо над их головой.

«Что с ним? Что он почувствовал? Какое странное приятное беспокойство в груди!»– такого волнения он раньше никогда не испытывал.

Девушка что-то говорила ему, а он лишь чувствовал ее руку под своей, которой он держал пакет, и смотрел в ее глаза.

Наконец, она выдернула руку и стала собирать оставшиеся еще лежать на асфальте продукты.

– Давай я помогу тебе донести пакет, – сказал он.

– Хорошо, – ответила она, понимая, что одна не справится с этим. Часть продуктов ей пришлось нести отдельно самой, так как они постоянно выпадали из порванного пакета.

Они шли рядом. Кай спрашивал ее обо всем, что казалось таким важным сейчас для него, она отвечала, сначала неохотно, но потом стала говорить спокойно и свободно, как будто она его знала уже давно.

По дороге они бросали друг на друга украдкой взгляды. У нее были светло-русые волосы, собранные в косу, которая красивой золотистой змейкой извивалась по ее спине. Тонкие черты лица девочки-подростка, которая уже переходит грань между подростком и девушкой. Худенькая изящная фигурка и легкие плавные движения. Оказалось, она занимается в балетной школе, хотя ей это и не нравится, но так хотят ее родители – это было для него так знакомо.

Ее звали Анна, как потом серьезно сама сказала она ему при прощании.

Анна тоже бросала взгляды на идущего с ней рядом невысокого юношу. Почему-то он ей напоминал сказочного принца. Таких не бывает. Это лицо, вьющиеся смоляные волосы до плеч и его глаза. Если бы не эти зеленые глаза, смотрящие на нее так завороженно, она никогда бы не приняла помощи от неизвестного. Одетый в темные джинсы, грубые ботинки на толстой подошве, темную кофту с капюшоном и сверху черную кожаную куртку, он выглядел нереально, и имя его довершило образ принца из сказки. Разве обычного парня могут звать Кай? Нет! Так могут звать только принца, который случайно оказался на улице Москвы и сейчас помогал ей нести эти продукты.

Проводя ее до дверей квартиры, Кай оставил продукты на коврике, как она попросила, чтобы родители его не увидели, и, попрощавшись, ушел.

Но уже на следующий день дождался ее возвращения из балетной школы с небольшим букетиком цветов в руке.

Так начались их встречи. Так началась его первая юношеская любовь. Та настоящая любовь, которая бывает лишь раз в жизни. Любовь, когда душа двух юных созданий соприкасается друг с другом и обретает невероятное чувство полета над этим миром.

Весна, тепло, любовь.

Встречи Анны и Кая были коротки и недолги, ее график возвращения домой четко отслеживали родители, поэтому только по дороге в балетную школу или обратно они могли быть вместе. Или когда ее отправляли в магазин. Но самые их долгие встречи были, когда ее посылали с продуктами навестить тетку, живущую на другом конце квартала. Тогда они могли позволить выкрасть час для прогулки по парку или похода в кино.

Хоть Кай к тому моменту уже спал с девушками, но сейчас с ней он чувствовал себя таким же целомудренным и невинным, как и она.

Через неделю она позволила держать ее за руку на прогулках по парку и то, когда никого рядом не было. Через месяц Кай робко прикоснулся поцелуем к ее губам. Это было лишь прикосновение – и не более. Но больше им и не нужно было. Они были счастливы вместе, юность и ощущение чего-то радостного и прекрасного переполняло их. Как же он счастлив был тогда.

Видя странные изменения в друге, Прохор, отловив его в квартире, затащил к себе в кабинет и, закрыв дверь, чтобы никто не слышал, в упор спросил:

– Ты что, влюбился? – видя сияющие глаза Кая, он и так все понял, – спал уже с ней?

На лице Кая отразился дикий испуг, как будто Прохор прикоснулся святыне – об этаком и помыслить нельзя, не то, что сделать.

Для Прохора понятие той влюбленности, в которой сейчас пребывал его друг, не существовало. Он перешагнул через нее, считая лишней в своей жизни. Он рано перешел к физиологическим отношениям с женщинами. Поэтому все его понимания «любви» к женщине должны были заканчиваться постелью, причем, чем быстрее, тем, соответственно, эта любовь была лучше. Но сейчас, видя изо дня в день «порхающего» над землей Кая, он стал задумываться, что возможно, что-то упустил из виду в своей жизни, ведь у него не было такого состояния, в котором сейчас прибывал его друг.

– Извини, не хотел обидеть, – Прохор смутился из-за своих слов, видя глаза Кая, – ну, короче, я рад за тебя дружище! Красивая?

Кай смягчился, приняв извинения друга, и как всегда искренне с ним поделился тем, что сейчас происходило в его жизни. Он рассказал о ней, о их встречах, планах и мечтах.

Прохор лишь усмехнулся про себя, поняв, что в этих их планах постели вообще не предусматривалось на ближайшее время.

«Ну что ж! Главное, мой друг счастлив!» – подумал про себя он, выслушав его рассказ.

Да, Кай «летал» над землей. Любовь его окрылила и раскрасила яркими красками его жизнь и мир вокруг него. Он перестал замечать все, что происходит вокруг. Он перестал замечать, что «дела» Прохора становятся все серьезней и серьезней. Прохор связался с наркотиками, вернее, с их реализацией. На него вышли более старшие пацаны из другой группировки и предложили поработать вместе, отдав ему часть продаж для его контроля.

В их банде стали появляться деньги более существенные, чем до этого.

Кай всегда был вместе с ним, везде и во всем. О Кае, вернее, о том, кто является правой рукой Прохора уже тогда начали ходить слухи. Его невероятные способности в драке, его неустрашимость и безбашенность делали из него героя в рассказах. Поэтому при встречах с другими бандами на него всегда пристально смотрели, как бы пытаясь удостовериться, неужели это правда – вот этот хлипкий подросток действительно в драке «клал» всех?

Но он не замечал ничего: ни дел, которые начал крутить Прохор, ни собственной стремительно распространяющейся славы в своем кругу. Для него была важна лишь его весна, цветение садов и снегопад из лепестков вишни, который кружился вокруг них.

Он почувствовал жар ее губ на своих, когда посмел прикоснуться к ним настоящим поцелуем…

***

Кай очнулся, все еще чувствуя ее губы на своих губах. Это сон, это всего лишь сон. Но какой реальный! Он был там сейчас с ней в их вишневом саду, он чувствовал в руке лепестки опадающих цветков, которые снимал с ее волос, он чувствовал сейчас ее губы, к которым чуть прикоснулся тогда. Но это лишь сон…

Вокруг него простиралась пустыня, солнце стояло в зените.

«Нужно пойти попить», – подумал он.

Это явно жара создает в его мозгу такие четкие образы из его воспоминаний. Даже сидя в тени самолета, он был окружен раскаленным, плавящимся воздухом пустыни. Внутри самолета было еще хуже, но он, терпя неимоверную духоту салона, пробрался до запасов воды.

«Как странно, – подумал Кай, глядя на запасы еды и воды, которые обнаружил в самолете, проводя тщательную инспекцию всего, что ему досталось, – здесь воды и еды столько, что он не умрет сразу. Ему дали время еще пожить. Но зачем? Может, для того, чтобы вот так вспоминать всю свою такую короткую, но такую яркую жизнь? Может быть… Но время ему явно дали…»