Я зажмурилась, а когда открыла глаза, вокруг снова была моя кухня и Джулиан, стоящий теперь совсем близко. Теперь я, не отрываясь, смотрела в его лицо, в то время как пальцы мои сдирали с него куртку и рубашку. Я должна была знать - я ведь видела тот цинковый стол и его тело, распростертое на нем.

- Это неправильно, - опрокинутый игрек от скальпеля патологоанатома на его груди и животе, багрово-сизый на светлой коже, грубо схваченный стежками, которые никто не планирует снимать, так что и аккуратничать нечего. Я коснулась шва - пальцами, потом губами, уже вовсе ничего не видя от слез, лишь ощущая живую теплоту его кожи. - Это неправильно, Джу.

- Она слишком этого хотела, - тихо прозвучало надо мной. И мне пришлось закрыть его губы губами, чтобы он больше ничего не говорил.

Оливия

Лейден был совершенно спокоен, и я, сидя за оградкой слева от судей, заражалась его спокойствием. Все шло так, как он и нарисовал себе в своем адвокатском плане. Тихо жужжал проектор, показывая материалы, фото. Судьи, кажется, благосклонно выслушали меня, и присяжные также глядели с сочувствием - террористов и менталов боялись все.

Я видела в зале Джинджер, смотрящую мимо меня, на присяжных, спокойную и сдержанную, в строгом платье. Надо же, как ей идут платья, подумала я - а еще подумала, что сестра перестала быть гадким утенком и давно уж превратилась в…

Додумать я не успела, мне начали задавать вопросы, сперва обвинитель, потом адвокат. Вопросы были из тех, на которые я уже отвечала у следователя, и я хорошо понимала, как видят меня все эти мужчины - хрупкая храбрая девушка, решившая прикрыть собой общество и родную сестру. И даже одна из присяжных, неприятная тетка лет под пятьдесят, жадина и обжора, - я так и видела, как она за обедом пялится на кусок, исчезающий в чужом рту, - дотоле мирно подремывавшая, вдруг проснулась и решила задать мне вопрос. Я с робкой улыбкой - долго репетировала вчера перед зеркалом, - смотрела на нее, вернее не на нее, а на нелепого голубка, застегивающего безобразный полосатый бант на ее шее.

- Скажите, мисс Вильнёфф, у вас есть молодой человек? - спросила тетка.

Это-то тут причем? Хотя вот “причем” мне было понятно - как же, старшая сестра завидует счастью младшей.

- Протестую, ваша честь, - щелкунчиком вскочил Лейден. - Вопрос не имеет касательства к делу.

- Протест отклонен, - судья уселся поудобнее и кивнул мне.

- Нет, - с легкой улыбкой сказала я, смотря на бант и более всего на свете желая, чтобы тетка заткнулась навеки. - В данный момент я свободная женщина.

В зале одобрительно зашушукались. Да и остальные присяжные оживились. И Джинджер также неотрывно смотрела на бантовую тетку.

- Насколько хорошо вы знали убитого? - продолжала выспрашивать та - так, словно и не какая-нибудь там домохозяйка, а действительно юрист.

- До его знакомства с моей сестрой не знала совсем, - покачала я головой. Держать лицо! - И после того видела только один раз.

Проектор вдруг ожил будто сам по себе, и на экране возникло фото - Джулиан Рассел, но не паспортный жалкий снимок, а какое-то прижизненное фото, видно из материалов. Красивый молодой парень, полный жизни, с сияющей улыбкой, весь словно светится изнутри - именно так это увидели сидящие в зале, именно так увидели и присяжные. Секретарь поспешно отключила проектор от питания, но мне показалось, фото задержалось на экране на долю секунды дольше.

В зале шушукались, а я не смогла удержать злобного взгляда на тетку с бантом. Старая стерва! Завидую? Я, я - завидую Джинджер?? От сознания того, сколько же еще из них, тех кто в зале, может так думать, во мне будто лопнул багровый пузырь ярости, я почти наяву увидела яркий протуберанец, метнувшийся от меня длинным языком, и в то же мгновение раздался дикий крик - бант тетки полыхнул пламенем, брызгая расплавленным ацетатом на ее лицо и шею. Она выла и вопила, махая руками, бант трещал, трещала, вздуваясь пузырями, кожа, белым заваривало глаза. Кто-то содрал с себя пиджак и замотал теткину голову, приваривая расплавленную синтетику к коже…

Джинджер

“Она слишком этого хотела”, сказал Джулиан. Теперь я наяву видела, как оно бывает. Охранники, видно, получили инструкции насчет менталов - Олли ткнули шокером и она отрубилась. Судья объявил, что заседание переносится, но не знаю, услышали ли его за воплями, сиреной скорой, возней врачей и охранников, уволакивающих Оливию туда, где содержат менталов.

Я не знаю, что делают с менталами. Вернее, я знаю, что настоящие менталы - мы, - никогда не попадемся. Мы раскачаем этот мир!

Дождавшись, когда суматоха немного уляжется и все разойдутся, я встала и пошла домой, не боясь смога и всего того, что могло прятаться в смоге. Домой - к Джулиану.

Комментарий к

* - Ричард Бах. “Иллюзии” (пер. А. Сидерского)