Однако, на этом беседу им пришлось оборвать – стали собираться гости, члены «общества по средам». Через час все по традиции собрались за большим круглым столом, а Фрейд, предоставив Юнгу – как инициатору предстоящего сегодня эксперимента – председательствовать на собрании, демонстративно покинул его, выражая видимое несогласие с заключениями и опытами своего молодого коллеги.
– Видите ли, господа, все вы оказались здесь в этот вечер не случайно. Наше «общество по средам» изначально возникло пять лет назад и функционировало только как кружок психологов, по-разному относящихся к теориям многоуважаемого господина Фрейда. Шли годы, численность кружка расширялась, поскольку мы, его основатели, понимали, что психиатрия и психология должны служить людям. И не могут существовать в отрыве от идей, которые владеют умами. Потому вскоре писатели и политики, музыканты и художники, архитекторы и торговцы – сильные мира сего – стали входить в число его членов. Вы все, собравшиеся сегодня здесь, не исключение. Вы сильны, но сила ваша пока не заметна основному числу населения, что, впрочем, не умаляет ее значения. Многие из вас приехали в Вену, скрываясь от преследования властей, что означает, что правители всего мира опасаются вас. Опасаются того влияния, что вы можете оказать на их подданных, что само по себе уже является иллюстрацией вашей силы. Но вот откуда она взялась в вас, именно в вас, а не в других представителях человечества? – вот вопрос. Его мы и хотим выяснить сегодня, в ходе нашей интеллектуальной встречи.
– Позвольте, герр Юнг, – обратился к лектору один из присутствующих. – Но что, кроме преследования властей, натолкнуло вас на мысль, что революционные умы, собравшиеся сегодня за этим столом, представляют реальную силу и почему, соответственно, именно они вызвали ваш живой интерес? В мире миллионы каторжников и беглых преступников, но мы не видим их сегодня в стенах этого прекрасного дома!
Юнг улыбнулся.
– Действительно, есть нечто большее, чем такой частный вектор, как преследование страшащихся за трон властолюбцев. И не заметить это может только слепой и глухой. Газеты ежедневно трубят о треволнениях в мире, о грядущих переменах, и многие из них налицо – уже и Британия не в силах совладать со своими колониями, и Сербия бурлит в потоке революционного сознания, и в России министров и членов царской семьи убито больше, чем когда-либо. В мире грядут перемены – и совершены они будут не каторжниками, а вами, теми, кто не просто жаждет крови народа или правителей, а имеет новый взгляд на мироустройство, и никакие репрессии в адрес которых не способны подорвать их ум и волю. Волю изменить жизнь человечества на 180 градусов; настолько, насколько обычный человек даже не может себе представить. Не все из вас рисуют в голове точный мысленный образ того, к чему стремятся – но каждый готов принять последствия самых решительных своих действий как должное, не отступая и не оступаясь, и потому именно вы удостоились чести быть гостями этого дома!
– Позвольте, – робко заговорил Коба, опуская глаза в стол. – Вы, верно, нас с кем-то перепутали. Я лично не ощущаю в себе никакой такой особенной силы и ума не приложу, откуда ей во мне взяться. Я член оппозиционной царским властям партии, это так, и я этого не скрываю. Но себя не считаю носителем какой-либо особой силы. Наш вождь Ленин – другое дело, но он в немецкой тюрьме, и я никак не могу заменить его ни в умственном, ни в духовном смысле. Да и каким образом? Мать моя была прачкой в дворянском имении, а отец простой сапожник без роду и племени. Откуда во мне сила перевернуть весь мир? Желание желанием, но его, как я понял из вашей речи, мало.
Снова лукавая улыбка профессора змеей сомнения вкралась в душу молодого грузина.
– Уверяю вас, молодой человек, вы не все о себе знаете. Или знаете и скрываете, а потому я не имею права озвучивать ваши тайны. Сила в вас есть, и вы об этом знаете, но правы в том, что рождается она бессознательно, без вашего участия, и потому практически не видима невооруженным глазом. Сами того не желая, вы открыли собравшимся суть нашей встречи. Мы с господином Фрейдом давно ведем разговор о том, каким именно образом зарождается она в душах людей. Каким именно образом и за счет чего один становится преступником и убийцей, а другой властелином мира, один – бакалейщиком, а другой – великим композитором? Многим из вас известно, что теория господина Фрейда объясняет все подавленным сексуальным влечением. Я же, в целом разделяя ее, все же корни такого разделения людей – куда более сложного, чем классовое, описанное вашим любимым Марксом – вижу в ином. Она бессознательна, как вы верно подметили. Не от сексуального влечения, которое, так или иначе, может быть управляемо человеком, но от бессознательного, совершенно ему неподвластного, существующего в качестве альтер-эго. Так вот это бессознательное, коль скоро вы его не видите, остается такой же тайной за семью печатями и для науки – сколь ни пытайся его объяснить или подогнать события биографии человека под его проявления, выработать общий подход и общие тенденции практически невозможно. Однако, в ряде случаев не один человек, а общность людей становятся теми самыми вершителями мировой истории, о которых я говорил. Вот, например, вы, – он показал на Сталина, который был уверен в том, что Юнг ничего о нем не знает, поскольку видит в первый раз, однако, события говорили об обратном. – Вы являетесь приверженцем идей даже не Маркса, а Ленина, на которые оказывают влияние как сам Ленин, так и целый ряд идеологов подле него. Плеханов, Каменев, Кропоткин – все в той или иной мере приложили руку к формированию той идее, которой вы служите. Значит, в данном случае мы имеем не индивидуально-бессознательное, а коллективно-бессознательное…
– Как же! – усмехнулся Сталин. – Кропоткин вам и бессознательный! Еще какой сознательный!..
– С каких пор землевладельцы и промышленники начинают думать иначе, чем думает облагодетельствовавшая их власть?! Что их к этому побуждает? Бессознательное! Сознательно им неплохо живется и при царе. Разве Кропоткин из низов? Разве он такой же каторжник и экспроприатор, как и вы? Ничуть. Но что заставило его изменить образ мыслей? Сочувствие к угнетаемым? Ничего подобного. Вы не хуже меня знаете, что Кропоткин анархист, и плевать ему как на угнетаемых, так и не угнетателей. Но ведь что-то заставило его так думать! И это что-то – настроение масс. Коллективно-бессознательное. Та же ваша революция 1905–1907 годов есть не что иное, как проявление коллективно-бессознательного!
Сталин снова не был мысленно до конца согласен с Юнгом, но произносимые им вещи казались ему стоящими – он понимал, что своим разумом этот врач воздействует на людей куда более тонко и действенно, чем самые велеречивые ораторы на митингах. Потому он предпочел замолчать и послушать – это качество, присущее ему с детства, впоследствии не раз сослужит ему отличную службу.
– Так вот, – продолжал Юнг, – коллективно-бессознательное, складываясь из множеств и мириад индивидуально-бессознательных компонентов, восполняет отельные недостатки и пробелы индивидуально-бессознательного, рождая удивительную по масштабам силу. Иногда химики, не зная точных свойств вещества, прибегают к помощи так называемых катализаторов, которые ускоряют химическую реакцию и в то же время дают представления о свойствах веществ в их совокупности, позволяя определить свойства каждого из них. Так и мы сегодня осуществим нечто подобное. Каждый из вас бессознательно, будучи введенным в гипноз по методу профессора Фрейда, активизирует эту бессознательную силу, которая вступит в реакцию с другими похожими. Это позволит нам не только сделать крохотный шаг вперед в изучении коллективно-бессознательной силы, но и продемонстрирует – если повезет – свойства индивидуально-бессознательной силы каждого из вас.
– А нам зачем это надо? – послышался вполне резонный вопрос из-за стола.
– Вы заинтересованы в этом никак не меньше, а даже больше нас – ведь сегодня сила ваша приумножится и, кто знает, какой рывок в будущее человечества вы сделаете завтра, увлекая за собой массы?!
