Несколько дней спустя я связался с Паулой, чтобы узнать, как прошло собрание. Она рассказала, как незадолго до начала пришла женщина по имени Сьюзан.

«Такое впечатление, что она явилась лишь для того, чтобы похвастаться новой сумкой Birkin. Она окинула зал таким взглядом, словно ждала, что все сейчас начнут бросать розы к ее ногам», – рассказывала Паула.

Дочь Сьюзан училась в том же классе, что и сын Паулы. В тот раз Сьюзан впервые появилась на собрании школьного комитета. Некоторые родители, заметив ее, начали радостно махать руками. Одна женщина тут же подбежала, чтобы обнять ее, и воскликнула: «Господи, я сто лет тебя не видела! Мы должны срочно наверстать упущенное!»

«Ох, как же меня раздражало, что все подлизываются к этой Сьюзан! – жаловалась Паула. – Но я тоже обняла ее».

Началось собрание, и председатель комитета принялся выдвигать идеи о том, как помочь школе стать более известным и уважаемым учебным заведением района. После нескольких минут дискуссий Сьюзан встала и обратилась к присутствующим:

«Я согласна с тем, что нужно подумать, как сделать нашу школу более престижной. На прошлой неделе я ездила к своей сестре в Мичиган. И вот несколько одаренных ребят из школы, куда ходят ее дети, как раз победили в научном конкурсе. И сразу же о школе написали в газетах, а фармацевтическая компания, которая спонсировала конкурс, выделила крупное пожертвование. Почему бы и нам не сделать нечто подобное? У нас вообще есть программа для одаренных детей?»

В следующие полчаса комитет проголосовал за дополнительное финансирование программы. Паула была одновременно рада и раздосадована. Конечно, это прекрасная новость для ее сына. Но дело в том, что всего за несколько минут Сьюзан добилась того, над чем сама Паула билась полгода. Сьюзан не выдвинула никаких новых аргументов и не представила результаты исследований на тему финансирования школ. Но тем не менее ее идеи каким-то образом получили поддержку.

«Все и всегда с радостью бросаются выполнять то, чего хочет Сьюзан, – жаловалась Паула. – Иногда это просто невыносимо».

Джо преподает в хорошо известном университете. Он работает там больше десяти лет, но его еще ни разу не повышали. Его старший коллега Франклин пришел на ту же должность тремя годами позже и уже собрал внушительный список научных публикаций. За один лишь прошлый год Франклин получил престижный грант, а затем популярный журнал напечатал его статью на развороте. Это послужило признанием того, что его исследования стали весомым вкладом в развитие отрасли.

Статьи Джо тоже печатались, но не в таких престижных журналах. И грантов ему никогда не давали.

Тем не менее Джо все любят. Он всегда рассказывает что-нибудь забавное на собраниях кафедры, регулярно прохаживается по холлу факультета, перекидываясь парой слов с коллегами в дверях аудиторий. Он всегда готов выслушать любые мнения о политике факультета. Люди расслабленно улыбаются, когда видят его.

С Франклином дела обстоят совсем по-другому. На самом деле он настолько сварлив, что его имя стало уже нарицательным: «Давайте добавим это в список на утверждение, чтобы тут не начинались очередные франклины».

На одном из совещаний кафедры на повестке дня стоял вопрос, какой из двух курсов добавить к основным предметам для студентов университета. Комитет, потративший последние три месяца на разработку предложений, собрал все за и против по каждому курсу и предложил присутствующим комментировать и задавать вопросы. Когда Франклин поднял руку, остальные сотрудники кафедры содрогнулись и поспешно отвели от него взгляды.

«Я не знаю, зачем нам вообще нужен второй профилирующий предмет, – начал он. – Я уже много лет твержу, что все это жуткая трата времени, возлагающая непосильную ношу на всех сотрудников. На прошлой неделе я три часа беседовал со студентами на эту тему и вообще не понимаю, зачем мы все это делаем. Одного основного предмета вполне достаточно для нашего факультета!»

Из всех уголков зала послышалось ворчание. Многие сотрудники кафедры опустили головы, чтобы якобы срочно поискать что-то в своих телефонах. Спустя несколько мгновений неловкой паузы председатель комитета предложил перейти к следующим комментариям. Несколько человек похвалили комитет за проделанную работу и поделились своим мнением о том, какой курс соответствовал бы основным требованиям. Довольно быстро удалось достичь компромисса. Большинство присутствующих с энтузиазмом кивали.

Но Франклина это не убедило. «Слушайте, я считаю, что все это огромная ошибка, – заявил он, перебив следующего докладчика. – Вы еще пожалеете, что не отказались от всей этой истории со вторым основным курсом, когда была такая возможность». После этих слов он демонстративно раскрыл планшет и уткнулся в него до конца совещания.

Две недели спустя открылась вакансия старшего преподавателя – на ступень выше должности, занимаемой на тот момент Джо и Франклином. Повышение получил Джо.

Дженнифер – успешный специалист по статистике в исследовательском центре с федеральным финансированием, тестирующем лекарства от рака. К тридцати пяти годам она успела возглавить свое подразделение в институте и стать президентом национального профессионального общества работников статистики. Ее даже приглашали в Белый дом в составе группы экспертов.

Кроме того, после пятнадцати лет брака она сохранила по-прежнему теплые и нежные отношения в семье.

Но Дженнифер несчастлива и к тому же часто злится на себя. Даже если она знает, что хорошо работает, все равно не может отделаться от ощущения, что стоит ниже по рангу, чем ее коллеги. С отношениями ситуация такая же удручающая. Дома ей часто говорят слова любви, но Дженнифер чувствует себя так, как будто ее все время осуждают и критикуют. Даже в обществе друзей и коллег у нее создается впечатление, что у всех свои планы и ей там не нашлось места. «Все такие высокомерные, – думает она. – Они ведь ничем не лучше меня».

Поэтому, когда Дженнифер предложили возглавить получившую престижный грант группу экспертов в Исследовательском треугольнике Северной Каролины, она с радостью согласилась переехать. Она остановила выбор на Саузерн-Виллидж, небольшом районе Чапел-Хилла. Ей как настоящему статистику понравилось то, что это место застраивалось на основе современных исследований в области городского планирования. Комплекс апартаментов, таунхаусов и семейных коттеджей, окруживших старый городской квартал, был специально спроектирован таким образом, чтобы стимулировать развитие взаимоотношений и социальных взаимодействий внутри сообщества. Принципы городского планирования оказались эффективными – городской квартал в самом деле стал сердцем почти утопического дружеского общения в лучших традициях «Шоу Трумана». В первую среду каждого месяца соседи устраивали парад собак. Пятничными вечерами жители собирались на лужайке в центре квартала, чтобы посмотреть кино и поужинать на открытом воздухе. «Здесь я буду чувствовать себя как дома», – думала Дженнифер.

Но шесть лет проживания в этом районе ничего для нее не изменили. Дженнифер все так же слушала, как коллеги строят планы развлечений, на которые ее не приглашали. Приходя на лужайку, чтобы посмотреть кино, она обижалась, что люди больше общаются с ее второй половинкой, чем с ней. Особенно сильно ее раздражал вид соседей, которые каждое утро болтали друг с другом, стоя на дороге, когда она выезжала на работу. «Понятия не имею, что я им сделала, – сказала она мне однажды, – но они никогда не приглашали меня на пробежку, на йогу или еще куда-нибудь. Даже если я стояла рядом с ними!»

Сорокашестилетний Алан питает слабость к пирогам. Он работает в уютном офисе в деловом центре Саннивиля, но никогда не сидит за рабочим столом всю неделю. Вместо этого он занимает последнюю кабинку местного ресторанчика и любуется видом из огромного эркерного окна, возле которого располагается столик. В ясные дни это идеальное место для наблюдения за всем торговым районом. В тот день, о котором я вам расскажу, Алан занял не только свой, но и соседний столик. Все было завалено папками, бумажками для заметок и пустыми чашками из-под кофе, стратегически размещенными поверх горы документов.