Никто в саннивильском ресторанчике не возражал против этого. Одна из официанток, Латиша, помахала ему, заступая на смену: «День без вас не начинается!»

Алан помахал в ответ. Латиша улыбнулась, игриво прикрыв лицо посудным полотенцем.

Когда к его столику подошла Донна (администратор заведения, недавно расставшаяся со своим мужем), он сжал ее руку в ладонях и спросил: «Как вы? Держитесь?»

Даже шеф-повар кивнул и улыбнулся ему, проходя к стойке.

«Пирог бесподобен!» – сообщил ему Алан с полным ртом.

Часов в пять вечера Алана поприветствовал Майк, коллега из строительной компании, где он раньше работал.

«Эй, ты что, переехал сюда? – пошутил Майк. – Работаешь над коммерческим предложением?»

«Ну да, район на севере города. Четыре гектара, смешанная застройка плюс новый отель», – ответил Алан, кивая на кофейную чашку у края стола. Рассказывая Майку о проекте, Алан очертил лазерной указкой периметр участка, обозначил протекающий через него ручей и отметил сахарницей новый блок апартаментов в центре стола.

Майк слушал Алана затаив дыхание, а потом покачал головой. «Ну ты бесстрашный, чувак. Север города? В самом деле? Здесь, в Саннивиле? Ты разве не знаешь, что нас по стенке размазали, когда мы сунулись туда в прошлом году? Нам было твердо сказано: “Это поколение не увидит застройки в той части города”. Желаю удачи, она тебе понадобится!»

Презентация Алана перед городским муниципальным советом длилась более трех часов. И все шло большей частью плохо. На пятнадцатой минуте доклада два члена совета перебили его и сообщили, что просто не имеют права поддержать проект.

«Это бесполезная инвестиция для Саннивиля, – заявил один из них. – Потребуется слишком существенный ремонт дорог и изменения в транспортной системе, чтобы всерьез рассматривать любой тип смешанной застройки в той части города».

Но Алан настаивал, вооружившись графиками, документами из архивов, а также экспертным мнением, подтверждавшим его успешный опыт в проектировании зданий. Но главную роль сыграла манера общения Алана, который не защищался, а демонстрировал непоколебимый энтузиазм, спокойно описывая каждую деталь плана застройки. Когда начался спор по поводу финансовой стороны проекта, он улыбнулся и вернулся к цифрам, чтобы еще раз объяснить все оппоненту. Когда члены муниципального совета поставили под сомнение возможное коммерческое использование зданий, Алан проявил твердость, демонстрируя при этом широту своих взглядов. Когда возникли вопросы о предлагаемых сроках, он пошутил и согласился с высказанным мнением.

К девяти часам вечера члены совета были готовы выслушать вопросы от присутствующих жителей города. Один из них раскритиковал предложение и высказался оскорбительно в сторону Алана. Алан отреагировал довольно спокойно и сдержанно. Когда другие горожане хвалили его, он держался скромно. Если они задавали глупые вопросы, он делал все возможное, чтобы не оскорбить их достоинство. Наконец, после получасовой дискуссии, пришло время голосовать.

Предложение было принято единогласно. Свидетели того, как Алан заключил крупнейшую сделку в своей карьере, дружно аплодировали ему. Многие были рады изменениям, которые предстояли городу. Однако, когда его поздравляли и пожимали руку, создавалось впечатление, что некоторые больше поддерживают самого Алана, чем его предложение.

Когда все разошлись, Алан какое-то время сидел один в своем кресле, застывший в неверии. Майк тоже присутствовал на собрании и теперь зашел к нему с поздравлениями.

«Я так рад, что нашел все эти записи в архиве, – сказал Алан. – Думаю, именно они и сыграли решающую роль».

Майк покачал головой и похлопал друга по спине. «Дело не в записях, – сказал он. – И не в экспертах, и даже не в переменах, которые ты выдвинул. Мы делали в прошлом году все то же самое, но они не приняли ни единого предложения. Все дело в тебе, чувак. Они голосовали не за проект, а за тебя».

Все знают подобные истории. Некоторые наши коллеги и соседи всегда добиваются успеха, причем по совершенно необъяснимым причинам, в то время как другие не могут пробиться, как бы ни старались. Одни наши знакомые чувствуют себя чужими в любом коллективе, в то время как другие обладают мистической уверенностью в себе и достигают социального успеха. Мы можем сколько угодно думать, что оставили нравы старшей школы далеко позади, но популярность по-прежнему играет существенную роль во всех этих взрослых играх. Это тот самый фактор, о котором никто не говорит, но который при этом оказывает серьезное влияние на нашу жизнь. Механизмы популярности влияют на нашу карьеру, достижение целей, личные и профессиональные отношения и, конечно же, на наше счастье в целом.

Непреходящая важность популярности во взрослом возрасте удивляла даже меня, пока мои студенты не преподали мне урок.

В августе 2001 года в кампусе Йельского университета происходило что-то странное. Я недавно занял должность преподавателя на кафедре психологии и собирался прочесть свою первую лекцию, посвященную популярности в детском и подростковом коллективе. В Йеле не было системы предварительной регистрации, поэтому на курс мог записаться любой пришедший в первый день занятий. Занятия велись в небольшой аудитории центрального кампуса, рассчитанной примерно на тридцать пять студентов.

Но по мере приближения к зданию я заметил толпу, собравшуюся с южной стороны лекционного зала. Я подумал, что это учебная пожарная тревога, поэтому побродил какое-то время вокруг и начал болтать со студентами. Вскоре я понял, что никакой тревоги не было – все эти люди ожидали моего занятия. Все до единого!

Я пробрался сквозь толпу у здания, прошел сквозь живой коридор по лестнице и наконец-то добрался до своей крошечной аудитории. Все это время я задавался одним и тем же вопросом: неужели все они пришли сюда, чтобы послушать лекцию о популярности? К следующему занятию секретариат выделил под мой курс аудиторию Йельского юридического факультета – самый большой зал кампуса. К концу первой недели на мои занятия записался каждый десятый студент университета, то есть 550 человек. В течение семестра со мной связывалось университетское начальство, члены научно-экспертных советов национальных молодежных организаций и корреспонденты из ABC News. Было совершенно очевидно, что «популярность» популярна. Но почему?

Поначалу люди одинаково объясняли огромное количество слушателей, записавшихся на курс. Несколько коллег в разное время сказали мне приблизительно одно и то же: «Ну конечно, к тебе пришла толпа. Это же Йель! Это те самые ученики, которых травили в старших классах школы, а теперь они пришли на твои занятия, чтобы развить социальные навыки».

Однако время показало, что дело было совсем не в этом. Группа состояла из абсолютно разных студентов. Разумеется, кто-то из них был отвергнут обществом в детстве, но другие при этом были исключительно популярны. Среди них были дети американских сенаторов и национальных советников, а также лучшие спортсмены университета. Еще была звезда кино и несколько талантливых музыкантов, которые уже успели поездить по миру. Некоторые студенты летом подрабатывали в Белом доме. Это были будущие врачи и юристы, ученые и политики, экономисты и генеральные директора компаний из списка Fortune 500. Один из слушателей стал автором бестселлеров, еще один получил стипендию Родса[2].

«Что вы все здесь делаете?» – спрашивал я студентов в середине семестра.

По их словам, несмотря на то что времена детских площадок и школьных столовых остались позади, популярность ничуть не утратила своего значения. Во время летней практики студенты видели, как фактор популярности продолжает играть свою роль в залах заседаний, операционных и учебных классах. Баскетболисты сталкивались с этим явлением в спортзале. Адвокаты рассказывали, как фактор популярности менял расстановку сил в суде. Даже те студенты, которые проходили практику в конгрессе, видели влияние фактора популярности на законодательные решения правительства. Но в первую очередь все замечали влияние фактора популярности на свою жизнь – ведь популярность, которой они наслаждались или от которой страдали в детстве, скорее всего, никуда не девается и во взрослом возрасте. Наш опыт, связанный с популярностью, в прямом смысле этого слова не оставляет нас ни на мгновение. На самом деле мы всю жизнь остаемся старшеклассниками.