— Она симпатичная?

— Очень. Хотя я как-то не решаюсь сказать ей об этом. Иногда она так мила, так хорошо понимает меня и так здраво рассуждает, что хочется ее придушить.

— Может, вы еще ее оцените, — улыбнулась Мэрилин. — Я пойду, Алекс, мне нужно укладывать Джея.

Алекс протянул руку:

— Спокойной ночи, Мэрилин, увидимся утром.

Она слегка пожала его ладонь.

— Может, и не получится: мы с Джеем будем какое-то время заняты. Когда устроимся, вы возьмете меня на экскурсию?

— Конечно.

Она ушла, дверь закрылась. Постояв немного, Стордал вышел из домика. Получилось, что о поселке он ей так и не рассказал: все время говорил о себе. Но, кажется, она именно этого и хотела.

Нельзя сказать, что визит магната на планету начался удачно. На следующий день после его прибытия по городку поползли слухи, что всех созовут на собрание, где Хедерингтон «откроет карты». Люди бесцельно слонялись по территории в ожидании, что громкоговорители объявят о начале собрания. Стордал — единственный, кто имел право поддерживать с магнатом какие-то контакты, — специально явился в свой домик, когда приближался обед; он сделал вид, что желает узнать — не нужно ли чего. Однако у двери его встретил один из «горилл», который сообщил, что мистер Хедерингтон беседует со своими советниками и приказал не беспокоить. От Стордала не требовалось ничего, кроме еды и питья.

Джоан успокоила его:

— Может, этот «совет» не имеет к нам никакого отношения. Скорее всего, они обсуждают другие дела компании, она ведь огромная.

Стордал обжег ее сердитым взглядом.

— Чушь. С людьми, которых он сам привез, он может обсуждать только одно — как создать этого монстра — гениального аморфа. Поверь мне, он именно за этим сюда и явился. Ни колония, ни завод его не интересуют — только аморфы.

— Не волнуйся, дорогой: вполне возможно, что ОНА соблаговолит с нами пообедать, — сказала Джоан озорным тоном.

— Прекрати, ради Бога… — Стордал потопал вон из дома и в течение следующего часа болтался по колонии, отвечая уклончиво на вопросы, что же будет дальше. Вскоре после обеда (на котором, кстати, миссис Хедерингтон не появилась) поступило хоть какое-то распоряжение: босс желает соединить радиорубку с домиком Стордала, где он расположился. Бригада, которую Администратор отрядил для этой работы, потратила час с четвертью, и ни минутой больше, поскольку босс следил за ними с выражением плохо скрываемой ярости.

Дальше Хедерингтон запросил аморфа — свежего, не испорченного ничьим влиянием — для того чтобы начать над ним работать.

Когда наконец после двух дней затворничества Хедерингтон призвал к себе Стордала, он заявил:

— Вам, наверное, все это не понравилось. Но я человек занятой, а опыты с аморфом очень важны. Времени на светскую жизнь просто не остается.

— Я совершенно не думал о светской жизни, — ответил Стордал, — но считаю, что должен участвовать во всем, что касается колонии и аморфов. Я имею право знать, что здесь происходит. Другие, кстати, тоже.

— Мы обсуждали дела, не касающиеся вас — те, о которых должно знать только высшее руководство. Они могут иметь такие важные последствия, что малейшая утечка информации нежелательна.

Стордал постарался сохранить спокойствие.

— Я допускаю, что неудачно выразился, сэр, ваш эксперимент — это ваше личное дело. Но меня волнует моральное состояние поселенцев. Уже довольно давно их тревожит будущее колонии, и виной тому — перебои с доставкой самого насущного, нерегулярное прибытие кораблей. Наконец-то прилетает корабль, но на нем прибываете вы, и люди начинают гадать, не собирается ли глава Компании вообще закрыть лавочку. Когда оказываешься так далеко от дома, поневоле чувствуешь себя неуверенно… Вы могли бы сообщить им свои намерения по поводу Мэрилин.

— Назначьте общее собрание на завтра, — сказал магнат, подумав. — Или нет, лучше на послезавтра. Поймите, сейчас нельзя оставлять аморфа без внимания, это самое главное, понимаете? Он может соскользнуть назад, в свое прошлое.

— Для того чтобы закрепить аморфа, нужны месяцы.

— Неважно. Как только мы закончим первую стадию, аморф отправится вместе с нами. Но именно сейчас его нельзя оставлять ни на минуту. Так что, Стордал, собрание послезавтра.

— Послезавтра, — повторил Стордал автоматически.

Через полтора дня, ровно в девять часов утра, вся колония собралась в Зале собраний, и Хедерингтон обратился с речью к «гражданам Мэрилин». Первым делом Хедерингтон подкатил в своем кресле к краю сцены и молча стал всматриваться в зал. Затем его словно прорвало! Он одаривал присутствующих множеством красивых слов — тех самых, которые осудил в разговоре со Стордалом. С губ его гладко соскальзывали фразы: «Новая граница наших достижений», «Непокоренный дух Человека», «Победа в битве против Стихии», «Будущее наших детей» и тому подобное. Он бросал в зал взоры победителя и вообще выглядел как воплощение всех добродетелей, о которых говорил.

Красноречие Хедерингтона увело его довольно далеко, внимая ему, колонисты погрузились в приятное сознание своей вселенской значимости. А оратор, очень точно выбрав момент, преподнес долгожданный сюрприз.

— Сейчас на орбите вашей планеты находится грузовой корабль-спутник «Хедерингтон». Он набит до отказа всяческим оборудованием и строительными материалами. Вам, видимо, будет приятно узнать, что мы нацелены на строительство сталелитейного завода. Разумеется, при таких крупных мероприятиях нужно тщательно взвесить расходы. Судя по предварительным данным, проект освоения Мэрилин будет вне всякого сомнения успешным. Надеюсь, это укрепит вашу уверенность в будущем. Все говорит ЗА! — Планета будет процветать — мы убеждены в этом! Именно в эти минуты челночные корабли, — на одном из таких я прибыл, — выгружают на вашем аэродроме оборудование и материалы.

Здесь сами собой напрашивались аплодисменты, и они действительно прозвучали наряду с радостными выкриками и топотом. Люди хлопали друг друга по плечам, пожимали руки.

Когда же аплодисменты стихли, на сцене, помимо Хедерингтона, остался один человек, который ждал тишины — ждал спокойно, с достоинством. И заговорил, обращаясь к магнату:

— Я не слышу никаких кораблей.

В нависшей тишине Хедерингтон пытался ледяным взором осадить говорившего. Но не тут-то было. Вопрошающего невозможно было игнорировать, и теперь весь зал ждал ответа. Магнат открыл рот, но не успел вымолвить и слова — его опередили:

— Если бы корабли задержались, мы услышали бы их сейчас, — заявил тот, кто задал вопрос, и картинно приставил ладонь к уху: — Но я ничего не слышу.

Магнат побагровел от гнева:

— Ваша фамилия, приятель?

— У меня пока нет фамилии. Я аморф.

— Клянусь Богом! Какое вы имеете право меня допрашивать, не будучи даже колонистом? Вы чужак! Сядьте на место или покиньте зал.

— Проясню один момент, мистер Хедерингтон. Мне рассказали, откуда я взялся, я знаю, как я стал таким, как сейчас. Учитывая все это, позвольте исправить вашу ошибку. Я — местный житель, а вы — чужак.

— Правильно, Джордж! — выкрикнули из зала.

Стордал узнал аморфа: это был младший продавец одного из магазинов и потому вступал в контакты со многими колонистами, как мужчинами, так и женщинами. Он сформировался как гермафродит с преимущественно мужским началом, значительными умственными способностями и известной долей упрямства. Стордала встревожило то, что восклицание в поддержку Джорджа исходило не от аморфа, а от человека.

Администратор вскочил на ноги.

— Тихо! — крикнул он. — Джордж, пожалуйста, вернись на место. У мистера Хедерингтона есть важное сообщение. С твоим вопросом мы разберемся позже.

Собравшихся с трудом удалось успокоить. Перекрывая негромкий гул, Хедерингтон объяснил, что сталеплавильный завод придется построить несколько поодаль от ранее заготовленной площадки, что он лично якобы никогда не хотел размещать основное население в городке Элис. Это место в свое время выбрали для постройки космодрома, оно удобно расположено и защищено горами от ветра. Если бы он знал, какой размах приобрела индивидуальная застройка в городе, то давно бы предостерег против этого.