Последний же враг истребится — смерть»

Гарри положил у надгробия букет лилий. Гермиона коснулась цветов палочкой, прошептала заклинание, и их на мгновенье осветило теплое оранжевое сияние. Теперь цветы будут лежать тут, не увядая, пока не выпадет первый снег. То же самое Гермиона проделала со своим букетом белых астр, двумя алыми гвоздиками от Элин и букетиком полевых цветов от Хагрида.

Постояв некоторое время у могилы, они развернулись и пошли к выходу.

— Спасибо, что пошли со мной, — произнес Гарри, когда они покинули кладбище, — и извините, что вытащил вас сюда на праздник. Просто сегодня годовщина их смерти...

— Все нормально, — ответила Элин. — Ты ведь мой брат, а значит, Джеймс и Лили в каком-то смысле и мои родители тоже.

— Сегодня и правда особенный день, — поддержала подругу Гермиона.

— Это точно. К тому же сегодня суббота, точно как тогда, — Хагрид достал платок и шумно высморкался. — Одиннадцать лет прошло, а я все помню, как вчера. Праздник в том году совсем невеселый был, каждый день в школу совы прилетали с известием, что еще один волшебник погиб... Да... Все уже на пир собрались, ждали Дамблдора, а его все не было и не было. Знаешь, Гарри, у меня в тот момент сердце так нехорошо заныло, хоть я и не знал еще, что случилось... Потом появился Фоукс с запиской, мол, срочно в Годрикову лощину. А камины-то в школе из-за войны закрыты были, я уж извелся весь, пока до Хогсмида добрался.

Гарри хотел что-то сказать, но Элин вовремя пихнула его в бок.

— Добежал сюда, — Хагрид показал рукой на разрушенный дом Поттеров, к которому они как раз подошли, — увидел все это, так и понял, что нехорошее случилось. Смотрю, Дамблдор со Снейпом стоят... Я сперва подумал, что Снейп на твоих родителей напал, а Дамблдор его поймал. Только все не так было, директор сразу сказал, что, мол, Снейп на нашей стороне, но про то говорить не надо, потому что... большой... секрет... это... вот...[5]

До великана наконец-то дошло, что он этот большой секрет только что выболтал.

— Мы никому не скажем, — успокоила его Элин.

Хагрид открыл было рот, но решил, что лучше он вообще ничего не будет говорить, даже «да» и «нет», а то еще какую-нибудь тайну раскроет. Весь оставшийся путь до камина в трактире «Шляпа волшебника» они проделали в полном молчании.

[5] Напоминаю, что события с момента убийства Джеймса и Лили и до передачи Гарри Дурслям — AU. В каноне ни Снейпа, ни Дамблдора на развалинах дома Поттеров не было, Хагрид сам отыскал там Гарри.

— Ну чего вы плететесь? — Элин почти бежала по коридору, желая поскорее попасть в Большой зал. — Давайте быстрее, все уже давно собрались.

— Нам лучше поторопиться, — Гарри с озабоченным видом посмотрел на Гермиону. — Голодная Эль — это страшная сила!

— Я не голодная... Ну то есть голодная, но не суть, — отмахнулась Элин. — В этом году директор пригласил в школу «Безбашенных близняшек». Жду не дождусь того момента, когда смогу их услышать!

— Кого? — Гермиона с удивлением посмотрела на подругу.

— Ой, ну нельзя же настолько не интересоваться музыкой! — воскликнула Элин. — Рокси и Велма — самый знаменитый джазовый дуэт Европы. Они начали выступать еще в двадцатые, но особо не блистали, пока не угодили на гильотину за убийство своих любовников.[6] С тех пор их вокал приобрел особый шарм...

— Тише! — прервал вдруг ее Гарри. — Слышите?

Девочки замерли на месте, прислушиваясь, но все, что они могли разобрать, это отдаленный гул голосов из Большого зала.

— Опять этот голос, — прошептал Гарри. — Идет откуда-то сверху... Неужели не слышите? Он... Он хочет кого-то убить! Идем!

Гарри бросился в сторону лестниц.

— А ну стоять! — схватила его за рукав Элин. — Тебе мало было прошлого раза? Бегом в Большой зал!

Добежав до зала, друзья проскочили мимо факультетского стола и, не обращая внимания на сцену, направились прямо к преподавателям.

[6] Гильотинирование применялось в Веймарской Германии и ФРГ до конца 40-х, а во Франции даже до 70-х годов XX века.

— Вы за это ответите! — бушевал Филч. — Дайте мне только до вас добраться, мерзкие Уизли, вы еще узнаете, что старый Аргус Филч кое-что может!

Сидящий в уголке Гарри усиленно делал вид, что он тут ни при чем и его вообще не существует. Едва узнав, что услышанный им голос — не галлюцинация и не проделки расшалившегося полтергейста, он подумал, что Филч набросится с обвинениями на него самого (и Снейп его, разумеется, поддержит). Но, к счастью, у завхоза нашлись другие кандидаты в преступники.

— Успокойся, Аргус, — произнес склонившийся над неподвижной кошкой Дамблдор. — Такое заклятие не по силам четверокурсникам.

— Вы им слишком потакаете, сэр! — не успокаивался Филч. — Им слишком многое сходило с рук, и посмотрите, что они сделали! Они же убили ее...

— Насколько я могу судить, — стоявший рядом с директором Снейп оторвался от кошки и сочувственно посмотрел на завхоза, — миссис Норрис не убита. Окаменела, да, но она жива.

— Согласен, — подтвердил Дамблдор. — Заклятие очень странное, никогда с таким не сталкивался... Но кошка определенно жива.

— Трансмогрифианская пытка, — встрял в разговор Локхарт с уверенным видом. — Я как-то защитил от нее целую деревню в Мали, об этом написано в моей автобиографии.

— Вы можете ее вылечить? — с надеждой спросил Филч.

— Будь у меня нужные инструменты, конечно, мог бы... — картинно вздохнул Локхарт. — Какая жалость, что я отдал их тому непальскому колдуну, когда ловил гималайского йети...

— Зелье из мандрагоры должно помочь, — произнес Дамблдор. — Северус, ты ведь сможешь сварить его?

— Разумеется, — кивнул Снейп, — как только получу мандрагору. К сожалению, сейчас она в дефиците — поставки из Афганистана прекратились десять лет назад, из Средней Азии тоже, там сейчас какие-то проблемы у маглов. В Персии третий год засуха, а экспорт из Тибета китайцы запретили. Конечно, если поискать на черном рынке... Но это долго, дорого и без гарантии качества.

— Не будем рисковать, — Дамблдор задумчиво огладил бороду. — Прости, Аргус, но тебе придется подождать, пока не созреют мандрагоры у профессора Спраут. А пока миссис Норрис придется полежать в больничном крыле.

Помрачневший завхоз молча кивнул, бережно взял окаменевшую кошку на руки и вышел из кабинета.

— Коллеги, полагаю, вам стоит вернуться в Большой зал, — продолжал директор. — Пир скоро закончится, отведите студентов в общежития.

Преподаватели направились к выходу, и Гарри хотел было пойти вслед за ними, но у самых дверей его остановил спокойный голос.

— А вас, Олсен, я попрошу остаться.

— Извини, Гарри, я совсем позабыл о долге хозяина. — Дамблдор уселся в кресло и открыл стоящую на столе вазочку. — Хочешь карамельку?

Решив, что отказываться невежливо, Гарри с сомнением взял липкий кубик неприятного буро-серого цвета и сунул его в рот. Едва коснувшись языка, карамель зашипела, растеклась кисловатой лужицей и вдруг взорвалась, наполнив рот миллионом восхитительно вкусных пузырьков.

— Нравится? — с улыбкой спросил Дамблдор. — Это, Гарри, карамель Тобби Треб. Высшее достижение магической мысли за последние полтысячи лет! Один гениальный, хоть и немного сумасшедший алхимик однажды решил создать динамит из ревеня и перца. Взрывчатка, правда, у него не получилась, и слава Мерлину, зато получилась вкуснейшая карамель в мире... Да... Ну ладно, а теперь к делу.

Его лицо посуровело.

— Ты помнишь, что говорил тот голос, который ты слышал? — спросил он. — Постарайся повторить дословно, Гарри, это очень важно.

— В первый раз... — Гарри задумался. — Кажется, он сказал: «Наконец-то я свободен... я ждал столько лет... хочу убить, разорвать...». Это было в первую субботу в школе. А сегодня он сказал: «Я голоден... чую кровь... дай мне ее убить...»