Она была наполовину мертва. Точнее мертва-то она была на все сто процентов, но левая часть тела не скрывала этого, она было покрыто гнилью, ранами с запекшейся кровью, кое-где торчали кости из под рваных лоскутов синей кожи. Улыбка ее с этой стороны была безразличной ухмылкой черепа, не способного выражать привычный лицемерный театр эмоций. Однако вторая половина ее была настолько притягательна, что мы с Анной почувствовали невыносимый зуд полового влечения – смысла наших никчемных жизней…

Свита ее состояла из каких-то уродливых маленьких человечков, держащих в руках человеческие кости, они шептали имя королевы: «Мора-Моргана».

– Жизнь является ничем иным как сном. Не пора ли вам проснуться? Вечная космическая ночь – истинная реальность, – королева раздвинула ноги и поманила меня к себе. Неужели сама «Смерть» использует все те же эти уловки? Я всегда думал, что влечение – это оружие жизни, та хитрость, с помощью которой природа обеспечивает себе существование.

– Глупец, – прочитала Моргана мои мысли. – Идите ко мне и поймите: почему любовь и смерть едины.

– Потому что когда любишь, то растворяешься в другом человеке, – сказала Анна, не решаясь подойти к королеве.

– Ваше «Я», это настолько тяжелая ноша, что вы готовы на все, чтобы избавится от нее. Любыми способами, будь то дурман или оргазм. Но разве не хотите вы остаться в этом чудесном состоянии навсегда? – предложила Моргана.

– Она врет, – пропел чей-то приятный женский голос, впрочем, слишком похожий на королеву, что пугало. Очередное видение от хозяйки ночи?

– Сестра… Сейчас мое время, ты не забыла? – промолвила Моргана, не скрывая расстройства в голосе.

Мы огляделись по сторонам и заметили что среди высушенных деревьев неподалеку, одно было покрыто молодой зеленью.

Ствол дерева обвивали наги, существа похожие на огромных змей, но с девичьим торсом. Они ползали по древу ловко, при этом руки их оставались свободными для игры на флейте… Звуки складывались в красочные полотна, с помощью золотых нитей изящных ладов и гармоник. Они разрушали хаос и какофонию ночного леса, пока, наконец, из земли не начали выползать богомолы, падающие на колени, в ожидании солнца. Очень скоро из темноты появились яркие бабочки, несущие на своих крыльях отблески далекого светила, которое подобно косматому великану уже начинало лениво подниматься на горизонте. Мы увидели фею, свесившуюся вниз головой с ветвей. Я почувствовал, что знаю ее имя…

– Морриган? – Неожиданно прервала мой рассказ Анна, до этого не произнесшая ни строчки.

– Значит, ты тоже видел это видение?

Анна подползла ко мне и прижалась ко мне, расплескав при этом кучу воды на пол.

– Мне нужно тебя кое с кем познакомить. Это очень и очень странно, – прошептала она.

***

Марина-Морриган оглядела свое рабочее место: стойка супермаркета, стеллажи, заваленные голографическими онлайн-порно РПГ, журналы, пособия для счастливой жизни, и бессчетное количество причиндалов, чтобы воплотить все больные фантазии в здоровую, по уверению сексологов, реальность. Фея обреченно вздохнула и достала из под стойки свою коллекцию бабочек, съемная квартира обходилась ей в гроши, в силу ее обаяния, и не без доли магических способностей, поэтому денег оставалось много на самых экзотических насекомых. Ходили слухи об тайной «полиции реальности» якобы выявляющей злоупотребления «гостями» своими талантами… Но Марина не умела ощущать чувства вины, за то чего не понимала. Объясните как-нибудь на досуге единорогу, что он не может пересечь границу из-за неоплаченных штрафов за парковку. А после истории с религиозными активистами, попытавшимися напасть на демонессу, многие поняли внегластный закон «волшебных джунглей». Трогать не стоит тех, о ком вы не имеете никакого представления. Ни один даже самый слабый дух не станет затевать драку с человеком сам, но если его зажмут в угол, он найдет способ уничтожить зазнавшеюся обезьянку. Да простят эти чудесные звери за нелестное сравнение с «самозваным царем животных». Причем не физически, достаточно будет лишить человека сна или открыть доступ к его сознанию, каким-нибудь голодным инфернальным хищникам, которые снимут с человека весь энергетический жирок и оставят немощную плоть, доживать остаток дней, питаясь лишь поп-корном и вечерними новостями по телеэкрану.

Марина ощущала, как город проникал через поры кожи в ее внутренний мир, он начинал уничтожать древние могучие леса, чтобы настроить там серые бетонные ячейки из отвращения и одиночества, он заполнял ее мысли. Несмотря на то, что внешность ее все еще была сногсшибательна, внутри поселилось то пластмассовое уродство, по сравнению с которым обросшие мхом кривые тролли, кажутся лишь немного неопрятными, да и только.

Морфий-Ахилесс, березовая бабочка с черными опалинами по краям крыльев, смотрела на фею сквозь невидимую смерть стекла. Фея прикоснулась к стеклу и закрыла глаза. Напряжение в воздухе засверкало искрами воочию. Марину немного повело и она сильно облокотилась на стойку… Стекло треснуло и ожившая мертвая пленница, благодарно села на ее ослабевшую руку.

Женщина подняла на нее сонный взгляд, пристально вглядываясь в нее сонными глазами, а потом, улыбнувшись, промолвила:

– Лети, сестренка. Теперь тебе хватит времени и сил, чтобы покинуть «холмы мертвецов» и долететь до долины цветов.

Но насекомое не двигалось, шевеля своими усиками.

– Нет. Я не взяла в свою душу частичку смерти. Пара часов любви вернут мои силы, лети, не беспокойся.

Морфий-Ахилесс на прощание сделал в воздухе пару изящных фигур и отправился в путь.

Громкоговоритель объявил механическим голосом: «Сотруднице отдела секс-игрушек срочно явится в кабинет директора».

– Все вы в вашем мире являетесь сейчас ничем большим, чем секс-игрушками, – проворчала фея, предвкушая встречу.

Она до сих пор не могла понять, являлся управляющий волшебной жабой или просто был жирным прыщавым мужиком. Только сейчас Марине пришло в голову, что быть может, правы древние легенды и элементалы являются древними родственниками людей. Но эта мысль вызывала отвращение. Нет, Морриган не презирала тотально людской род, но то во что они превратили свое существование, показывало все лучше тысячи слов. А от мысли что в свое прогнивание они без спроса включили и ее, можно было удавится… На веревке из радуги…

Жаба потела, упершись мордой в монитор.

– Садитесь, – рявкнула она, не поворачиваясь.

– Здрасьте, – выдавила в ответ Марина.

– Жалобы на вас, Марина. Вы и так должны быть нам обязаны, что мы идем вам на встречу, несмотря на ваш статус.

– Что вы несете? – не выдержала фея.

– Вы эмигрант. Не забывайте об этом.

Марина не выдержала и развернула его монитор к себе. Ей было любопытно, в каком виртуальном болоте плавает ее начальник. Она думала он графики, и цифры там рассматривает

– Вы играете? Черт, возьми! Могли бы оторваться на секунду и уделить внимание живым людям, которых сами сюда и притащили, если на то пошло!

– Успокойтесь, – квакнула жаба и достала сигару. Лучше бы фея не видела ее мутных пустых глаз.

– Вчера вы опять продали нашу продукцию несовершеннолетним.

–А кому еще ее продавать?

– Вы должны играть по нашим правилам, – его тучное тело удовлетворенно слилось со складками кожаного кресла в легких конвульсиях своей значимости. Она отравляла это помещение, гармонично сочетаясь с табачным дурманом.

Марина ушла. Слушать этот бред было выше ее магических сил. Осталось забрать вещи с рабочего места.

Через три дня «Железяка» начнет донимать ее «идеальными вакансиями». Новое место, новые люди, новая «убитая мечта»… Фея начала ощущать то, за что сама презирала людей – депрессию. Безразличие и апатия волной накрыли маленький остров ее сердца… Она превращалась в одну из миллиарда, с декоративными крыльями-имплантантами, не способными к полету.