Посетовал и забыл. Выпитое винище, особенно на щедром и тропическом солнце, так же хорошо ударило по мозгам и мы, под пристальным взглядом полковника КГБиста, полностью отдались отдыху. Купались, фотографировались, общались с семьями. КГБист тоже внёс свою лепту в это дело и вместе с медсестрой жизнерадостно резвились в бассейне под любопытными взглядами наших жён. И было на что посмотреть – пара смотрелась отлично. Он высокий, стройный и мускулистый. Она тоже ему под стать – стройная, с весьма привлекательным и соблазнительным бюстом. Мы, мужики, по хорошему завидовали полковнику, для которого данная командировка на Кубу и обратно – отличный отдых и разлекаловка.
Через полчаса они удалились в каюту для продолжения активного и интересного отдыха в духе советского туризма, напрочь опровергая тезис, что – В Советском Союзе секса нет! А в наших, одурманенных алкоголем мозгах появилась «дурная» идея – Чего это наши бойцы сидят взаперти в каютах?
Сказано – сделано и через пятнадцать минут новая, мощная волна «советских туристов» запрудила все палубы корабля. Сначала многочисленная толпа «туристов» скопилась на корме и просто молча разглядывала подводную лодку. Здесь уже приготовление к отходу заканчивались. На нескольких машинах подъехало местное городское начальство и из машин на лодку понесли в картонных коробках подарки от города. Это были в основном местные деликатесы, от вида которых у всех нас потекли слюнки. Потом среди бойцов нашлись знатоки английского языка и когда КГБист вальяжно и удовлетворённо, ничего не подозревая, вышел на палубу с медсестрой он чуть не упал в обморок от того активного общения между нашими бойцами и английскими моряками снизу. И в этот пикантный момент ему надо было поступить умнее. Тихо вклиниться в толпу солдат и тихонько их оттуда выгнать, создав впечатление, что наверно русским туристам надоело общаться и они разошлись по каютам. Но полковник тупо сглупил. С руганью и матом он ворвался в толпу бойцов и стал их разгонять с кормы. И появление атлетически сложенного, подтянутого русского «туриста», с руганью разогнавшего толпу молодых «туристов», явно укрепило «простодушных и наивных» английских моряков во мнении «что тут, что-то не всё в порядке».
Бойцы плавно перетекли в другое место и теперь оттуда кучами глазели на военные корабли, откуда им тамошние моряки что-то кричали и махали руками. КГБист ринулся туда и там навёл временный порядок, но теперь часть солдат вернулись на корму, а другая переключилась на полицейских, бродящих под бортом «Аджарии».
Подводная лодка к этому времени закончила приготовление к выходу из порта. Но тут возникла проблема. Наш корабль встал очень близко от лодки и её теперь нужно было вытаскивать чуть ли не из под наших винтов. Мощный буксир вытащил лодку назад, пробуксировал её немного в сторону и отцепился. Вода за кормой забурлила и лодка, низко посаженная в воде, плавно тронулась на выход из порта. К этому времени скандал с выпуском солдат на палубу достиг своего апогея. На палубе появился подполковник Шкуматов, «заведённый» КГБистом, сам полковник и начальник эшелона стал собирать вокруг себя офицеров и прапорщиков, чтобы отдать приказ загнать личный состав обратно по каютам. Но было поздно. Все, члены семей, бойцы, столпились у бортов, с интересом наблюдая за манёврами британцев. Английская подводная лодка, к этому времени, тихим ходом подошла на расстояние сто метров к нам. На центральной рубке толпились офицеры, а на корме у флага застыл моряк в белой форме с огромной коричневой кобурой на ремне. Как только лодка поравнялась с кораблём, офицеры на центральной рубке и моряк у флага, как по команде повернулись в нашу сторону, приняли строевую стойку «Смирно» и, приложив руки к головным уборам, отдали воинское приветствие глазевшим на них «советским туристам», а КГБист закрыл глаза и бессильно застонал.
– Сволочи…, я на всех вас напишу рапорт, как вы своим бездействием сорвали скрытность переброски военнослужащих на Кубу… И на вас, товарищ подполковник, тоже напишу…, – злобно пообещал КГБист, повернувшись к Шкуматову.
Всё это: и проход подводной лодки мимо нас с отданием воинского приветствия и всю эту перепалку я сумел незаметно заснять на кинокамеру. Жалко только что она звук не писала, а то бы
можно было услышать, как Шкуматов зло прошипел в ответ: – Товарищ полковник, не забывайте что я тоже могу написать, как вы тут выполняли свои обязанности…. Умерьте свой пыл – они и так знали кто и куда плывёт на этом корабле….
Обменявшись злыми и едкими репликами, начальник эшелона и КГБист удалились во внутренние помещения выяснять и далее отношения, забыв совершенно про свободно болтающихся по кораблю личного состава.
А подводная лодка, приведшая в ужас чекиста, спокойно прошла, не отдавая никакого приветствия, мимо стоявших далее советских сухогрузов, уменьшилась в размерах и вскоре вовсе исчезла с наших глаз.
Оставшийся день прошёл в вялом слоняние по палубам, в периодическом купание в бассейне и под знаком банного дня. Все мылись и стирались в пресной воде, совершенно не думая об экономии, так как сразу же по причаливанию, корабль был подсоединён к водной магистрали города. Лишь вечером на ужине нашим жёнам пришлось пережить небольшой ударный шок. Мы думали, что как только причалим, так свободные от вахты моряки пойдут в город до вечера. Но никто из экипажа не пошёл на берег. Лишь сошли директор ресторанов, парторг, хорошо владеющий испанским и ещё кто-то с ними, для закупки продуктов и организации их погрузки. Из разговора с экипажем выяснилось, что сейчас на берег сходить просто не выгодно. Им платили суточные в валюте. И за девять дней там набежало лишь чуть-чуть, а вот на обратном пути будет уже приличная сумма и тогда с корабля сойдут многие. Мы, опять же из общения с моряками, знали, что в Санта Крузе есть куча комиссионных магазинов, которые с довольствием покупали у советских моряков советские товары, которые потом с хорошей надбавкой перепродавали местным. Так здесь были в цене наши фотоаппараты с маркой «Ломо», особенно с олимпийской символикой. У меня как раз имелся такой фотоаппарат. Так вот его можно было сдать за 10-15 тысяч песет, а на эти деньги можно было запросто одеть и обуть семью из четырёх человек. Ценились и радиоприёмники «Океан», бинокли, кинокамеры. То есть всё, что у меня было сейчас в наличии и если через два года мне повезёт пойти через Канарские острова, то всё это можно будет неплохо сдать через моряков и здесь подзатарится. Моряки же на обратном пути сдав в комиссионки заготовленные товары и получив валюту на руки, тоже закупались. В основном, сейчас хорошо шёл модный материал… «Люстрин» что ли… И по прибытию всё это тоже сдавалось в Одесские комиссионки с большой выгодой для сдавших.
Закупив продукты и обсудив все вопросы с их погрузкой, сошедшая троица прогулялась по магазинам и вечером директор ресторана вышла в зал в сногсшибающих импортных шмотках, где из-под заводящей мужиков мини юбки, струились по длинным и стройным ногам колготки с искрящимися по бокам драконами.
Если мы, мужики, просто «раздели» её глазами и, мысленно облизнувшись, подумали о вечном (о чём думает мужик, глядя на кирпич), то наши жёны с чёрной завистью пожирали взглядами сверкающие колготки и страстно желали иметь на своих ножках тоже самое.
Примерно в десять часов вечера, корабль плавно отошёл от причала и уже через тридцать минут, только зарево над горизонтом напоминала о призрачном и сверкающим острове.
Последующий переход через Атлантический океан не запомнился ничем примечательным, за исключением нескольких моментов.
Появились «летающие» рыбы и с ними, вернее с их участием, произошёл смешной случай. Как бы они и не летали совсем… Просто в воде рыбы набирали скорость, выскакивали из воды и с помощью особых плавников, подобием крыльев, могли пролететь над водой от пятидесяти до ста пятидесяти метров, на небольшой высоте. Камбуз или ресторанная кухня располагалась на нижней палубе. Там тоже была небольшая открытая палуба и до воды было совсем чуть-чуть. И вот боец, с кухонного наряда вышел на корму с полным ведром, чтобы вылить за борт содержимое. И в тот момент, когда он плесканул с кормы, одна из летучих рыб, размером с хорошую селёдку прилетела ему прямо в лоб. Неожиданный, резкий и ослепляющий удар, заставил выронить солдата ведро за борт, а сам он, опрокинувшись на спину, завопил в страхе, тонким голосом, переходящим в визг: – Ааааа…, аааааааяяяййй акулааааа…, акулаааа…., меня ударила хвостом акулааа….
