Я отчетливо помню тот день и множество ему подобных. Помню, как радостно мчался и верещал, не думая ни о чем. Но все же уже тогда дети вроде Дуга и Джилл вызывали мое живейшее любопытство. Что делало их более интересными, чем все остальные? Почему они всегда были в центре нашего внимания?
А еще я помню, как жалко мне было Дэвида и как трудно ему было заинтересовать других детей. Почему его часто игнорировали?
Разница, конечно же, в том, что Дуг и Джилл были популярными и, скорее всего, остались популярными на всю жизнь. А Дэвид не был. В тот день он отчетливо понял свое место в социальной иерархии.
В мире относительно немного таких людей, как Дуг и Джилл. Кажется, что они моментально становятся популярными везде, где бы ни появились. В каждом классе, компании или другой социальной группе найдется один или два таких человека. Таких, как Дэвид, тоже не много. Каждый из нас точно знает, к какому типу относится. Иерархия популярности формируется еще в раннем детстве, а к первому классу уже полностью устанавливается.
Большинство из нас стоят на средних ступенях лестницы. Наша собственная популярность родилась где-то в далеком детстве, на такой же площадке. Мы знали, что нами восхищаются, и переживали о том, как бы не утратить своего влияния на окружающих. Или же мы понимали, что другие люди популярнее нас, и искали большего внимания и признания со стороны сверстников.
Наши позиции в социальной иерархии казались тогда такими важными не без причины, ведь в юности популярность является самой ценной и легкодоступной валютой. Она очень важна в любом возрасте. Я до сих пор помню, как непопулярные дети в начальной школе плакали, когда их не пропускали в очереди за обедом, в то время как популярным везде была дорога. Когда мы повзрослели, наша популярность стала диктовать, с кем из сверстников можно дружить, а кого следует избегать. Доходило до того, что места в столовой занимались в зависимости от статуса той или иной компании в иерархии. В старшей школе мы практически не разговаривали и уж тем более не ходили на свидания с теми, кто был менее популярен, чем мы сами. Взрослые могли пилить нас часами, призывая сосредоточиться на уроках или есть овощи, но это было ничто по сравнению с переживаниями, поздороваются ли завтра с нами школьные знаменитости.
Теперь, став взрослыми, мы осознали всю пользу родительских советов. Оценки в самом деле повлияли на наше образование, карьеру и финансовые возможности, так же как пищевые пристрастия сказались на здоровье и жизненной активности десятки лет спустя. Но можно ли сказать то же самое о популярности? Действительно ли она так важна?
Ответ утвердительный: она была важна тогда и не менее важна сейчас. Возможно, вас это удивит, но нам следует продолжать заботиться о своей популярности.
Популярность влияет на всю нашу жизнь, хотя часто мы этого даже не осознаем. В некоторой степени вы, возможно, уже догадываетесь, что это правда. Разве не удивительно, что, вспоминая своих популярных и непопулярных сверстников в старших классах, вы ощущаете те же эмоции, что и тогда? Простое упоминание слова «популярность» способно перенести нас в те времена, когда мы были подростками. Мы оканчиваем школу, заводим новых друзей, вступаем в стабильные романтические отношения и строим карьеру, но где-то в глубине души все равно знаем, что какая-то часть нас сегодняшних – самооценка, неуверенность в себе, карьерные успехи или неудачи и даже, возможно, счастье – зависит от того, насколько популярными мы были тогда. Подростковая популярность остается частью нас самих, навсегда отпечатываясь в душе.
Наверное, несокрушимая сила популярности кроется в том, что в ее основе лежат те же механизмы, которые управляют нашей повседневной жизнью. Сегодняшняя ситуация может выглядеть несколько иначе, чем в юности, но мы все так же сталкиваемся с популярными и непопулярными людьми среди коллег, друзей и соседей. Факторы, которые делают популярными взрослых людей, не сильно отличаются от тех, которые были так важны в школьные годы.
Популярность может по-прежнему нас заботить. Признаём мы это или нет, большинство из нас так и не сумели преодолеть желание стать более популярными. Прошлые устремления никуда не делись и все так же влияют не только на нашу жизнь, но и на ценности общества в целом. На самом деле сейчас это гораздо актуальнее, чем когда-либо в истории. Общество, объединенное сетями знакомств, дарит возможности бесконечной юности, где мы выделяем популярных людей, находим способы соревноваться и взаимодействовать с ними и даже поднять уровень собственной популярности благодаря новым креативным платформам, дающим любому среднестатистическому человеку шанс стать звездой, пусть даже и на короткое время. Эти устремления также оказывают влияние и на личную жизнь. Подспудное желание популярности меняет принимаемые нами решения, выстраиваемые взаимоотношения и даже методы воспитания детей. И чаще всего мы даже не осознаем этого. Без должной осмотрительности эти устремления не принесут счастья.
Популярность – это та тема, которой я и другие социологи занимались несколько десятилетий. Результаты тысяч проведенных исследований показали, что все дело в ее истоках и значимости в любых социальных взаимодействиях. Мы выяснили, что популярность парадоксальна по своей сути – в природе человека заложено стремление быть более популярным, но вместе с тем популярность далеко не всегда идет нам на пользу.
Примерно в те времена, когда я еще носился по школьному двору в Олд-Бетпаже, в психологии происходили интересные перемены. До той поры наукой правили фрейдистские понятия идентификации, суперэго и даже бессознательных либидных мотивов. Большинство путей, объясняющих наши чувства и поведение, неизбежно приводили к образу матери и к тому, как ее методы воспитания повлияли на формирование личности.
Однако в 1950–1970-х годах, когда появилось огромное количество нуждающихся в психологической помощи ветеранов Второй мировой войны, а также войн в Корее и во Вьетнаме, правительство США вплотную занялось фундаментальными инициативами в области здравоохранения. Был создан Национальный институт психиатрии, построена система администрирования дел ветеранов, в университетах по всей стране стали открываться кафедры психологии. В тот же период вышло дополненное издание «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» (Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders), основанного на научных изысканиях. Это было рождение современной психологии, сопровождавшееся прорывом в развитии психологических наук.
Большинство исследований, которые финансировались в то время, были ориентированы на изучение того, почему одни солдаты проявляли себя достойно, в то время как другие были демобилизованы с позором, поставив под угрозу военные миссии, стоившие государству миллионы. Психологи изучали не только военный опыт испытуемых, но и коэффициент интеллектуального развития, школьные достижения, социально-экономический статус, взаимоотношения с родителями и детьми, психологические симптомы и случаи агрессивного поведения. Результаты оказались совершенно неожиданными: одним из самых достоверных факторов, определяющих поведение солдата в армии, была его популярность в начальной школе. Более того, детская популярность помогала прогнозировать поведение солдата даже с учетом всех прочих аспектов, принятых во внимание учеными.
За последние 10–20 лет был проведен ряд исследований среди гражданского населения, и результаты также доказали силу популярности. Популярность – эффективный индикатор того, насколько счастливыми мы будем, когда вырастем. Гораздо более эффективный, чем уровень интеллекта в детстве, атмосфера в семье, имеющиеся психологические симптомы и отношения с матерью. С радостью или с отвращением мы идем на работу по утрам? Приносят ли наши отношения чувство удовлетворения или порождают конфликты? Что для нас воспитание детей – счастье или тяжкий груз? Способны ли мы влиять на собственную жизнь? Ощущаем ли себя ценными членами общества? Ответы на эти вопросы можно найти в школьных дворах нашего детства.
