Он ждал продолжения разговора, и она торопливо начала:

— Алекс… ты… не человек. Я давно хотела сказать тебе об этом, но не решалась. Ты не землянин, твоя родина — Мэрилин. Таких существ, как ты, мы называем «аморфами».

«Алекс» снисходительно улыбнулся.

— Ты несешь иногда такую чепуху, детка. — И снова углубился в книгу.

— Алекс! — крикнула она в отчаянии. — Я говорю правду! Послушай… «Что бы такое придумать?» — Ну скажи, например, сколько тебе лет?

— Сорок, ты же знаешь.

— Расскажи мне о своем детстве.

Сердце ее истекало кровью, когда она наблюдала, как любимое лицо искажает гримаса растерянности и замешательства.

— Детство? — пробормотал он. — Я не… не помню. У меня ведь было детство… — Вдруг взгляд его прояснился. — Да, я понял, что происходит: у меня амнезия. Это бывает от слишком напряженной умственной работы. Честно говоря, я помню только то, что происходило здесь, в нашем домике.

— Расскажи мне что-нибудь о Земле.

— Ну хватит, дорогая. Шутка слишком затянулась.

— Это не шутка. Пойми: ты плод моего воображения. Поэтому есть вещи, которых ты знать не можешь.

— Значит, и ты их не знаешь. Как же ты определишь, правильно ли я отвечаю?

— А я рискну, — огрызнулась Джоан. «Неужели настоящий Алекс такой же зануда?» — Минуты шли. С внезапно нахлынувшей нежностью она подумала: «Не могу я толкнуть его в толпу аморфов, знающих, кто они такие, потому что их проинформировали с самого начала. Он-то всерьез считал себя человеком…»

Она вырвала книгу у него из рук и швырнула на пол:

— Подними.

Аморф послушно поднял книгу.

— Дай мне. А теперь, — она вновь уронила ее на пол, — подними снопа.

На сей раз он не двинулся.

— Ты дуришь, Джоан.

Она хотела доказать аморфу, что он будет подчиняться ее командам, потому что не имеет собственной воли. Опыт не удался, поскольку перед ней сидел «Алекс Стордал» — такой, каким она его задумала. Она прекрасно понимала, что настоящий Алекс уже давно послал бы ее ко всем чертям… Но ведь аморф — идеальное представление…

— Ты плачешь, Джоан? — спросил он участливо.

— Тебе придется явиться в Зал собраний, Алекс. Туда собирают всех аморфов.

— Разве? А раньше ты просила, чтобы я не выходил из дома.

«Это последний шанс», — подумала Джоан. Действительно, настоящий Стордал никогда не просидел бы месяц в хижине только потому, что она этого хотела.

— Да, просила, — согласилась она. — Но ведь ты мог поступить по-своему.

— А мне не хотелось выходить, — признался он. — Может быть, просто боялся. С тех пор как себя помню, ты всегда рядом. Видимо, со мной что-то произошло — авария, болезнь, нервный срыв, — но я не решался спросить, что именно. Ты не желала, чтобы я уходил, да и я к этому не стремился. Но сейчас я, пожалуй, пройдусь. До свидания. — И он вышел из дома.

Джоан упала на кровать и разрыдалась.

На пороге дома «Алекс» постоял минуту, потом посмотрел в сторону поселка и осторожно двинулся по тропинке, покрытой щебнем. Постепенно походка его стала увереннее, он выпрямился и пошел быстрее. Там, где тропинка вливалась в асфальтовую дорогу, ведущую к куполам, он свернул влево.

Переходя дорогу, аморф увидел человека, стоящего на страже у одного из личных домиков.

— Здесь тоже аморфы? — бросил он.

— Так точно, сэр.

— Можете выпустить. Мы поймали того, кто был нужен. Остальные свободны. Передайте приказ по цепочке.

— Слушаюсь, мистер Стордал, — сказал охранник, отпирая дверь.

Сидя на склоне холма, где никто тебя не беспокоит, легко прийти к выводу, что все идет своим чередом. Долина тянулась к югу; вдали, где она сливалась с морем, вода вспыхнула огнем, — ее поджег луч солнца, пробившийся сквозь тучи. К юго-востоку он видел болота дельты. Воспоминание о рыбе-убийце заставило его вздрогнуть. Дельта надолго останется в его памяти как место трагедии.

Теперь он стал наблюдать, как формируется его идеал…

Элис заговорила:

— Привет, папа, что мы будем делать сегодня?

— Ты сменила платье, — он улыбнулся, вспомнив, что она всегда любила наряды.

Она посмотрела на платье, расправила его маленькими ладонями.

— Мне оно нравится. Розовое — а мама говорит, что этот цвет мне идет.

— Мама? — еще один призрак словно проплыл рядом.

— Она купила его в Вустере.

Да, теперь он вспомнил все: яркий солнечный день, за сутки до дня рождения Элис, низкий туман, стелющийся над рекой Северн…

— Это было так давно. У тебя хорошая память, детка.

Она смотрела на него, сбитая с толку.

— Давно? Это было… — нахмурившись, она задумалась. — Это было на прошлой неделе, потому что потом был мой день рождения, и мне купили платье в подарок.

— Значит, Элис никогда не вырастет.

Она продолжала болтать, в тот день у нее было хорошее настроение. Часто бывали дни, когда она вставала с левой ноги, серо-зеленые глаза сверкали гневом, а личико становилось красным, сморщенным, и по нему текли слезы.

Хорошо было бы поговорить с Мэри. Увы, человеку позволено иметь только один идеал…

Стордал усилием воли вернулся к реальности: его испугали мечты, которые стали путаться с явью. Собираясь с мыслями, он постарался общаться с девочкой-аморфом без всяких эмоций.

— Что ты знаешь о колонии? — спросил он прямо.

— Ко… лонии? А что это такое?

Проведя девочку вокруг рощицы, он показал ей на купола, видневшиеся внизу, в долине.

— Вон там — колония.

— Как смешно выглядит. Почему крыши круглые?

— Ну… нам так захотелось. А раньше ты этого не замечала?

— Нет.

— Тебя кто-нибудь звал туда, вниз?

— Нет, папа. — Белокурая головка решительно мотнулась.

— А это кто такие? — Он показал на группу бесформенных аморфов, бредущих среди деревьев.

— Не знаю. Никогда их не видела. Какие смешные! А они нас не сожрут? В блестящих глазах мелькнул страх.

Он вздохнул.

— Не беспокойся, это безобидные существа. А теперь беги, играй. Мне надо вернуться на работу.

Элис скрылась между деревьями, а Стордал начал спускаться с холма.

Девочка-аморф ничуть не изменилась. Значит, нет никакой телепатической связи между аморфами, живущими в колонии, и этими бесформенными существами. Пока нет. А что, если эти две разновидности установят между собой тесный контакт? Можно предполагать что угодно, но вероятнее всего дикие аморфы станут принимать человеческий вид, а умы их сольются с общим «банком данных», усваивая всю его информацию.

Въехав в поселок, Стордал увидел большую толпу, спешащую куда-то. Поддав газу, он преодолел последнюю милю на предельной скорости и резко остановился около Бригса. Тот беседовал с группой возбужденных колонистов.

— Стордал, где ты пропадаешь, черт тебя побери? — воскликнул биолог. Хорошенькое время для прогулок! Что здесь происходит?

— Это ты мне скажи, что здесь происходит? Я только что приехал.

— Только что, говоришь? — Бригс спросил это, размахивая револьвером. Значит, выпустил аморфов и смылся, оставив нас расхлебывать кашу. Какой же из тебя начальник, идиот?

— Я их не выпускал! Уезжая, я видел, что они заперты. Может, Майерс выпустил? По приказу Старика? Где Майерс?

— Я здесь, Алекс. — Майерс пробился сквозь толпу. — С какой стати я стал бы их выпускать, пока не пойман «гений».

— Ну что ж, значит, они сбежали, — устало заключил Стордал. — Но что же все-таки произошло?

— Они уходят, — сказал Бригс чуть спокойнее, чем раньше. — По крайней мере грозятся уйти. Так как, позволить им уйти или задержать?

Толпа с напряженным вниманием ждала ответа. На людей надвигалась молчаливая колонна аморфов.

— На каком основании мы их можем задержать? Они же не заключенные. У нас не тюрьма, не зоопарк, а вольное поселение. Они пришли к нам добровольно, точно так же могут и уйти.

— А как вы думаете управляться с делами без аморфов? — воинственно крикнул какой-то мужчина, просунув голову между чужими плечами.